Страна с неопределенными перспективами не может эффективно использовать человеческие ресурсы, считают участники круглого стола
Гарегин ЧУКАСЗЯН, член инициативной группы "Сардарапат":
- Существуют внешние и внутренние факторы, мешающие эффективному использованию человеческих ресурсов. Ситуация, сложившаяся после крушения СССР, изменила климат. Первая волна специалистов уезжала только по экономическим причинам. После того как в Армении ситуация более или менее изменилась к лучшему, возник второй фактор. Это фактор дефицита справедливости и отсутствия перспективы. Сегодня специалисты уезжают в основном из-за отсутствия перспективы для себя и своих детей. У нас плохая ситуация в плане выполнения законов эффективности управления.
Арутюн МЕСРОБЯН, эксперт по управлению:
- Я хочу обратить внимание на еще несколько факторов. Во-первых, мы должны помнить, что на заре нашей независимости в Армении во многих системах произошла смена кадров. Люди, которые имели определенный профессиональный потенциал, достаточно агрессивными методами были вытеснены гораздо менее подготовленными людьми. Более того, ключевые посты в сферах науки, производства, государственного управления захватили непрофессионалы. За основу брались не знания, а лояльность новым властям. Это, естественно, не могло не сказаться на эмиграции. Кадровое насилие приводило к тому, что возникали и внутренние предпосылки для того, чтобы люди начали уезжать из Армении.
Во-вторых, к сожалению, на протяжении 21 года независимости в Армении с каждым годом все более набирает силу так называемая отрицательная селекция, когда в любой системе - будь то наука или экономика - возникает следующая ситуация: чем ты больше имеешь профессиональных и моральных преимуществ, тем труднее тебе продвигаться по карьерной лестнице. Это отрицательная селекция приводит к тому, что человеческий потенциал, который был очень серьезным в Армении, остается нереализованным. Отрицательная селекция - это дополнительная составляющая, способствующая оттоку кадров из Армении.
Есть и другие настораживающие моменты. В мире усиливается конкуренция, в условиях кризиса она становится еще более жесткой. И если даже в этих условиях отсюда уезжают специалисты, значит, мы теряем очень серьезный национальный ресурс. Люди, которые в этих условиях решили уехать, уверены, что найдут свою нишу за рубежом. Это очень тревожная тенденция, потому что уезжают действительно профессионалы, работающие в различных областях.
Ара МАРДЖАНЯН, национальный эксперт ООН:
- В целом я согласен с тем, что говорят коллеги. Хочу добавить, что проблема эмиграции и использование кадрового потенциала - это научная и, если хотите, инженерная проблема. Исходя из этого я бы предложил коллегам опираться на цифры и использовать сравнительный анализ. О чем говорят цифры? Из Армении уезжали всегда, это привычно для нашего менталитета. Эмиграция имеет свои объективные и субъективные причины. В числе очевидных объективных причин - отсутствие государственности в течение долгого времени. Второе - это сравнительные цифры. А сколько народу уезжает из Армении и как это выглядит в региональном и в глобальном масштабе? Согласно цифрам, ситуация в Армении не является исключительной. Из Ирландии, Польши, Грузии и Азербайджана уезжают больше.
Теперь относительно кадрового потенциала. Определенная часть уезжающих - это действительно хорошо подготовленные профессионалы. Но есть и другие. Часть эмигрантов, оказавшись в чужой стране, не работает по специальности. Если поднять зарплату профессионалам, то число эмигрантов можно снизить на 75-80%. Фактически механизм противодействия известен. Нужно просто анализировать результаты исследований.
Гарник АСАТРЯН, профессор ЕГУ:
- У нас отсутствует практика поощрения за хорошую работу и порицания – за плохую. К сожалению, высокий профессионализм отнюдь не является обязательным условием продвижения по карьерной лестнице. А это очень важный фактор. Для настоящего профессионала повышение зарплаты не так уж значимо. Необходимо оздоровить и принципиально изменить подходы в кадровой политике. Возьмем науку. Чем больше у тебя научный ценз, тем больше достижений, тем меньше у тебя возможности продвижения по карьерной лестнице. Это очевидно. Все это из-за того, что нет законов, нет критериев определения значимости и эффективности кадров.
Ара МАРДЖАНЯН:
- Проблемы справедливого общества и обратной селекции были актуальны еще во времена Мовсеса Хоренаци. Нужна индексация ученого.
Вардан АЙКАЗЯН, эксперт-аналитик по вопросам сельского хозяйства и экологии:
- Мы незаметно перешли от проблемы использования и востребованности человеческого ресурса к проблеме эмиграции. Во всех странах СНГ ситуация схожая.
Никита ЗАРОБЯН, кандидат технических наук:
- Мы сидим на человеческом ресурсе. Люди уезжают за границу и посылают сюда деньги. Мы создали эти условия.
Вардан АЙКАЗЯН:
- В странах с нормальным обществом, существует другая парадигма. Там детям внушают осознание приоритета знаний, необходимость стать в будущем хорошим специалистом. Так должно быть, а у нас этого нет. Интеллектуальные и профессиональные преимущества перестали быть необходимыми условиями хотя бы просто достойной жизни. А то, что много армян оказалось за рубежом, во многом сказывается национальный характер. Российская нация скорее соборная. Для нас же характерно хлопанье дверью. Необходимо предложить рекомендации, какие-то решения этих проблем.
Арутюн МЕСРОБЯН:
- Частные трансферты зашкаливают за 2 млрд. А теперь вспомним, какой у нас бюджет, то есть его доходная его часть. Мы живем на экспорте интеллектуального ресурса и импорта трансфертов. Хочу коснуться вопроса горнодобывающей промышленности. Это одна из крупных зон теневой экономики. Следовательно, мы не только экспортируем эти зоны, мы просто недополучаем в бюджет огромные суммы. И еще один важный аспект: когда мы говорим о кадрах, мы забываем что у нас деградирует система образования, нарушена система воспроизводства кадров.
Гагик АРУТЮНЯН, директор фонда "Нораванк":
- Существует миф о том, что армяне всегда бежали со своей родины. Это неправда. Даже в Османской империи армяне оставались на своей земле. Конечно, какое-то количество уезжало, некоторые возвращались. Как правило, это было связано со сложными геополитическими условиями. Что же произошло? Во Второй Республике в Восточной Армении проживало максимальное количество людей за всю историю - 3,5 миллиона человек и 1 миллион из них выполнял сложную работу.
В период Третьей Республике население Армении сократилось. С чем это связано? Установление Третьей Республики было исторической необходимостью. Мы с честью вышли из этого испытания - освободили Карабах, создали независимое государство. Но при этом у нас резко изменилась система ценностей. Считается, что в СССР не было свободы. Совершенно верно. В какой-то период людей расстреливали, ссылали, всегда была цензура, определенные ограничения. Но в то же время, как ни парадоксально, людям давали возможность работать, творить. Правда, это были имперские проекты, но мощные и интеллектуальные. Сегодня мы оказались лишенными возможности что-либо создавать. Многие сетуют на систему образования, плохие экономические условия… Но ведь Армения выпала из среды крупных проектов, программ. У нас ВВП на душу населения составляет несколько тысяч долларов. Ни одна страна, имея такой ВВП, не может иметь хороших законов, экспертов, ученых и т.д.
Вардан АЙКАЗЯН:
- А почему никто не говорит, что в СССР социальные лифты работали гораздо лучше?
Гагик АРУТЮНЯН:
- Как это ни странно, но в советские годы человеческий ресурс ценился значительно выше, хотя его одновременно и истребляли. Коллапс начала 90-х годов прошлого столетия - следствие этого. Чего же нам сегодня не достает? Должны готовиться крупные национальные проекты, причем с интеграцией в них соотечественников из Спюрка. Тогда будут востребованы люди, имеющие хорошие профессиональные знания и навыки. Тогда перестроится и система образования. Появится вектор. Другого решения я не вижу. А еще нужны средства. Мы много говорим о горнодобывающей промышленности. Это огромная ценность. Просто нужно ее правильно использовать. В свое время были замечательные научные институты, которые разрабатывали проекты использования руды. Когда-то мы предложили провести мониторинг человеческих ресурсов, чтобы понять, что мы можем делать, какие программы и проекты создавать. Это очень важно. Если ничего не предпринимать, ситуация станет еще хуже. Не будем забывать и о демографии. А это уже вопрос национальной безопасности. Одно время у нас стало модным писать концепции. Но толку от них нет.
Вардан АЙКАЗЯН:
- Сегодня горнодобывающая промышленность получает сверхприбыли. Необходимо их использовать на социальные проекты. Необходимо вкладывать в сельское хозяйство не 10 млрд драмов, а больше. Главное – не надо воровать.
Гагик АРУТЮНЯН:
- Воруют везде. Недавно стало известно, что энергетическая комиссия ЕС проворовалась на 500 млн евро. Американские сержанты воруют из казны Пентагона примерно 2-3 млрд в год. Сами системы допускают коррупцию. Да, в СССР воровали меньше, потому что сажали, расстреливали и т.д.
Никита ЗАРОБЯН:
- Главная наша проблема в плане человеческого ресурса – это то, что на наших глазах идет процесс своего рода антиразвития. Это заметно в наших учебных заведениях, например, в высшей школе. Я преподаю в РАУ. Там контингент относительно других вузов более интеллектуальный и культурный. То, что студенты знают русский язык, уже расширяет их возможности в плане получения информации и приобретения знаний. Почему не развивается человеческий ресурс? Главная причина – нет потребности в этих ресурсах. Когда мы говорим о человеческом ресурсе, мы имеем в виду не только, скажем, ученых или управленцев, но и квалифицированных рабочих. После развала Союза мы больше всего потеряли в плане человеческого ресурса. Если учесть, сколько квалифицированных специалистов уехало из Армении, то дороже всего нам обошлась потеря именно интеллектуального ресурса. Почему нет развития человеческого капитала? Более того, этот капитал разбегается. Государство не ставит задачу развития страны. Например, если бы ставилась задача развития горнодобывающей промышленности, где сегодня работает более 500 различных предприятий, то эта сфера не причиняла бы такого ущерба, в том числе и экологического.
Ара МАРДЖАНЯН:
- На самом деле проблема, скорее, психологическая, нравственная. Вспомним Ли Кван Ю и его фразу: "Не надо воровать". Те, кто организовал его приезд в Армению, до этого организовал исследование, отвечавшее на поставленный нашим круглым столом вопрос. И они пришли к заключению, что потенциал Армении в ресторанном бизнесе, туризме, обработке алмазов. Как вам это? Начали сравнивать Армению с Ирландией, приехали какие-то специалисты, обсуждали серьезные вопросы. А закончилось все строительством канатной дороги в Сюнике. Аналогичный процесс, кстати, шел и в Ирландии.
Гарегин ЧУКАЗЯН:
- В теории управления есть такая закономерность: когда субъект управления примитивнее, чем объект управления, он примитивизирует обьект управления. Что мы имели на первом этапе существования Третьей Республики? У нации была идея освобождения Арцаха и мы получили независимость по ходу действия, не имея никаких проектов этой независимости, национального и государственного строительства. И тогда на этой "строительной площадке" появились люди, которые начали воровать строительный материал, полученный в наследство от Союза, возникла ситуация, при которой вместо строительства началось уничтожение, в том числе и человеческого потенциала. В результате за 20 лет мы пришли к банкротству. Пришли не к государству, а к администрации, у которой совершенно другие цели. Это не власть – это администрация, обслуживающая внешних субъектов управления.
И если уж говорить об экономическом детерминанте этого процесса, то стоит привести пример Первой Республики. Тогда была и война, и ужасные экономические проблемы, но власти решили создать университет и пригласить специалистов управления страной. Были приглашены такие специалисты, как Таманян, который впоследствии начал строить столицу Армении. Сейчас мы имеем примерно 2,5-миллионное населения, для которого требуется 300-500 управленцев, которые не воруют, у которых есть цель строительства государства.
Если мы говорим об экономических проблемах или факторе воюющей страны, то это чисто управленческие проблемы. Когда мы возлагаем всю вину на общество, мол, общество равнодушное, то мы должны понимать, что это романтизм – полагать, что все общество разом начнет протестовать. Этого не может быть – всегда, во все времена, были инициативные группы, которые озвучивали протест общества против тех или иных явлений. И еще один момент - у нас история не линейная, когда армяне все время уезжают из страны. Они уезжали, приезжали, снова уезжали. Особенно в XX веке у нас было несколько репатриантских потоков в Армению. И всякий раз во время кризиса эти потоки меняли ситуацию. У нации должна быть воля, волевые центры, которые инициируют репатриацию кадров – управленцев и специалистов.
Мы только в Калифорнии имеем 30 тысяч армянских студентов. Если в Армении будет субъект управления, который инициирует проект, способный мобилизовать народ, ситуация изменится. Но надо понять, что сегодня у нас нет государства – есть просто администрация, нет легитимного национального субъекта управления. Мы являемся нацией, которая имела в Карабахской войне 6 тысяч жертв. Причем это были сознательные жертвы – люди знали, за что погибали. Мы являемся уникальным народом, который готов жертвовать жизнью, и подтвердил это. Жертвенность присуща армянам – они не только уезжают, но и умеют жертвовать. Но мы должны понять, что сегодня надо коренным образом менять ситуацию управления в Армении – не реформами. Если мы не поставим диагноз острой болезни системы управления, если ситуация не будет коренным образом изменена - нам не выжить.
Гагик АРУТЮНЯН:
- Не дай бог, чтобы у нас произошло то, что происходит на юге.
Гарегин ЧУКАСЗЯН:
- Кризисы – это и возможности. Если мы будем бояться изменений и не будем к ним готовиться, то упустим новые возможности, к которым приводит кризис. А что касается изменений в Армении, то, я думаю, они произойдут с похожим сценарием, который мы имели при крушении Союза. Только мы должны иметь мудрость извлечь урок из своего прошлого. Чего не было сделано и почему мы оказались в этой ситуации.
Гагик АРУТЮНЯН:
- Любая революция приводит к тому, что мы имеем сегодня. И только те страны, которые избежали этих революций, сумели что-то создать. Не дай нам бог еще одной революции. Революция – путь самых слабых народов.
Гарегин ЧУКАСЗЯН:
- Я сам себя считаю достаточно консервативным человеком. Я выступаю сейчас с радикальных позиций не потому, что я революционер, а потому, что на моих глазах кучка людей во власти делает революцию в Армении. Они изменяют облик города, экономику, национальный характер. Это все революция сверху, и мы должны увидеть эту опасность.
Арутюн МЕСРОБЯН:
- Я хочу продолжить мысль г-на Чуказяна и подойти к вопросу о кризисе. Действительно, в китайском языке "кризис" это и опасность, и благоприятная возможность. Не секрет, что кризис никуда не делся, и в Армении он мутировался в разноплановый системный кризис. В этой ситуации надо говорить о благоприятных возможностях, которые мы имеем, в частности, в плане использования человеческого капитала. Если мы говорим о человеческом капитале, то надо понять одну вещь. Что важно для человека как специалиста и профессионала? Ему важен карьерный рост – это раз. Далее - профессионал отличается от других людей тем, что у него должно быть видение результата. Третий параметр, необходимый профессионалу, – оценка результатов извне. Четвертый параметр – профессиональная перспектива. Г-н Заробян говорил, что в нашей стране нет развития, в этом я с ним согласен. И уже только потому, что профессионал понимает, что в Армении нет вектора развития, он не захочет остаться здесь. Потому что, когда нет четкой перспективы развития, он и не видит себя в этой стране.
Что касается кризиса, то, конечно, наивно полагать, что если мы на $150-200 поднимем зарплату, то 80% останутся здесь. Вы обратите внимание, как после каждых выборов у нас поднимается очередная волна эмиграции. Представим, что за весь период независимости Армении мы бы после каждых выборов поднимали зарплату. Уверяю вас, отток населения не снизился бы. Проблема не только в несправедливости, не только в отсутствии развития, не только в коррупционной системе – имеет значение весь комплекс этих условий.
Что необходимо сделать? Есть так называемый китайский подход в улучшении ситуации. В отличие от дикой приватизации, которая была в Армении, Китай этого избежал. Там проводилась так называемая альтернативная приватизация. Допустим, в каком-то городе был государственный стекольный завод. Государство в этом городе и регионе, прилегающем к городу, создавало льготные условия для бизнеса – именно стекольного. Это приводило к тому, что в городе и в районах начинали открываться разные цеха по производству стекла. Через какое-то время там возникала потребность в специалистах. Откуда их брать? Естественно, с завода. Потом им требовалась технологическая составляющая. Откуда брать? Опять с завода. Потом нужны были большие резервные территории. Где их создавать? На заводе. Параллельно с этим процессом государство продолжало предоставлять дотации заводу, чтобы не было социального напряжения. Доходило до определенной точки "х", после которой основная часть частного производства перебиралась на арендных условиях на завод...
Решение надо искать в нескольких направлениях. Как говорил г-н Чуказян, надо на общественном уровне создавать альтернативу всему – на основе тех людей, которые не мирятся с ситуацией и ждут прорыва Армении. Второй момент: надо поменять систему управления в масштабе всего государства. С 1991 года у нас действует система отрицательной селекции. Даже если 2-3 человека на самых верхах придут к власти и попытаются что-то сделать, система управления прихлопнет их. Один из вариантов: в этой системе власти мы уже делали изменения, когда в 1988 году была де-юре одна власть, а де-факто – другая. Потом власть де-факто перешла в статус де-юре. К большому сожалению, вектор пошел в отрицательную сторону, поскольку не было вектора управления. Сейчас у нас то время, когда мы можем выстроить вектор развития.
И еще один момент. Как ни странно, но горнодобывающая сфера усугубляет неэффективное использование человеческого потенциала, потому что в этой сфере идет производство продуктов исключительно первого передела. Мы вычленяем из этой области интеллект, профессионализм и т.д. Более того, мы не только уничтожаем возможность привлечения интеллектуального и человеческого потенциала в эту область, но и идем еще дальше, стараемся делать открытые разработки. А это сразу бьет по экологии. И смотрите, что происходит: мы останавливаемся на горнодобывающей области и продуктах первого передела. Это значит, что нам нужен максимум чернорабочий или прораб – не более того. Мы гробим экологию, делая открытые разработки, а следовательно, гробим и сельское хозяйство.
Все, что сейчас делается, надо делать с точностью до наоборот. Например, открытую разработку допускать только в исключительных случаях. Если мы подойдем к этим разработкам с другого конца, у нас появятся стимулы привлечения сотрудников, которые должны продукты первого передела переводить в обогащение, обогащение переводить в полуфабрикаты, полуфабрикаты – в полный фабрикат. То есть выстраивать цепь. И последний момент: если мы не осознаем тот факт, что подходим к определенному дедлайну в нашем развитии или неразвитии, у нас начнутся уже более опасные качественные изменения. В чем они проявятся? В демографическом коллапсе. Демографический коллапс напрямую бьет по территориальной безопасности. А другой опасный момент заключается в том, что старшее поколение, скажем, еще в течении 10 лет будет передавать свой потенциал новому поколению, а через 10 лет мы даже теоретически не сможем восстановиться в плане человеческого ресурса.
Ара МАРДЖАНЯН:
- Очевидна логическая несостоятельность утверждения, что кризис неиспользования человеческого потенциала в стране равен кризису в системе управления. Второе несостоятельное утверждение заключается в том, что если мы покажем перспективу и обеспечим карьерный рост профессионалу, то он не уедет. Мы живем в XXI веке, и в обозримом будущем Армения не сможет обеспечить профессионалу тех перспектив, какие он будет иметь в развитых странах. Если он захочет уехать, он всегда уедет. На протяжении 20 лет все лихорадочно рассчитывают прибыль, возврат денег. А решение проблемы начинается с национальной психологии, с духовных ценностей.
У нас доминирует психология эмигранта. Это надо ломать. Ты не должен быть материалом, который кто-то использует. Здесь были упомянуты два случая, когда Армения претерпевала волны репатриации – в начале Второй Республики и по окончании Второй мировой войны. Это происходило тогда, когда перед Арменией ставились глобальные геополитические проекты. Проект должен быть национальным и даже чуть наднациональным. По времени нам ближе 1946 год, чем начало Второй Республики. Тогда муссировалась идея о том, что Армения наконец-таки должна вернуть исторические земли. И люди, которые приезжали в Советскую Армению, приезжали под впечатлением победы во Второй мировой войне и имели целью приехать и способствовать развитию своей Родины. Именно этого сейчас не хватает – даже осознания необходимости такого проекта нет.
Возвращаясь ко Второй Республике, хочу сказать, что для Армении этот проект закончился в ноябре 1953 года, когда Молотов сказал: "Извините, турки, мы больше от вас ничего не требуем." Для СССР этот проект закончился в 1991 коллапсом СССР. То есть СССР проиграла Вторую мировую войну в 1991 году, а Вторая Республика Армения проиграла Вторую мировую войну в 1953 году. Начало Третьей Республики – это новый геополитический проект. Это встряска для всего армянства. Какое было воодушевление! Необходим некий стимул сейчас, необходим национальный проект, который заставит биолога-армянина искать себе будущее не в институте Пастера, а у нас.
Гагик АРУТЮНЯН:
- Национальный проект – это локомотив, который должен потащить за собой все остальное. Это может быть национальный мега-проект или локальные проекты. Но они необходимы.
Ара МАРДЖАНЯН:
- Власть всегда запаздывает по сравнению с обществом. Так происходит практически во всех странах. Я вас уверяю, что в Таджикистане, Польше, США абсолютно то же самое. Общество идет вперед, а власть всегда отстает. И из этого делать проблему не следует.
Гагик АРУТЮНЯН:
- Во всем мире национальные проекты разрабатываются в мозговых центрах. У нас масса организаций, которые должны разрабатывать такие проекты, но они не имеют необходимых ресурсов, в первую очередь кадровых. Существует понятие "вращающаяся дверь", когда чиновники и аналитики меняются местами в государственном аппарате, в штатах мозговых центров. Кое-что, разумеется, делается, но надо делать больше. Проблема в том, что мы не знаем, в каком направлении идем.
Ара МАРДЖАНЯН:
- Государство, конечно, должно заказывать проекты мозговым центрам, но уважающий себя мозговой центр делает это и без госзаказа. Что-то делается, что-то – нет. Не делаются обычно системные вещи, которые встречают системное сопротивление. Прекрасный пример – коррупция. Иногда меня поражает легкомысленность призыва: давайте бороться с коррупцией! Это настолько сложная задача, связанная с реформацией всего общества, что просто декларировать борьбу с коррупцией бессмысленно. Или другой пример: давайте повысим независимость судебной системы. Это гораздо более сложная задача, чем, скажем, программа по отправке человека на Луну, потому что надо менять общество снизу доверху.
Круглый стол провели Гаянэ САРМАКЕШЯН, Зара ГЕВОРКЯН, Тигран МИРЗОЯН
"Голос Армении"