То — место, где армянин
Мятежных кормит детей,
Где цвет лобзаний — один:
Кровавой розы алей.
Даниэл Варужан. Колыбель армян.
Сколько бы лет армянин ни прожил на чужбине, он все равно приедет на свою Родину. Вот и я летом 2011 года вылетел в Ереван, хотел увидеть всю страну, побывать на юге и на севере, съездить в Карабах. Но главное, я мечтал оказаться в Западной Армении.
Древние земли Вана, Эрзерума, Карса в армянском национальном сознании занимают место потерянного рая. В работах исследователей Библии, Эдем располагался на Армянском нагорье.
Граница с Арменией закрыта Турцией вот уже на протяжении 20-и лет. В Турцию можно попасть либо из Ирана, либо из Грузии. Я вылетел из Еревана в Грузию, и уже из Тбилиси в Трабзон. В городе я не остался, цель моего путешествия была дальше: юг и восток.
Проезжая через населенные пункты, я всматриваясь в людей, дома, строения, думал о том, что армянского осталось в Западной Армении? Цель моей поездки – найти ответ на этот вопрос. Итак, наутро, я прибыл в Эрзерум.
Сегодня Эрзерум — обычный провинциальный турецкий город. Центральная улица с большим количеством магазинов одежды (преимущественно — европейской), кебабными, чайными, улочками, убегающими во все стороны по направлению к спальным кварталам, состоящим частично из привычных панельных пятиэтажек и не очень привычных полутрущоб из бетона и камня. В центре города, посреди мостовой я увидел башенку, до боли похожую на купол армянской церкви. На ней была дощечка с надписью по-турецки, я разобрал только имя какого-то султана.
Наиболее популярное место у туристов - Çifte Minareli Medrese (Медресе двух минаретов), располагается в центре города, о том, что это строение было когда-то армянской церковью, можно догадаться по стоящей рядом башенке - некогда армянская церковь. Сохранилась и Эрзерумская цитадель, опять же с элементами армянской архитектуры.
Живущим здесь туркам нет никакого дела до Геноцида 1915 г. Они живут своей спокойной, размеренной жизнью и иногда ходят в мечети. Медресе для них — это всего лишь медресе, а остатки армянских церквей — милая деталь городского пейзажа.
В Эрзеруме сразу бросается в глаза обилие военных баз. Турция — милитаризованная страна, по крайней мере — её восточная часть, где происходят регулярные столкновения с курдскими повстанцами и близка армянская граница. В одном только Эрзеруме, в центре города, я насчитал пять армейских частей — все новые, снабжены системой видеонаблюдения, периметр охраняется автоматчиками в бронежилетах. Нередко можно увидеть БТРы.
Следующим пунктом своего маршрута я избрал Диарбекир или, как называют его курды, - Амид (Amed). Считается, что этот город стоит на месте Тигранакерта, хотя есть и другие мнения.
Попадание в курдские районы страны дает о себе знать — отношение людей заметно меняется в лучшую сторону. Туркам наплевать армянин ты или китаец. Курды же, если и реагируют на твою национальность, то положительно. Может быть, это инстинктивный поиск «союзников» в борьбе с турецким государством, отягощенный своеобразным «комплексом вины» перед армянами. Как известно, в годы геноцида турецкое правительство рассылало приказы, а совершались преступления не только регулярной армией и турецким населением, но и курдами.
Поддержка армян (в пику турецкому правительству) — полуофициальная позиция курдского руководства. Нынешний мэр Диарбекира Осман Байдемир не единожды заявлял, что от изгнания армян курды ничего хорошего не получили, добивался захоронения на старом армянском кладбище курдского певца, армянина по национальности Арама Тиграна.
Совместными усилиями диарбекирских армян, которые теперь почти все проживают в Стамбуле, и городской мэрии восстанавливается старая церковь Святого Киракоса. 70% средств из необходимых для реконструкции 2.5 млн. долларов были выделены армянами, остальные 30% дал муниципалитет.
Найти церковь оказалось непросто. Не меньше часа я плутал по улочкам старого города (кстати, только в Диарбекире мне удалось столкнуться с «настоящим Ближним Востоком» с узкими улицами и детворой). Наконец, я вышел к церкви — но не к армянской, а сиро-яковитской. Было поздно, но хранитель согласился открыть дверь и все показать. Церковь функционирует, в ней регулярно проходят службы, но моего турецкого, увы, не хватило, чтобы выяснить, кто ее посещает.
У входа стоял стенд с фотографиями, сделанными на официальном начале стройки. Приезжал представитель армянского патриархата из Стамбула. Рядом с ним на фотографиях стояли люди, я спросил Арама: «Это турки?». «Курдиш-армениан», - ответил он. Я удивился. Тогда я вновь задал вопрос: «А ты сам армянин, Арам?», на что он утвердительно закивал головой и добавил: «Курдиш-армениан».
Следующим по плану шел город Ван. Из Диарбекира туда можно добраться на автобусе вдоль одноименного озера, а можно пересечь его на пароме. Второй вариант показался мне предпочтительнее. Для этого нужно попасть в Татван (город на западном берегу Вана), откуда два раза в день отправляется корабль, путешествие на котором занимает около четырех часов.
Современный город Ван — совсем новый, отстроенный в 20-х гг., уже после первой мировой и геноцида, потому что был в ходе этих событий полностью разрушен. Поле с грудами камней и церковь (мечеть сохранилась лучше) — все, что осталось от легендарного армянского города Ван.
Смотреть в самом городе нечего: сплошной новострой, производящий, весьма неприятное впечатление. Холодный, отталкивающий город. И очень религиозный. Может быть, это субъективная оценка, может быть, стечение обстоятельств, но в Ване мне гораздо чаще приходилось слышать ритм нашиды, гораздо чаще встречал совершающих намаз людей. И в Ване я впервые в жизни увидел мечеть, фундамент которой — небольшой базар, или, если угодно, на крыше рынка стоит мечеть.
Как я уже сказал, в новом турецко-курдском Ване делать нечего. Зато недалеко от города находится остров Ахтамар, с церковью Сурб Хач. Для этого надо выехать к расположенной за городом пристани, откуда к острову регулярно отправляются лодки. Там же продают сувениры — фигурки ванских кошек, уменьшенные копии церкви, платки с надписями по-армянски. Не знаю, где еще в Турции можно встретить армянские буквы и это не будет преступлением…
Плавание стоит около семи лир и еще три — за вход на остров. Окрестные жители часто туда приезжают, но церковь не представляет для них какой-либо ценности. Для них остров — место, где можно «приятно» провести время, и поэтому все вокруг забросано пустыми бутылками и пакетами. Приезжему армянину такой вандализм видеть больно, что касается местных армян, об их чувствах можно только догадываться.
В 2007 году турецкое правительство решило, видимо, чтобы показать свою «добрую» волю, отреставрировать храм. Однако на церковь не установили креста, и восстановлен Сурб-Хач, как музей. Крест правда потом установили, но перед церковью. Один раз в год в Сурб Хаче разрешено проводить литургию.
Сурб-Хач был построен в Х веке зодчим Мануэлом в правление царя Гагика Арцруни. Это одна из немногих армянских церквей в Западной Армении, где сохранилась настенная роспись и, на мой взгляд, единственная, где она сохранилась в хорошем состоянии. Фрески в армянских храмах можно также встретить в Ани, но совершенно иного качества...
Охранник-курд, узнав, что я армянин, стал быстро повторять «кяндл, кяндл». Не сразу стало понятно, что он имел ввиду «candle» - свеча по-английски. Со шкафчика он вытащил загадочную «кяндл» и протянул — зажечь и поставить.
Остров по праву знаменит своей церковью. Но это не единственное богатство. Куда бы вы ни пошли, везде целые или поломанные Хачкары, я насчитал не меньше семи десятков. Церковь пережила геноцид, но потеряв прихожан, стоит в гордом одиночестве и дожидается прежних хозяев.
Города под названием Баязет больше не существует — теперь есть Догубаязет. В переводе с турецкого «догу» означает «восточный». Я спрашивал у местных жителей, если есть Восточный Баязет, то где же западный? Для всех это загадка.
Здесь тоже живут курды. А еще идут дожди, по крайней мере, шли все время, пока я там находился. Странные меня одолевали чувства, когда я мок под проливным дождем недалеко от истоков Тигра и Евфрата.
Баязет, как Эрзерум и Карс, «герой» многочисленных русско-турецких войн, чего нельзя сказать о Догубаязете. Подобно Вану, в 20-ых гг. турки разрушили Баязет, а людей из старого города, раскинувшегося возле дворца Исхака-паши, переселили в новый.
Что армянского осталось в Догубаязете и его окрестностях? Это как раз руины старого города. Но все-таки не ради них нужно сюда ехать. Баязет — ближайший город к священной для всех армян горе Арарат. Гора, которую видно из окна каждой ереванской квартиры, находится в Турции. У ее подножия также живут курды. Можно подняться на вершину, получив разрешение в Министерстве туризма Турции. Если разрешения нет, то максимально близкая к горе точке, куда можно попасть, это небольшая курдская деревня.
Завидев приближающуюся машину, деревенские ребятишки выбегают на дорогу: для них это событие. Местным пастухам все равно, что пасут они своих овец у подножия библейского Арарата. Им также безразлично, где они живут, но они знают, что детям до семи лет воду пить здесь нельзя — портятся зубы. Сопровождавший меня экскурсовод Салих Басбага вытащил из толпы детей мальчишку и заставил его открыть рот: зубы были коричневые, очевидно, что через пару лет они выпадут.
Согласно Библии, Арарат — место, где остановился Ноев Ковчег. Множество упоминаний в самых разнообразных исторических источниках, несколько экспедиций, кусочки Ковчега, хранящиеся во многих музеях мира. Мусульмане называют Ноя именем Нух, а гора, на которой оказался Ковчег после потопа, аль-Джуди. Иногда ее отождествляют с Араратом, иногда помещают куда-то в Аравию. Мой спутник Басбага настаивал, что аль-Джуди стоит напротив Арарата, и в 80-ых годах какой-то американский энтузиаст все-таки обнаружил Ноев Ковчег. Он не деревянный, а каменный, его контур будто нанесен на горную породу. Были даже найдены какие-то части, теперь они хранятся в США и Анкаре.
Возле обнаруженной находки стоит небольшой музей, где можно узнать, почему в религиозных книгах Ковчег сделан из дерева, а сегодня никакого дерева найти не удалось, прочитать об истории раскопок. Если верить стендам, то на Ковчеге были найдены «якорные» камни. Я присмотрелся внимательнее и понял: камни — это хачкары.
Когда едешь по дороге в сторону Ани из Карса, то можно увидеть Армению, две приграничные деревни на р. Ахурян. Сам Ани стоит на обрыве у реки, с другой стороны которой — Армения. Это пограничная зона. Большая территория, на которой сохранились остатки армянских церквей, мечеть, крепостная стена, фундаменты жилых зданий. Общественным транспортом в Ани не добраться и ехать нужно на такси, сразу обговорив время ожидания. Чтобы осмотреть весь город, понадобится не менее двух часов.
Очень хорошо сохранились Кафедральный собор Сурб Аствацацин 10-11 вв., и первая, построенная сельджуками в Малой Азии мечеть, подозрительно похожа на соседние армянские церкви.
Другие относительно неплохо сохранившиеся армянские храмы: Церковь Сурб Григор Лусаворич, Церковь Сурб Пркич, Церковь Тигран Оненц, Часовня Абугамира Сурб Григор.
Ани оставляет двойственное впечатление. Прикосновение к древности не может оставить равнодушным ни одного человека. И в то же время — больно смотреть на исписанные именами руины, и «отчаянные» попытки отуречивания: авторы текста на указателях старательно избегают употреблять слова «Армения» и «армянский». Могильная плита грандиозной цивилизации, над которой реет бело-красный турецкий флаг…
Карс – небольшой провинциальный город, но по-своему интересный. В некотором роде, это русский город: с 1878 г. и до падения царской династии, он входил в состав Российский империи. Потому, гуляя по улицам можно видеть знакомые дома, которых не счесть и сегодня во многих уголках России.
Карс знаменит своей крепостью, столь часто переходившей из рук в руки, и церковью Сурб Аракелоц (Святых Апостолов). Это необычная «церковь». Вернее, это не церковь, это – мечеть. С 1994 г. Церковь апостолов функционирует как мечеть. Старая добрая турецкая традиция — переделывать в мечети христианские храмы. Но если обычно здание перестраивается (хотя бы ставится минарет), то в Карсе не потрудились сделать даже этого. Ни минарета, ни полумесяца не видно. На камнях, из которых сложена церковь, сохранились выдолбленные когда-то кресты.
В Турцию я ехал через приграничный пункт в Хопе на побережье Черного моря, а выбираться решил через менее популярный Тюркгезю. Цель моей поездки, полностью достигнуть не удалось. Я не смог побывать во многих местах, некогда населенных армянами. В следующий раз надо постараться посетить большее количество населенных пунктов. Во многих деревнях сохранились полуразрушенные остатки армянских церквей.
Следы армянского наследия встречаются в самых неожиданных местах. По дороге от Ахтамара к Вану из автобуса я увидел хорошо сохранившуюся армянскую церковь и два десятка хачкаров. В Диарбекире, в старом квартале стоит переделанная в магазин церковь. В Эрзеруме на улице, напротив магазина с одеждой, стоит небольшая башенка, и сейчас невозможно сказать, чем она служила сто лет назад, но архитектурный стиль угадывается точно. Список можно продолжать очень долго.
В последние годы турецкие власти восстанавливают армянские памятники, но на одну отреставрированную церковь приходится десяток разрушенных, превращенных в мечети, тюрьмы и магазины. Церкви также разбираются местными чабанами на камни для своих домов.
Николай Саркисян, Западная Армения, лето 2011 г.
Фотографии автора