Вспоминая об интересах России в регионе Южного Кавказа, практически все российские политики и эксперты старательно подчеркивают два слова – "стабильность" и "процветание". Слова эти высказываются с такой последовательной настойчивостью, что создается впечатление, будто российской политической элите совершенно все равно, кто и как способен обеспечить стабильность и процветание региона. Главное, чтобы все было мирно и спокойно.
МЕЖДУ ТЕМ ЮЖНЫЙ КАВКАЗ, ТРАДИЦИОННО ВХОДЯЩИЙ В СФЕРУ ИНТЕРЕСОВ И ВЛИЯНИЯ РОССИИ, до сих пор остается одним из ключевых направлений внешней политики Москвы. Более того, именно политические развития на Южном Кавказе играют определяющую роль на Северном Кавказе, потеря которого для России может означать крах и дальнейшее расчленение государства. Именно поэтому официальная Москва прилагает все усилия для сохранения своего влияния на Южном Кавказе и именно поэтому России совершенно небезразлично, кто будет обеспечивать мир и стабильность в нашем регионе.
15 ноября 2007 года завершился процесс вывода с территории Грузии российских военных баз и других военных объектов Группы российских войск в Закавказье. Вывод российских войск стал весьма чувствительным ударом по региональной политике Москвы. Освободившаяся от российского военного присутствия Грузия очень быстро превратилась в главного экспортера сепаратистских настроений в республики Северного Кавказа. Кроме того, Грузия превратилась в очередной плацдарм Запада для дальнейшего продвижения интересов США и НАТО в регион Каспийского моря и Среднюю Азию. Предполагается, что с конца 2007 года главной проблемой внешней политики Кремля стало "возвращение" России в Закавказье, где единственной надеждой россиян оставалась Армения, внешняя политика которой имела тогда и сохраняет сегодня пророссийскую ориентацию, и где находятся последние российские базы на Южном Кавказе.
Грузино-осетинская война 2008 года частично решила проблему российского присутствия на Кавказе. Во всяком случае странам Южного Кавказа было наглядно продемонстрировано, что в случае необходимости Россия может позволить себе и военное вмешательство. И это стало ключевым моментом в развитии региона. После 08.08.08 изменилась также самооценка России в регионе, которая во всех вопросах стала выступать с более жесткой позиции.
На днях директор Четвертого департамента стран СНГ МИД России Андрей Келин рассказал в интервью "Голосу России" о роли, возможностях и планах России в Закавказье. "На самом деле мы действительно сейчас выполняем очень серьезную роль фактически в каждой из этих стран, особенно после августа 2008 года. Можем сказать, что Россия чувствует себя достаточно уверенно на Кавказе в политическом, военном и экономическом плане. Мы вернулись в этот регион. В любом случае без нас сейчас в Закавказье ничего нельзя сделать", - заявил Келин.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, СЕЙЧАС УЖЕ ТРУДНО ПРЕДСТАВИТЬ ПОЛИТИКУ РЕСПУБЛИК ЮЖНОГО КАВКАЗА без учета интересов Москвы. Даже в отношениях Азербайджан - Турция присутствует российский фактор, что означает неоспоримое влияние России на политические процессы региона. Исходя из этого, главным вопросом политической повестки региона является то, какие методы изберет Кремль для обеспечения стабильности и процветания на Южном Кавказе.
Как известно, на сегодняшний день в нашем регионе существуют три явных и несколько потенциальных конфликтов. Однако самым опасным и сложным конфликтом на Кавказе остается нагорно-карабахский. В отличие от Южной Осетии и Абхазии, где вмешательство России свело конфликтность практически до нулевого уровня, в Арцахе ситуация накаляется с каждым днем. Безнаказанность милитаристской политики Азербайджана и воинственных заявлений главы этой республики привела к учащению военных провокаций на линии фронта, чему сопутствуют многочисленные людские жертвы с обеих сторон конфликта. Подобная ситуация не может исходить из декларированных интересов России, президент которой активно вовлечен в армяно-азербайджанский переговорный процесс. За последний период времени Дмитрий Медведев организовал шесть встреч президентов Армении и Азербайджана. Россия фактически превратилась в основной генератор армяно-азербайджанского переговорного процесса и в некотором смысле взяла ответственность за мирное урегулирование нагорно-карабахского конфликта на себя.
Однако, как показывает практика, дипломатические усилия российской стороны пока не дают зримых результатов. Именно поэтому в некоторых политических кругах России поговаривают о применении в Арцахе уже испробованного в Южной Осетии и Абхазии метода – "принуждения к миру". При этом, кажется, в Москве особо и не задумываются о возможных сценариях развития подобного решения. И хотя речь пока может идти о политическом давлении на стороны конфликта, тем не менее очевидно, что любое силовое вмешательство в процесс урегулирования нагорно-карабахского конфликта непременно приведет к возобновлению боевых действий, которые могут иметь катастрофические последствия не только для сторон конфликта, но и для России. Более того, к "обязательному" возобновлению военных действий приведут и любые попытки изменения границы между Нагорно-Карабахской и Азербайджанской республиками.
Нынешняя азербайджано-арцахская граница обеспечивает тот минимум стабильности, который необходим для удержания сторон от возобновления войны. Поэтому весьма серьезное значение приобретает то обстоятельство, в какую сторону будут направлены усилия посредников по урегулированию карабахского конфликта. Если они будут преследовать в этом весьма взрывоопасном регионе исключительно собственные геоэкономические интересы, то войны не избежать. Если же главной целью России, США и Франции действительно остается мирное решение конфликта, то необходимо отказаться от пресловутых Мадридских принципов (ни мне, ни тебе) и заняться реальной политикой сохранения и укрепления достигнутого статус-кво, нарушение которого неминуемо приведет к разрушению хрупкого мира на всем Кавказе.
Грант МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН, "Голос Армении"