«Армения оказалась в такой ситуации, когда ошибки политических деятелей корректируют, и корректируют эти ошибки наши военнослужащие. Тем не менее, насколько бы ситуация не казалась тяжелой и безнадежной, я уверен, что выход есть, и мы найдем этот выход», - такое мнение в интервью Информационному Центру газеты армян России «Еркрамас» высказал руководитель Исследовательского Центра «Modus Vivendi» Ара Папян.
- В связи со 100-летием Геноцида армян была принята Всеармянская декларация. Какую роль она сыграла для Армении и Диаспоры?
- Вспомним, как в январе 2015 года была опубликована эта Всеармянская декларация: на мероприятии присутствовали высокопоставленные должностные лица, как диаспоры, так и Армении. По сути это была довольно интересная декларация, которая предусматривала ряд шагов, однако почти ничего не было сделано. Я говорю почти, потому что состоялись одна-две встречи, но так и не был сформирован стабильный орган, который выполнил бы определенные работы. Декларация осталась на бумаге, поскольку изначально не было цели осуществить ее положения. То есть, было всего лишь 100-летие, и как незабудки красиво прикрепляли, так же нужно было сказать красивые вещи, в какой-то степени и для того, чтобы угодить диаспоре. На самом деле у наших властей никогда не было желания воплотить Декларацию в действенную политику, она изначально носила формальный характер.
- В год 100-летия Геноцида армян и после этого многократно звучали заявления о том, что прошли времена борьбы за признание Геноцида, и сейчас настало время бороться за материальные и территориальные требования. Делается ли по Вашему мнению что-либо в этом направлении?
- Те, кто занимался этим вопросом до 100-летней годовщины, продолжают заниматься этим и после нее. Как и раньше, это продолжает носить индивидуальный характер. Со стороны государства не было создано какого-либо органа, не было выделено соответствующих средств – как человеческих, так и денежных. Так что, можно сказать, что 100-летняя годовщина удалась лишь во внешних проявлениях.
Но мы провалились в двух важных направлениях: мы не сделали ничего с точки зрения перенесения вопроса в правовое поле, поскольку не подготовили соответствующего пакета, и потерпели провал в научной сфере. Насколько я осведомлен, в связи со 100-летней годовщиной, кроме трехтомника Национального архива Армении, который является фундаментальной работой по теме Геноцида, никакой другой научной работы не было выполнено в Армении…
- Насколько скоординировано работает Диаспора в вопросе отстаивания всеармянских интересов? Есть ли в этом вопросе положительное влияние Министерства Диаспоры?
- Несколько лет назад, когда я работал в Министерстве иностранных дел, вопрос о том, создавать Министерство диаспоры или нет, периодически поднимался. Я был против, и сейчас я против существования Министерства диаспоры, поскольку это бессмысленное министерство. У нас был комитет по диаспоре в то время, когда страна не была независимой, и у нас не могло быть Министерства иностранных дел… Мы должны понять одно: нет диаспоры, есть армянин - гражданин Ирана, который находится в полностью ином правовом поле и у него совершенно иная психология, отличающаяся, например, от психологии армянина - гражданина Франции. Поэтому, этими гражданами должно заниматься Министерство иностранных дел. Сейчас мы создали ненужное министерство, которое, кроме ненужных расходов, ничего не делает. Если есть деньги на осуществление программы «Ари тун», оставим в стороне эффективность программы, то это можно было сделать и посредством МИД.
- Используется ли потенциал армянской общины России в вопросах отстаивания всеармянских интересов?
- Армянская община России не может быть активной в поднятии всеармянских вопросов, поскольку в России лоббинг в американском стиле невозможен. В Америке, например, насколько армян много, настолько возможность лоббинга велика, и каждый кандидат хочет угодить армянской общине. То есть община – это средство, чтобы решить какие-то вопросы. В России это невозможно, поскольку президент России не нуждается в голосах армян. В России президент не избирается посредством выборов, чтобы думать о том, нужны ли ему голоса армян или узбеков. Он избирается иными способами, как и в Армении, то есть посредством согласия с какими-то олигархическими группами и силовыми центрами. Поэтому армянская диаспора не может играть серьезной политической роли в России. В наилучшем случае община – это инструмент в руках России для того, чтобы повлиять на Армению.
- Некоторые политологи считают, что армянская община, особенно во время апрельской войны, могла сделать многое, но не сделала.
- Давайте посмотрим на вещи реально. Армянская община России может говорить в тех рамках, в которых ей позволят власти России. Может ли армянская община России сказать: Россия, почему ты продаешь оружие Азербайджану? Может ли она сказать такое? На следующий же день налоговая всех обанкротит. Остается давать деньги, но и денег не дают, так как не доверяют. Вопрос доверия очень важен. Если диаспора выделяет деньги, естественно, хочет, чтобы эти средства послужили своей цели. Если диаспора видит, что генерал получает зарплату в размере 1500 долларов, но заявленные им доходы составляют его зарплату примерно за 840 лет, как диаспора может доверять этому генералу? Если мы хотим, чтобы диаспора делала пожертвования, то все должно быть чисто и четко, и это касается также государственного бюджета, который жестоко грабится.
- В последние годы заметна активизация общественной жизни армян в Турции. Оказывает ли влияние на этот процесс конфликт между Турцией и курдами, а также провалы Турции во внешней политике?
- Думаю, что существует ряд факторов. Во-первых, это – относительная демократизация Турции. То есть, так как Турция постоянно стремилась стать членом Евросоюза, то должна была обеспечить хотя бы формальную сторону. Во всем этом есть хитрый шаг Турции – показать, что в Турции проживают многочисленные армяне, в том числе исламизированные армяне. Тем самым они пытаются представить исламизированных армян в качестве средства для отрицания Геноцида. Но Конвенция о геноциде очень четкая: если ребенок лишился своей национальной среды и вырос не среди своей этнической группы, то это также геноцид. То есть вопрос заключается не только в физическом уничтожении. Если армянин не вырос как армянин, это уже геноцид. Третье обстоятельство, способствующее активизации общественной жизни армян, заключалось в том, что на предыдущих выборах каждая партия попыталась включить в свой предвыборный список одного или двух кандидатов-армян для того, чтобы угодить Европе и в какой-то степени заполучить голоса.
- Сколько может продлиться это относительно активное состояние армянства в Турции?
- Это может завершиться в любой момент. В Турции все может измениться в каждую минуту. Турция – непрогнозируемая страна. И потом, здесь есть еще один вопрос. Турки не могут давать армянам большой свободы, поскольку возникнет проблема предоставления свобод и другим этническим группам, а курдов в Турции много, и если эта свобода будет предоставлена также курдам, турецкое государство может просто прекратить существовать.
- Есть ли изменения в политике РА по отношению к РФ после апрельской агрессии Азербайджана?
- После войны наш премьер-министр поехал на заседание премьеров стран-участниц Евразийского экономического союза, которое должно было изначально пройти в Армении, но состоялось в России. Это было очень плохим шагом. Армения должна была настоять на том, чтобы это заседание прошло в Армении. С другой стороны, буквально несколько дней назад посол России заявил в Баку, что Россия продавала, продает и продолжит продавать оружие Азербайджану. То есть политика не изменилась… Я не вижу армяно-российских союзнических отношений такими, какими они продекларированы.
- В таком случае, какими должны быть эти отношения?
- Россия не придает Армении особого значения. Не только как стране-союзнице, но и в целом. Россия просто несерьезно относится к Армении.
- С Вашей точки зрения, какие шаги должна предпринять в этом случае Армения?
- Армения на данный момент из-за той же России и по причине политики наших властей достигла ситуации, в которой у нее нет альтернативы. Мы вели переговоры с Евросоюзом относительно заключения Договора о создании глубокой и всеобъемлющей зоны свободной торговли, который должен был быть подписан в 2013 году. Но договор не был подписан, поскольку Серж Саргсян за одну ночь подписал договоренность о вступлении в Евразийский экономический союз, и тем самым мы сами себе закрыли альтернативу входа на европейский рынок. Мы не должны были делать этого, если не хотели оказаться в такой ситуации. В чем заключался смысл входить в состав союза, посредством которого мы ограничили наши отношения со всем остальным миром? Это было стратегической ошибкой Армении.
- Какие шаги может предпринять Армения для того, чтобы выйти из сложившейся ситуации?
- Я не представляю. Задайте этот вопрос тем, кто выступал за вступление Армении в Евразийский экономический союз.
- Получается, что мы оказались в тупике?
- Да, мы оказались в тупике.
- Каковы перспективы мирного урегулирования в карабахском вопросе после апрельской агрессии Азербайджана?
- Это нереально. Российский план урегулирования заключается в следующем: на первом этапе Армения возвращает Азербайджану 5 районов Нагорного Карабаха, и Карабах получает «промежуточный стабильный статус». Что это? Никто четко не знает. Это ни независимость, ни самоуправление, это что-то непонятное. Сейчас мы должны или подчиниться этому предложению России, или пойти на столкновение с Россией.
Вот сейчас Лавров в Баку занимается продажей Карабаха Азербайджану, взамен на это Россия должна получить благосклонность Азербайджана. Сложилась такая ситуация, что нас даже не зовут, поскольку уверены - приедут, продиктуют нашим властям, и наши согласятся.
- В таком случае, в чем заключаются смысл и ожидания от встреч президентов Армении и Азербайджана?
- Встречаются ради встречи. Если изначально Алиев заявляет, что Азербайджан никогда не признает независимость Карабаха, и любой статус Нагорного Карабаха должен учитывать территориальную целостность Азербайджана, естественно, бессмысленно вести переговоры, особенно относительно принципа «территории взамен на статус».
Теперь Сержу Саргсяну скажут: иди, прикажи войскам отступить и передай территории Азербайджану. У Сержа Саргсяна в подобной ситуации есть три выхода: или он подчиняется и пытается сделать это, что, я думаю, будет очень сложно, поскольку все общество выступает против этого. Или он придет и скажет: вооружайтесь, мы идем в бой, поскольку азербайджано-российская война объявлена против нас, или же он должен совершить самоубийство. Это тоже выход, поскольку после этого в стране будут выборы, это будет длиться несколько месяцев.
К сожалению, мы оказались в такой ситуации, когда ошибки политических деятелей корректируют, и корректируют эти ошибки наши военнослужащие. Тем не менее, насколько бы ситуация не казалась тяжелой и безнадежной, я уверен, что выход есть, и мы найдем этот выход.
Беседовала Гаяне Саргсян, ИЦ «Еркрамас»