Многие серьезные эксперты с тревогой констатируют, что общество наше переживает период стремительной умственной и душевной деградации и в последние полтора года это стало особенно заметно. Упорные попытки властей ратифицировать любой ценой Стамбульскую конвенцию, исключение из школьного курса предмета "История Церкви", придание армянскому языку статуса необязательного курса в вузах, финансирование фильма про сменившую пол Мелине Далузян, идиотский спектакль у метро "Площадь Республики" и т.д. - всего лишь частные проявления процесса, и мы рассматривать их по отдельности не будем.
ИБО САМОЕ ОПАСНОЕ ТО, что из нас хотят сделать манкуртов, которых описал Айтматов в романе "Буранный полустанок". Манкурт - человек, лишенный памяти, раб, тупая скотина. Вот как его делали: на обритую голову пленного налепляли кусок сырой верблюжей шкуры; ссыхаясь на солнце, она стискивала череп, причиняя дикую боль и приводя к помутнению рассудка. Состоящее из манкуртов общество - жертва паука. Что делает паук? Он обматывает паутиной, обездвиживает, выпивает кровь. В паутине висит бывшая муха, оболочка. Все на месте: крылья, ножки, глазки. Внутри она пустая.
Эйнштейн говорил, что на четвертой Мировой войне люди будут сражаться дубинками. Так он описывал последствия третьей Мировой войны (атомной). Не исключено, что мы, минуя ядерную войну, сразу перейдем к дубинкам. Да, в общем уже и перешли. Страна по уровню производства находится, наверное, где-то в 1960-х. Но не ужасайтесь, это чепуха. По образу жизни мы, похоже, в 1460-х. Не на пятьдесят лет съехали, а на пять веков. Да, долларовые миллионеры, сотни тысяч с интернетом, миллион с мобильными телефонами. Но сколько людей отапливаются дровами, месяцами не моются, сами о себе говорят: "выживаем", то есть все силы уходят на поиск хлеба. Особенно скудного по сравнению с изобилием еды на телеэкранах.
Мораль общества может ухудшаться и ухудшаться. Когда в Германии к власти пришел Гитлер, через три-четыре года немцы стали зверьми и стукачами. Мораль ухудшилась катастрофически. В США еще несколько десятков лет назад цвел расизм, висели таблички "Неграм и собакам вход воспрещен". Теперь этого нет. За расизм - тюрьма. Мораль стремительно улучшилась.
У нас все делается, чтобы она ухудшилась. И ничего, чтобы улучшить. Результат очевиден: общество развращено и деморализовано. Совершенно не видно, кто может это исправить, даже если колоссальные усилия разврата почему-то прекратятся.
ТО, ЧТО ОБЩЕСТВО перестает руководствоваться моралью, не значит, что мораль не существует. Не значит, что аморальность безвредна и что нам все как с гуся вода. А если душа (орган морали) атрофировалась, отмерла за ненадобностью - тогда что? Если содран, смыт, сдут плодородный слой - конец. На камне, на глине ничего не вырастишь. Душа не обсуждается нигде и никем. Все, что бурно обсуждается и рекламируется сегодня "архитекторами культурной революции", обращено к желудку и ниже. А если к голове, то лишь ради волос, которые растут где не надо, а где надо, не растут. Против нашей голодающей души выставляют откормленный спинной мозг. Против совести - взбудораженные гормоны.
Есть люди творческие: они производят науку, культуру, искусство. И прежде нация ориентировалась именно на это меньшинство. Мысли и взгляды духовных лидеров перенимали интеллигенция, молодежь, а в некоторых случаях - вся нация. А теперь наше население ориентируется на меньшинство маргиналов. Это путь к безвременной кончине. Если еще кто-то помнит книгу Жюль Верна "Пятнадцатилетний капитан", то там был аналогичный случай. Были хороший корабль, хороший компас и хороший топор. Но когда бандит подсунул хороший топор под хороший компас, то совмещение этих отличных предметов так изменило курс корабля, что он приплыл к дикарям. К людоедам.
Оправдывая свое покровительство пропаганде разного рода извращений, премьер Пашинян, министр Араик Арутюнян, депутаты "Моего шага" уже не раз с нескрываемой гордостью заявляли, что так и должно быть, ибо у нас демократия, свобода и нет цензуры.
Между тем цензура необходима. Как контроль спиртного, как санитарный контроль продовольствия. Необходима цензура, которая не имеет права запрещать критику властей, но препятствует национальной духовной катастрофе. Разговоры о демократии, свободе мало уместны. Пока река течет, где положено, живи как хочешь. Но, когда она поднимается на двадцать метров, никакой демократии никому уже не надо. Даже принудительную эвакуацию общество не воспринимает как насилие над личностью.
Свобода? А для кого? Для пропагандирующих извращения на государственные деньги? Для идиотов? Их надо жалеть, за ними надо ухаживать, их нельзя обижать. Но водителями автобуса они быть не должны, чтобы пассажиры не погибли. И министрами быть не должны, и депутатами - тоже.
НЯНЕЧКИ В ДЕТСАДАХ, поварихи и т.д. регулярно подвергаются самым унизительным анализам и осмотрам. И никто не считает, что это незаконное покушение на их права. Так общество себя защищает. Если же нянечка не хочет сдавать унизительные анализы - никто не неволит. Ищи себе другую работу. Попытки возмутиться не встретят сочувствия. Здоровье детей важнее нянечкиных амбиций, важнее ее гражданских прав.
А посмотрите, какой вой после протестов общественности подняли пропагандисты извращений и их покровители из власти. У нас демократия, у нас не может быть цензуры! Не кричите! Политическая цензура должна быть запрещена однозначно. Но всякая иная... Надо разбираться. Нельзя оскорблять национальные чувства и традиции. Нельзя оскорблять чувства верующих. Нельзя уродовать детей растлевающими публичными акциями.
На днях довелось услышать совершенно абсурдное мнение: кому не нравится - могут не смотреть. Этот аргумент годится для тех, кто и так не смотрит. А дети? А все, кто не умеет отказываться, не понимает и не знает, почему надо отказываться, с ними как быть? Точно так же защищается продавец наркотиков: мол, не хочешь - не колись. Его, однако, ловят и сажают. А ведь он никого не заставлял. Он всего лишь предлагал.
Говорят, человек ко всему привыкает. Свежего человека выворачивает от вони, а потом, глядишь, ничего, принюхался. Но вот уже больше года обществу пытаются навязать, привить безнравственное поведение, а оно упорно не привыкает. Значит, в человеке есть что-то основное, и оно - против. Это, наверное, душа.
Протесты растут, власти молчат. А ведь у всех дети, внуки. И у депутатов, и у министров, и у премьера. Общее мнение не превращается в силу, то есть в общественное мнение. И, значит, надо просто начать. Потребовать, чтобы, исполняя волю народа, убрали из окружающей действительности пропаганду мерзости. А если воля народа властям не известна, надо ее показать. Причем сопротивление могут оказать только общество, организованная борьба, а не отдельные "вопиющие в пустыне".
Гагик Мкртчян, "Голос Армении"