На минувшей неделе информационными агентствами были обнародованы две прямо противоположные по смыслу новости. Одна из них, со ссылкой на Министерство обороны России, утверждала, что переговоры по поводу продления аренды в Азербайджане, в районе населенного пункта Габала, радиолокационной станции Системы предупреждения о ракетном нападении (РЛС СПРН) «Дарьял» зашли в тупик из-за «неконструктивного подхода азербайджанской стороны к согласованию условий продления аренды».
Источник «Интерфакса-АВН» в военном ведомстве утверждал, что «вызывает, в частности, недоумение ничем не обоснованное многократное повышение годовой арендной платы – в несколько десятков раз и непродолжительный срок аренды». При этом он, не приводя конкретных цифр, заявил, что «предполагаемая стоимость аренды сопоставима со стоимостью строительства двух новых аналогичных станций на территории России», и «в силу складывающихся обстоятельств, как считают в Минобороны России, у российской стороны не остается иной альтернативы, кроме как уйти из Габалы».
Азербайджанская сторона, в свою очередь, устами главы пресс-службы МИДа Эльмана Абдуллаева отказалась комментировать слова неназванного источника из российского военного ведомства, но тем не менее бакинский сотрудник Министерства иностранных дел заявил, что «Азербайджан и Россия продолжают переговоры по данному вопросу на уровне экспертов».
Любопытно в этой истории то, что правы оба источника информации. И московский, и бакинский. Что же на самом деле происходит на переговорах по продлению аренды РЛС СПРН «Дарьял» в Габале?
Они пока не прерваны. Но в Минобороны России действительно никак не могут согласиться на предложенную цену аренды, которую требуют от нашей страны азербайджанские чиновники, – 300 млн. долл. в год вместо 7 млн., которые мы платили до сих пор. Более того, даже если эта стоимость аренды станции и устроила бы Москву, но в этом случае срок заключения соглашения наши переговорщики предлагают установить на 15–20 лет. Чтобы был смысл вкладывать в станцию деньги, модернизировать ее в связи с меняющимся и совершенствующимся технологическим оборудованием, возрастающими требованиями к точности контроля ракетоопасных направлений со стороны Ближнего и Среднего Востока и Индийского океана, которые входят в зону ответственности Габалы. А Баку предлагает заключать договор только на три года, а потом опять вести переговоры о продлении сроков аренды. И опять на ближайшие три года. И так бесконечно долго, сколько это потребуется Белокаменной.
При этом всю ввезенную в Азербайджан российскую технику и аппаратуру для модернизации «Дарьяла» Баку будет считать своей (станция ведь принадлежит ему, значит, и оборудование ее – тоже). Заменяемое технологическое оборудование, естественно, также. Это как в мультике «Каникулы в Простоквашино»: если корова наша, то и ее теленок тоже наш.
Российским военным такая «головная боль» – каждые три года вести муторные и бессмысленные переговоры по принципу «лыко да мочало – начинай сначала», конечно же, ни к чему. Габалинская РЛС – важный элемент в отечественной Системе предупреждения о ракетном нападении, но не критичный. По крайней мере не настолько, чтобы платить за нее бешеные деньги, а потом еще, безусловно уважая суверенитет Азербайджана и его законные интересы, тем не менее подвергаться унизительной процедуре согласования с местными чиновниками каждого шага и чиха.
У Москвы есть новая, несколько похожая на габалинский «Дарьял», в первую очередь по своему предназначению, РЛС СПРН высокой заводской готовности «Воронеж-ДМ» в Армавире Краснодарского края. Она также контролирует по дальности на 6 тыс. км ракетоопасное направление в секторе Ближнего и Среднего Востока, включая большую часть Индийского океана. При этом много дешевле в эксплуатации. Если «Дарьял» тратит на свою работу по 50 МВт электроэнергии, то «Воронеж» только 0,7 МВт. Ему не нужен завод по производству дистиллированной воды, которая охлаждает излучатели в той же Габале. У «Воронежа» объем технологической аппаратуры, смонтированной на станции, равен 30 единицам, у «Дарьяла» – 4070. Да и строится «Воронеж» за полтора-два года, а «Дарьял» возводился 9 лет. И обслуживающий персонал в Армавире в несколько раз меньше, чем в Габале. Но почему же тогда российское Министерство обороны так заинтересовано в продлении аренды азербайджанского «Дарьяла»?
Ларчик, как известно, открывается просто. Военные хотели объединить в одну систему и «Дарьял», и «Воронеж» – получилось бы удвоение боевых возможностей. Кроме того, во время регламентных работ, к примеру, в Армавире сектор обзора продолжала перекрывать Габала. Во время регламента на Габале – Армавир. Но, видимо, это уже не получится.
Беды большой тут нет. «Воронеж-ДМ» легко модернизируется. Специалисты, с которыми мне недавно приходилось говорить, утверждают, что компенсировать потерю азербайджанского «Дарьяла» будет не проблема. На это потребуется гораздо меньше денег, чем запрашивает на каждый год Баку. Меньше даже не в два, а в три-четыре раза. И очень мало времени. Отвергли они и мое предположение, что, ставя в тупик Москву, Баку хочет предложить Габалинскую РЛС Вашингтону для контроля за испытаниями иранских ракет. «Без российского ноу-хау, программного обеспечения станции, которое есть только у нас и будет немедленно уничтожено, когда из Габалы уйдет последний российский офицер, «Дарьял» – только груда металла. Дорогого, но бесполезного в боевой работе», – говорят они. Аналогичная история произошла и в Украине, где Киев долго торговался с Москвой по поводу продления аренды РЛС СПРН в Мукачево и Севастополе, а потом предлагал воспользоваться ими НАТО. Кончилось это ничем. И для Киева, и для Брюсселя.
«Если в Баку добиваются этого, – говорят специалисты, – ветер им в паруса».
Виктор Литовкин, Независимое Военное Обозрение