Для узкого круга посвященных Лилит ГАЛСТЯН – замечательный литературный переводчик. Для кругов более широких она - председатель культурно-образовательного фонда "Амазгаин" АРФ "Дашнакцутюн", знающая по именам и адресам каждого арт-деятеля не только Армении, но и диаспоры. Для публики, непосредственного отношения к культурным кругам не имеющей, Лилит Галстян – депутат Национального Собрания, член комиссии по вопросам культуры и образования, всегда отстаивающая свои позиции с неженской силой и прямотой и недепутатской культурой и компетентностью. А еще – все законопроекты, принятые за последние годы НС в сфере культуры, принадлежат ее креативному мышлению и неугомонному характеру.- Лилит, вы являетесь инициатором множества принятых НС законов культурной сферы. Как вы оцениваете это поле?
- В плане законодательства сфера культуры – самое слабое звено. Конечно, можно допустить, что культура - сфера, связанная с творчеством, а мысли, импульсы, порывы – это субстанции, законам не поддающиеся. Но так может считать человек культуры. А когда во мне просыпается человек политики, я сразу думаю – но ведь существует культурная политика, причем существует с незапамятных времен. И не может государство быть государством, иметь перспективу, не имея здоровой культурной и образовательной политики, которую я вообще ставлю во главу угла. Я глубоко убеждена, что ни в одной стране невозможно осуществлять стратегические, экономические, масштабные политические реформы, если под ними нет достойной культурной и образовательной базы. Невозможно создать шедевр живописи без качественной грунтовки полотна. А приоритетное отношение к культуре и образованию обеспечивает тот нравственный грунт, на котором реализуются все глобальные программы. И тут думаешь – создание такого нравственного грунта требует законодательного урегулирования, роли государства, его ответственности, прав и обязанностей. Как может огромный культурный пласт не иметь законов о кинематографе, театре, библиотеках – названия, конечно, условные. А культурное законодательство, как я уже сказала, оставляет желать лучшего, и это никак не способствует защищенности этих сфер. На всем поле действующим остается практически только закон об основах культурной деятельности, который был принят в 2002 году и который больше напоминает манифест.
- А наша культура напоминает поэму без героя – слишком много культурных событий, никак не меняющих наших представлений…
- Этот вопрос включает целый комплекс проблем. Действительно, в нашей жизни слишком много культурных событий, которые не оставляют никакого следа. Изобилие афиш и постеров на ограде Оперного театра и в других местах – действительно ли они свидетельство богатства и содержательности культурной жизни? Кто возьмется утверждать, что у нас полноценная культурная жизнь и мы живем высокими этическими и эстетическими ценностями? Нам как государству необходимо понять, каковы наши приоритеты в культуре. Что главное – обеспечить аншлаги в залах или иметь здоровый взгляд на оценку культуры, уметь разделять зерна от плевел. Это такой бурный поток, переходящий в потоп: кто хочет - объявляет себя корифеем, у кого есть связи - может получить "народного артиста", у кого сильный лоббинг - снимает фильм по госзаказу, а потом государство не знает, что делать с политическим содержанием этого "шедевра". Государству как координирующему институту следует уяснить, сколько ему нужно театров, камерных оркестров или народных ансамблей. И должны ли они исполнять все тот же репертуар, утвержденный в 1923 году наркомом просвещения, если мы говорим о современной культуре? Надо установить правила игры. Лучше достойно содержать по-настоящему ценные явления, чем плодить армию попрошаек. Смотришь правительственные программы поощрения молодежи - какое-то невероятное количество кинофильмов. Потом задумываешься – а что есть в нашем кинохозяйстве? Мало-мальски компетентный человек с трудом назовет два фильма, созданные за последнее десятилетие. Вот когда у нас будет здоровая культурная политика и мы поставим перед собой задачу соответствовать времени, в котором живем, культурное наследие будет воспринимаемо обществом.
- Но государство само себя загнало в угол. В отсутствие законов, делающих спонсорство выгодным, оно становится едва ли не единственным меценатом, вынужденным дарить всем сестрам по серьгам.
- С одной стороны, наше государство прилагает невероятные усилия, чтобы наполнить бюджет, с другой – иногда больно слушать, куда эти деньги ушли. Наше правительство давно перешло на программный метод планирования бюджета, существуют критерии оценки его продуктивности. К сожалению, финансирование культурной сферы под такой метод не подпадает. И без того культура у нас, к стыду, финансируется по маргинальному, остаточному принципу. Так еще в этой ситуации финансирование происходит следующим образом – "сумма Х театру такому-то для постановки четырех спектаклей". Создается впечатление – есть какие-то деньги, разделим понемножку и, чтобы никого не обидеть, создадим столько-то спектаклей и кинофильмов, издадим столько-то наименований книг. В этом году утвердили издательский бюджет, не зная, о каких авторах идет речь. Я предпочитаю иметь десять достойных книг или качественных спектаклей, чем распылять деньги невесть на что. И здесь опять встает вопрос приоритетов, а дальше - финансовой ответственности. Я категорически не приемлю этот подход – дайте столько-то миллионов, а как тратить, мы сами разберемся. Не представляю, чтобы очаг культуры был бы не в состоянии заранее, хотя бы за полгода, разобраться со своими планами. Если он этого сделать не в состоянии, он не в состоянии решать здоровые глобальные, концептуальные задачи. Культура не может существовать только для своих деятелей. Ее главный мессидж – ориентировать общество. Если ты даешь деньги, чтобы заткнуть рты, не ставя задачи воспитания общества, не задаваясь вопросами – каковы его легенды, надежды и чаяния, кто его герои, ты проиграл.
- На протяжении пятнадцати с лишним лет отсутствие закона о спонсорстве при условии освобождения от налогов мотивируется опасностью механизмов отмывания денег. Вы согласны с этим аргументом?
- Не убеждена, что этого не произойдет. Наши развращенные мысли, мировосприятие, наша сегодняшняя сущность диктуют именно это. Хотя, с другой стороны, на спонсорские средства ставятся "Спартак", "Аида". Идешь на премьеру монументального произведения, сплошная помпезность, декорации – до проспекта Баграмяна. В этот момент приятно. Такой парад "элиты", которая ходит на Шнитке, не зная, кто он такой. Но, во-первых, не секрет, что спонсирование это - принудительное, а реализацию каждый раз осуществляют одни и те же организации. И воленс-ноленс задумываешься: что правильно - в принудительном порядке на общем полупустом столе иметь такой большой торт с кремом или вести здоровую культурную политику, сохраняя баланс на этом скукоженном культурном фоне.
- Но ведь считается, что это и есть культурная политика!
- Все вроде бы бурлит – Доминго уехал, Каррерас приезжает, пирамиды "Аиды" дошли до проспекта Баграмяна. Фестивали – театральные, симфонической музыки, кино – от них уже рябит в глазах и дискредитируется само понятие фестиваля. А общего ощущения культуры почему-то нет. Мы размываем фокус, культурные полюсы. Но это тоже вопрос концептуального подхода и планирования. Культура – она еще и товар. Когда на рынке переизбыток, а критерии оценки отсутствуют или смазаны, потребитель не может сориентироваться. У нас изобилие премьер, но кого ни спроси, все жалуются на отсутствие театральной, музыкальной среды, климата, Сегодня никто не пойдет в мороз на премьеру или классический концерт в лодочках и вечерних платьях, как это было 40 лет назад. Нет такого восприятия культуры. Смотрю на загруженность театров – ну пусть моя Опера будет для оперы. Я не хочу видеть там чемпионаты дзюдо, "звездные парады", салюты и фейерверки. Мы воспитываем общество потребителей и ищем предлоги, чтобы оправдать действительность. Да, высокое искусство не может быть на самофинансировании. Да, у нас театры руководствуются законом о государственных некоммерческих предприятиях и налоги платят наравне с преследующими прибыль организациями, а Комеди Франсез, Ковент-Гарден всячески защищены государством и законодательством. Но не надо все списывать на деньги. Там еще есть и высокое восприятие культуры и искусства. У нас его нет. И политического восприятия дирижерской палочки, руководства и контроля.
- Пару месяцев назад в СМИ вдруг дружно заговорили о катастрофическом положении с библиотеками. Потом так же дружно замолчали. Как обстоят дела на этом фронте?
- Библиотечное хозяйство в ужасном состоянии. Закона нет, и это приводит к катастрофическим последствиям. То, что находится в ведении региональных властей, уже практически не спасти – это не отапливаемые, не имеющие возможностей сохранения, не пополняемые книгохранилища. На будущий год мы торжественно отмечаем 500 лет книгопечатания, но реальность такова, что книги продаются в подземных переходах по соседству с туалетами. Книги, которые в лучшем случае издаются в 500 экземплярах и в основном становятся "изданием подарочным". Во всем городе не более 5-6 книжных магазинов. И это народ, который первым перевел Библию и претендует на наличие у него культа книги. Как может в таких реалиях культура действительно быть ценностью? Нужно читать, чтобы быть в состоянии оценивать музыку, театр, кино. Человек, не прошедший книжного крещения, и культурную политику не может вырабатывать.
- Ваш очередной законопроект, представленный в НС – о придании особого статуса очагам культуры, в названии которых присутствует слово "национальный". Можно об этом подробнее?
- У двух наших Национальных театров нет художественных руководителей. Я считаю это абсолютно неприемлемым. Национальный академический – это не экспериментальная сцена для желающих самоутвердиться. Они требуют стабильности - не стоячего болота, а той, которая предполагает и большую ответственность худрука, главного режиссера. Может, одна из причин наличия премьер в отсутствие театральной атмосферы в том, что мы с этим смирились? Наши театры не становятся в эпицентры концепций, эстетик и ответственности. И зритель знает, что театр – это место грызни за кресло. Не могут в этой среде развиваться здоровые процессы. С советских времен у нас есть ряд культурных объектов, в названии которых присутствует слово "национальный". Это картинная галерея, два театра, архив и прочее. Но их статус никаким законом не регламентирован. Работая над этим проектом, я ставила две цели: во-первых, попытаться очертить тот круг очагов культуры, которые не только имеют этот исключительный статус, но и реально вправе на него претендовать. Во-вторых, сформировать фильтры, не позволяющие любому коллективу провозглашать себя достоянием нации. Здесь должны быть критерии. Это должны быть культурные институты, проверенные временем, отличающиеся высочайшим исполнительским мастерством, которые создавали вечные ценности, способствовали пропаганде, популяризации нашей культуры в мире. В своем виде, жанре Национальный может быть только один. Но если на протяжении лет твои планки опускаются, ты можешь и лишиться этого статуса. А государство должно нести ответственность. Если оно предоставило наивысший статус, то и отношение у него тоже должно быть особенным – отдельная строка бюджета. Здесь опять же следует установить правила игры. Если государство много дает, то оно должно и получать. Естественно, в плане соответствия критериям, творческих результатов. Речь об обозначении взаимной ответственности. Этот законопроект уже вошел в повестку дня, и правительство дало свое положительную оценку.
- Хоть это хорошо. А в общем не слишком оптимистическая картина у нас нарисовалась. И какой же выход?
- Я прихожу к заключению, что нам нужна революция ценностей. Нам необходима духовная санитария. Но это не бывает в одностороннем порядке. На этом пути должны встретиться государство и гражданин. Власть не может быть качественнее общества. Несправедливо, когда граждане постоянно обвиняют власти, а политики указуют на общество. Это же двусторонний контракт – надо отдавать, чтобы получать. А с психологией человека, останавливающего электросчетчик, государства не построишь. Местечковость, дефицит искренности – это же повсеместно. Целуются на премьерах и вернисажах и говорят гадости за спиной. Еще в 1910 году Туманян писал об отсутствии в нас искренности. Думаешь – прошло 100 лет, а мы все так же барахтаемся в болоте провинциальности, усредненности, И хотя бы мюнхгаузеновское желание самого себя вытянуть за волосы из этого болота! Но наша творческая элита не заботится не только об оздоровлении общества, но и о своем собственном оздоровлении. Есть, правда, пара-тройка человек, но они остались в одиночестве. Пока каждый стремится урвать свой, кстати, невеликий куш, мы будем влачить провинциальное существование. Современное государство характеризуется своей культурой, а у нас сегодня не слишком много конкурентоспособных явлений. Увы, мы слишком многое провалили. Остаются опять же наши мозги, которые, бесспорно, конкурентоспособны. Недооценивать нашу способность к креативу, к творческой мысли невозможно. Но наши истины рождаются и умирают где-то в коридорах и лифтах. Вот когда мы наберемся смелости говорить правду и правильно строить иерархию ценностей, что-нибудь изменится.
Сона МЕЛОЯН, "Голос Армении"