1 мая 2009 года он позвонил мне из Тифлиса и сказал: «У меня две новости одна хорошая и другая плохая». Не помню, какой была хорошая, второй вестью была смерть Гаянэ.
В случае тифлисской художницы Гаянэ Хачатурян слова «уход из этой жизни» были условны. Как и «плохая весть», потому что, скорее всего, то, что прервались ее страдания на этой земле от онкологического заболевания, одиночества, бесприютности были освобождением и возвращением туда, где она вообще должна была существовать. Зарождение ее таланта, ее миросозерцания мало имеет общего с нашим бытием. По ее признанию, «ее палитра уносила ее от мирской акустики».
Случилось так, что Гаянэ, как и многие ушедшие от нас, очертила свой жизненный «круг» и ушла в месяц своего рождения, до 9 мая оставалась всего неделя. То, что рядом с ней в последние годы жизни оказался меценат и поклонник ее дара Валерий Ханукаев, как-то уравновесило ее трагический исход. Ведь он годами искал и находил шедевры из ее разрозненного наследия. Так же она знала, что скоро ее картины будут представлены мировому художественному сообществу – на Всемирной 53-ей Венецианской Биеннале Современного искусства, Фонд Гаянэ Хачатурян, возглавляемый Валерием Баруховичем Ханукаевым, и Министерство культуры Армении объединили свои усилия и достойным образом представили великое армянское искусство в Палаццо Зинобио.
Говорят, что чем больше великих мертвецов проживало в городе, тем тяжелее его удивлять. Венеция – город Вивальди и Тинторетто, Тициан и Лукино Висконти с его невыразимой печалью «Смерти в Венеции», картины, снятой по одноименной новелле Томаса Манна. Но Гаянэ взяла Венецию. Тихими, но яркими радужными красками, шепотами Тифлиса и приглушенной болью по утерянной навсегда родине предков – Агулису. Это был триумф не только армянского искусства, Спюрка, но и целого синтеза культур – горский еврей, коренной москвич, в детстве живший в Дербенте, и узнавший об армянской истории на городском армянском кладбище Валерий Ханукаев, показал тифлисскую армянку всему миру.
За эти десять лет мной написано большое количество очерков, посвященных современному армянскому искусству, но первыми персоналиями были Николай Багратович Никогосян и Гаянэ. Признаюсь, что именно ее я считала своим «проводником» в этом довольно искусном лабиринте, где древний канон соединился с новыми видениями и даже технологиями. В ее творчестве всегда были свои «зацепки», и метафизические, и технические, ведь однажды порезав руку мастихином, она так и оставила следы своей крови на полотне. Благодаря Гаянэ я впервые приехала в Ереван на выставку ее памяти в Национальную галерею Армении. За эти годы Валерий сделал множество выставок и перфомансов, среди них показы в Пермской государственной художественной галерее, в Государственном Доме национальностей в Москве, В Доме-Музее Марины Цветаевой, в Ростовском музее русско-армянской дружбы, в Австрии и ММСИ.
Сама Гаянэ часто отражала зеркальные мотивы в своих полотнах, многим известна ее «Зеркальная цветочница», «Красное зеркало и птицы», где оживали ее сны. Ни в одном фантасмагорическом видении она и представить не могла, что даже память о бугристых кровавых вздыбленных горах Агулиса будет почти затерта - война с армянскими храмами Нахичевани приведет к полному разрушению наследия античного города, начавшегося в то время когда царь Тигран выселил иудеев из Сирии в Армению и выделил места для новых поселений.
Также ни в одном кошмаре ей бы не привиделось, что спустя всего 10 лет после ее «магии света в ее зеркальном преломлении, в ее отражении», мерцавших на Адриатике, будет заменена выступлением кастрюль и половников – так Армения представит глубину своего художественного падения в Венеции на 58-я Международной биеннале искусства. Проект «Революционный сенсориум» из 3 частей - художественное и аналитическое представление революционных событий, произошедших в Армении в 2018 году. В проекте будет представлен видеоряд (арт-проявления революции, сцены с насилием, людские массы) – ответка «новой Армении» шарманщице и летящей ночи, красноволосым жоглерессам, утру белой сирени и королеве Зепет.
Валерия Олюнина