Азербайджанский учебник категорически утверждает: «Азербайджан превратился в колонию Советской России, которая приступила здесь к реализации социально-экономических и политических мер, наиболее отвечающих ее колонизаторским интересам. Как сообщает Информационный Центр газеты армян России «Еркрамас», об этом говорится в книге "Освещение общей истории России и народов постсоветских стран в школьных учебниках истории новых независимых государств", изданной в Москве в 2009 году.
Важное место в национальной политике советского режима занимала политика русификации. В 20-е годы русский язык практически считался государственным языком в Азербайджане. Особенно сильно это проявлялось в Баку, прозванном «интернациональным городом». Заключение смешанных браков стало обычным путем, ведущим к отдалению азербайджанцев от своих национальных истоков».
Любопытны объяснения авторов мотивов неприятия кириллицы, помимо того, что это также было проявлением русификации: «В 1929 г. была завершена работа по переводу азербайджанской письменности с арабской графики на латинскую. Однако... начиная с 1940 г., стали внедрять кириллицу. А это, став новым выражением русификации, в то же время являлось попыткой лишить азербайджанский народ древних письменных источников, отражающих его многовековую историю». Авторы явно не подумали, что латинской графикой азербайджанцы в древности не пользовались.
Подобная подборка фактов, представленных в учебнике, конечно, не может объективно отражать действительность 20-х годов. Намерение представить все в черном цвете, как целенаправленные антиазербайджанские происки «извечных врагов» — армян — в союзе с русскими под опекой «Советской империи» не может привести к исторической истине.
Это становится очевидным уже сразу же с переходом к следующему разделу учебника, посвященному индустриализации: «Опьяненные коммунистической пропагандой, живущие и работающие с верой в построение в скором времени коммунистического общества... рабочие с большим энтузиазмом возводили все новые и новые гигантские объекты индустрии. Живя впроголодь, работая в тяжелых условиях и не имея под рукой никакой техники, рабочие проявляли чудеса трудовой отваги и героизма». Откуда мог взяться энтузиазм под русско-армянским гнетом?
Авторы не скрывают гордости за то, какой вклад в дело «колонизаторов» внесли азербайджанцы: «Баку, являвшийся единственной жидкотопливной нефтяной базой СССР, и бакинские рабочие сыграли большую роль в осуществлении советской индустриализации. При разработке новых нефтяных месторождений и строительстве десятков промышленных объектов азербайджанские рабочие проявляли большую стойкость, порой даже жертвовали своей жизнью».
Из раздела об индустриализации выносится стойкое впечатление, что, невзирая на политические перемены, ощущение сопричастности к советскому прошлому живо до сих пор, по крайней мере, у того поколения, к которому принадлежат авторы учебников: «Несмотря на все трудности, индустриализация дала толчок к развитию Азербайджана в целом... Таким образом, в результате претворения в жизнь курса на индустриализацию, Азербайджан превратился из аграрной страны в аграрно-промышленную. За счет создания новых рабочих мест был положен конец безработице. Вместе с тем индустриализация превратила Азербайджан в сырьевую базу СССР».
Коллективизация же, напротив, дает больше повода развернуться национальному протесту. Компенсируя урон для общей концепции, который под влиянием ностальгии нанесен вырвавшимся из-под контроля здравым смыслом, авторы этот здравый смысл начинают попросту уничтожать: «В республике были расстреляны или сосланы в ссылку сотни тысяч кулаков и зажиточных крестьянских семей». Нетрудно соотнести эти цифры с общим населением республики (в то время примерно в 4 млн. человек), чтобы столкнуться с абсурдным выводом — расстреляли или сослали половину всех жителей.
«Просчеты и ошибки, допущенные при колхозном строительстве, насилие и жесткие административные меры, применяемые к кулакам, середнякам и зажиточным крестьянам, вызывали массовое недовольство среди крестьян... Развернулось движение сопротивления против советского режима и коллективизации в Азербайджане. Только в 1931 г. против коллективизации боролись более 400 вооруженных отрядов гачагов. к движению гачагов примкнуло более 5 тыс. человек». Опять напрашиваются арифметические сопоставления — не слишком ли велик разрыв между сотнями тысяч умученных и пятью тысячами, отважившимися на протест? При этом, учитывая, что гачаги — это люди, занимающиеся попросту разбоем, вычленить долю освободительной мотивации из других побуждений к «гачагскому промыслу» едва ли возможно.
Больше оснований для весомости негативных оценок «колониальной политики советской империи» предоставляют спекуляции на неизбежных конфликтах модернизации, всегда сопровождающейся столкновением с традициями. Но такая трактовка невозможна без культивирования архаичности, то есть, по меткому определению Д.Е. Фурмана, призыва к «возвращению в третий мир»: «В Азербайджане коллективизация сопровождалась борьбой против религии и национальных традиций. Мечети повсеместно разрушались или же превращались в амбары, клубы, читальни и т.п. У женщин отбирали чадру. В этих вопросах Азербайджан занимал первое место в СССР». «Чадра» здесь противопоставляется цивилизующему влиянию советской политики и перевешивает его.
Предельно противоречивая, как бы «слепленная» из текста учебного издания «застойного» периода и публицистики поздних «перестроечных» времен, предстает картина политической обстановки в 30-е годы. Достаточно сравнить две цитаты. Первая: «В конце 20-х годов в партии и обществе была создана, хоть и обманчивая, но все же обстановка единства и солидарности... Изменилась и позиция Коммунистической партии в обществе. Она превратилась в незаменимого руководителя, вдохновителя и организатора общества... Во второй половине 20-х — начале 30-х годов частая смена руководства в Азербайджане превратилась в обычное явление... С избранием М. Дж. Багирова в партийном руководстве Азербайджана на долгие годы воцарилась стабильность (до 1953 г.)». И вторая цитата: «Из-за того, что Багиров преданно служил Сталину и палачу Берии, полагался на служивших ему армян, азербайджанский народ потерял два, а может быть и три поколения своих самых лучших сыновей и дочерей, обладавших высоким интеллектом».
И вновь пафос критичности окрашен ксенофобскими цветами: «В обвинении и осуждении большинства людей, являвшихся «сливками» азербайджанской интеллигенции, большую роль играли армяне, проникшие в карательные органы республики». При этом авторы учебника не могут не знать, что интернациональность государственных советских органов было явлением повсеместным. Например, в управленческих кадрах Азербайджана действительно было немало армян, но и «в самой Армении — азербайджанцев».
История Советского Азербайджана до прихода к власти Г.Алиева описана в полном соответствии с общей тенденцией изображения советского периода как непрерывного нарастания гнета колониализма и поощрения армянской агрессии: «Советское государство, продолжая антиазербайджанскую политику, с помощью Армении организовало массовую депортацию азербайджанцев с их исконных земель (из Армянской ССР). Армянское насилие продолжалось во все последующие годы». Обобщения в оценках этого периода даже сопровождаются введением понятия «геноцид»: «В результате политики этнической чистки и геноцида, целенаправленно осуществляемой в последние два века на Кавказе против азербайджанцев, наш народ пережил тяготы и лишения, национальные трагедии». Продолжалась русификация: «В эти годы империя вела активную работу по русификации образования. Под названием «История СССР» в школах фактически изучалась история России. «История Азербайджана» как самостоятельная дисциплина не изучалась».
В общую мрачную картину того периода слабо вписываются упоминания, например, о невесть откуда взявшемся «научном потенциале» республики — ни в досоветский, ни в дороссийский периоды истории Азербайджана о существовании науки там нигде не говорилось: «Советская империя стремилась эффективно использовать научный потенциал для укрепления своей военной мощи и повышения своего авторитета в мире. В Азербайджанской ССР имелся сильный научный потенциал. Для его мобилизации Советское правительство своим постановлением от 23 января 1945 г. разрешило создать в Азербайджанской ССР Академию наук». Даже в хозяйственной жизни признаются положительные сдвиги: «В 50—60-е годы в экономике АзССР произошло определенное развитие». Тем не менее, общей характеристикой воздействия советского строя на азербайджанскую экономику авторы считают ее экономическую отсталость. Весьма показательны причины этого: «Одна из причин экономической отсталости Азербайджана заключалась в нерешительности республиканского руководства, в его неумении завоевать авторитет в правящих кругах страны».
Авторитет в правящих кругах — вот главное условие для национального возрождения: «В конце 60-х годов с приходом к власти Г.А. Алиева была укреплена система управления в республике. Повысился авторитет и укрепились позиции Азербайджана в СССР и в мире. Начался процесс национального возрождения». С деятельностью Г. Алиева авторы связывают не только социально-экономические успехи, в понятие «возрождение» вкладывается в первую очередь нарастание национализма в среде азербайджанской интеллигенции: «В эти годы в Азербайджане все больше распространялись идеи свободы. Патриотически настроенные поэты и писатели, ученые в своих произведениях пропагандировали идеи национального возрождения».
СПРАВКА: В рамках социально значимых проектов, поддержанных грантами Фонда «Государственный клуб» в соответствии с распоряжением Президента РФ №192-РП от 14.04.2008 о государственной поддержке некоммерческих неправительственных организаций, участвующих в развитии институтов гражданского общества, изучено преподавание истории в школах постсоветских государств и восприятие истории ХХ века их населением. Были собраны, частично переведены с национальных языков и проанализированы 187 школьных учебников истории и учебных пособий 12 стран бывшего Советского Союза: Азербайджана, Армении, Беларуси, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Молдовы, Узбекистана, Украины и Эстонии. Изученные учебники являются наиболее массовыми или даже единственными в школах соответствующих государств.
Анализ школьных учебников истории постсоветских стран показывает, что, за исключением Белоруссии и Армении, все остальные страны пошли по пути преподавания подрастающему поколению националистической трактовки истории, основанной на мифах о древности своего народа, о высокой культурной миссии предков и о «заклятом враге».
На основе материалов, собранных в рамках данных проектов, подготовлен настоящий доклад, выдержки из которого подготовил Сейран Степанян «КАРАБАХ 88».