Распад СССР, возрождение независимости Армении и образование на территории стран постсоветского пространства новых армянских общин актуализировали задачу их самоорганизации для сохранения национальной духовно-культурной самобытности (языка, истории, традиций, обычаев, религии) и создания благоприятных условий жизни армянства ближнего зарубежья.
Объединение потенциала армян в странах СНГ и Балтии способно оказать эффективную помощь (гуманитарную, экономическую, информационную и др.) возрождению исторической родины и реализации общенациональных задач (прежде всего, урегулированию Карабахского вопроса и ликвидации последствий Геноцида армян).
Дееспособные диаспоральные структуры в состоянии содействовать решению миграционных проблем (беженцев, вынужденных переселенцев и трудовых мигрантов) наших соотечественников и связанных с ними вопросов социальной, правовой, психологической и культурно-образовательной адаптации мигрантов в новых условиях.
Демократические преобразования в странах ближнего зарубежья в целом создали политико-правовые условия для организационного оформления соответствующих институциональных механизмов общинной жизни.
Учитывая, что армянская диаспора в Российской Федерации ныне является самой многочисленной армянской общиной в мире (более 2-х млн. человек), а также принимая во внимание российско-армянское стратегическое партнерство, геополитическую и экономическую роль России в международных делах, духовную и историческую общность армянского и русского народов, традиционно высокий потенциал (интеллектуальный, научный, административный, финансово-экономический) армян России, вполне неслучайно, что от эффективной самоорганизации, прежде всего, российских армян во многом зависит успех самоорганизации армянства в странах ближнего зарубежья.
Новейшая история становления и развития армянских общественных объединений в России непосредственно связана с теми политическими процессами, которые происходили на этапе распада СССР. Можно с полной уверенностью отметить, что важнейшим катализатором самоорганизации российских армян с начала 1988 г. становится легализация карабахского движения, которое нуждалось в активной поддержке и эффективной помощи соотечественников. Карабахский феномен армянской консолидации стимулировал стихийное становление многочисленных общинных институтов, не имевших, однако, организационно-правового оформления из-за отсутствия соответствующего законодательства и каких-либо функциональных связей между собой. Практически каждая неформальная общинная структура пыталась установить прямую связь с Арменией и Арцахом, и этим определялся их вклад в общенациональное движение.
В 1990–2000-х гг. армяне России предприняли ряд инициатив для более эффективной самоорганизации диаспоры в соответствии с объективными интересами общин и новым законодательством страны. С одной стороны, в большинстве субъектов Федерации, где проживает достаточно представительная армянская община (от 10 и более тысяч человек), создавались многочисленные общинные институты на местном и региональном уровнях. С другой – в Центре на федеральном уровне трижды инициировался процесс образования армянской общероссийской общественной организации.
В частности, в 1993–1994 гг. Серж Джилавян создал «Московскую Армянскую Ассамблею» и «Международную Армянскую Ассамблею», в 1996–1997 гг. Аркадий Вартанян инициировал процесс образования новой общероссийской структуры «Центр русско-армянских инициатив», в 2001 г. Ара Абрамян реализовал идею общероссийской организации под названием «Союз армян России», а в 2003 г. ему удалось создать «Всемирный армянский конгресс» (ВАК). Из всех названных инициатив на общероссийском уровне относительно успешным проектом оказался САР и его лидер Ара Абрамян.
Общий анализ организационно-содержательных процессов армянской диаспоры России позволяет отметить, что в соотношении центр – регионы, более эффективными и по продолжительности и по содержательности своей деятельности оказались местные и региональные армянские общинные институты в субъектах Федерации. Главным позитивом выступает тот факт, что в регионах присутствует заинтересованность в самоорганизации общинной жизни, функционируют в том или ином виде структурные единицы, в ряде случаев имеющие свои органы печати, воскресные школы и культурные центры. Каждая община пытается создать условия полноценной духовной и национально-культурной жизни в пределах своего региона, активизировать процесс возрождения и строительства армянских храмов и возложения хачкаров, интересуется судьбой исторической родины, испытывает, при этом, типичные проблемы, связанные с трудовой миграцией наших соотечественников, проявлениями ксенофобии и экстремизма.
Это не означает, что на региональном и местном уровнях в деятельности армянских организаций нет недостатков, внутренних и внешних противоречий, проблем организационного, финансового, материально-технического, методологического, информационного и функционального порядка. Нередко общины в регионах распускались, но спустя время появлялись новые с изменением названий и (или) руководства. При этом очередная волна армянских беженцев из Нагорного Карабаха в середине 1990-х гг. стала катализатором новых инициатив по самоорганизации российского армянства (например, в Саратовской области).
Однако местные и региональные организации российских армян, как правило, не имели горизонтальных и вертикальных связей с аналогичными армянскими объединениями в других субъектах Федерации и с основной армянской общероссийской организацией. Зачастую слабые региональные организации повторяли типичные ошибки неудачных федеральных организаций (в том числе, по отношению к местным структурам, как и федеральная организация по отношению к региональным структурам). Соответственно, и связи с исторической родиной оказывались чисто формальными и носили эпизодический характер. Ни о какой даже тени системности не приходилось отмечать. В этом я убедился, приобретя личный опыт работы и наблюдений за деятельностью армянской общины г. Саратова.
Во главе названных организаций, как правило, оказываются недостаточно эффективные кадры, в основном из мира бизнеса, которые пытаются использовать статус формального лидера общественной организации для развития собственного дела, придания приставки к имени и реализации иных личных амбиций. Активисты же и способные лица, как правило, теряют инициативу и долго не задерживаются в общинных структурах. Потребительский подход к такого рода лицам, не подкрепляемый соответствующей поддержкой и стимулированием их квалифицированной общественной деятельности в аппарате общины отталкивает их от содержательной работы.
Что касается судьбы федеральных армянских общественных организаций, то сам факт их появления в новое время уже можно рассмотреть как положительный результат, учитывающий инициативу на местах, объективное желание армянства России к самоорганизации и консолидации. Другое дело, почему эти инициативы оказывались, как правило, не удачными и не продолжительными. Причин тому множество.
Прежде всего, это связано с неэффективностью лидеров, которые всегда оказывались из мира бизнеса, но, как правило, не имели достаточного или интеллектуального, или организационного, или политического опыта соответствующей работы, а то и всего этого в целом. Нередко личные амбиции формальных лидеров опережают и перевешивают интересы организации.
Серьезным промахом руководителей общероссийских армянских организаций является допущение дискуссий о наличии их высоких политических амбиций, нацеленных на пост президента Армении. При этом не учитывались политико-правовые нормы, правила политической этики и возможные негативные (организационные и иные) последствия со стороны органов власти той же Армении для тех же лидеров и, что самое главное, возглавляемых ими организаций.
Излишнее обнажение своих политических амбиций на руководство Арменией со стороны главы общероссийской организации приводит к обострению отношений, как минимум, с администрацией армянского государства, появлению нездоровых и вредных дискуссий о делении армянства на карабахцев и не карабахцев, внесению элементов раскола в дело консолидации диаспоры. В ряде случаев такое противостояние приводит к отторжению всей российской организации от эффективных связей и содержательной помощи исторической родине.
Как правило, результатом обострения отношений руководства диаспоры и Армении становится активизация правоохранительных органов вокруг лидера диаспоры (печальный опыт Сержа Джилавяна и Аркадия Вартаняна), а в случае крепкого покровительства – избирается иная тактика по дискредитации диаспорального лидера, изматыванию его ресурсов, инициированию параллелизма (например, образование АРАДЕС во главе с Левоном Чахмахчяном) и оказанию иного давления.
Следовало бы также учесть, что ни один президент России не станет ввязываться в политическую авантюру и поддерживать формального лидера общероссийской общественной организации на пост главы армянского государства по той простой причине, что в современной Армении есть реальные политики, которые достаточно неплохо разбираются в целесообразности стратегического партнерства с Россией, прошли определенные этапы государственной деятельности, имеют опыт управления в условиях военного конфликта и достаточно известны российским властям и компетентным структурам, подготавливающим выводную информацию и прогнозы.
Лидеры армянских общероссийских организаций, как правило, в своем окружении часто подчеркивали, что они самые активные пророссийские политики и будь они у власти в Армении, отношения с Россией были бы достаточно крепки и на порядок эффективнее. Однако реальная политика позволяет отметить, что и Кочарян и Саргсян не менее последовательны в своей пророссийской ориентации. В то же время интересы Армении диктуют необходимость развивать отношения и с другими ведущими странами (включая и Запада), от позиции которых многое зависит в раскладе сил на Южном Кавказе и в которых проживает немалая часть армянской диаспоры.
Следующей причиной известных провалов наших инициатив можно признать неэффективность организационного механизма и управленческой политики федеральных общинных институтов. Формально (по уставу), как правило, руководящими институтами организации выступают персональные должностные лица и коллективные органы, которые позволяют коллегиально принимать решения, источники же финансирования достаточно многовариантны. На практике же, управление сосредотачивается в руках одного человека, финансовый и материальный вопрос поддержания организации тесно увязывается с личностью формального лидера, его амбиций, бизнес возможностей и ресурсов. В результате, общероссийская общественная структура превращается в очередной офис лидера-бизнесмена, в его карманную структуру для удовлетворения в лучшем случае персональных интересов, а в худшем – приводит к появлению различных слухов о целенаправленной антиармянской политике высших административных органов, которые контролируют формального лидера российских армян, а через него – общину и ее организацию.
Важным недостатком всех прежних инициатив остается отсутствие наличия оптимального бюджета организации для реализации программ и проектов в соответствии с ее уставными целями и задачами, планами ежегодной работы. Бюджет отсутствует, поскольку нет транспарентности финансовых механизмов, все зависит от воли и кармана одного человека. Да и никто из равных и не равных ему по состоянию особо не желает финансировать общественную организацию, участвовать в разработке и реализации диаспоральной политики.
В этой связи нередко можно услышать и такой аргумент, что нельзя перекладывать функции государства на институты гражданского общества. Однако верно и другое, что от эффективной организации общинной деятельности, инвестирования в малый и средний бизнес с ключевым участием армянского капитала можно было бы создать новые рабочие места и более сносные условия для проживания наших соотечественников, поддерживать национально-культурные центры и воскресные школы, наладить эффективную работу аналитических центров и СМИ, более настойчиво добиваться защиты прав беженцев и трудовых мигрантов и т.д. Практически все привыкли поддерживать пафосную риторику в кулуарах и застольях, и всегда ссылаются на личные и производственные проблемы в случае прямого обращения к ним за поддержкой.
Возможно, они чувствуют и определенную зависимость от давления административных и правоохранительных органов, которые якобы не заинтересованы в появлении эффективной и независимой армянской общественной структуры, чьи интересы могут не соответствовать региональной политике правящих кругов.
Высказываются и иные экстравагантные аргументы, якобы «боязнь армянского бизнеса» со стороны еврейского лобби, которое не заинтересовано в укреплении армянства как в России, так и во всем мире. Правда, этот тезис никак не помешал армянам в тех же США, Франции, Греции и т.д. создавать свои эффективные структуры и при необходимости вести конкуренцию с теми же евреями.
Участие представителей бизнеса в диаспоральных институтах вполне объективно, оправдано и весьма необходимо. Без их активности вряд ли армянская общественность способна будет реализовать эффективную диаспоральную политику. Проблема не в бизнесе, а в их отдельных представителях, самосознании и политической культуре.
В качестве очередного упущения в деятельности национальных общероссийских организаций можно выделить отсутствие эффективного органа печати. Лишь Аркадий Вартанян придавал СМИ важное значение. Возглавляемый им журнал «Центр русско-армянских инициатив» пытался выполнять роль коллективного организатора, на страницах которого велась интересная дискуссия по различным вопросам армянства. Возможно, это обстоятельство объяснялось профессиональным прошлым самого А. Вартаняна. В то же время действующий САР в настоящее время не имеет своей газеты. «Вестник САР» почему-то закрыт, а новой – пока что нет.
Относительно армянских СМИ в новой России в качестве положительных примеров можно отметить журналы «PROArmenia», «Центр русско-армянских инициатив», «Армянский вестник», газеты «Юсисапайл», «Еркрамас» и «Ноев Ковчег». Однако помимо названных двух последних газет мы пока что не имеем других СМИ, а без СМИ нет одного из важнейших элементов системности в деятельности диаспоральных институтов.
Наконец, серьезным общим недостатком федерального и регионального звена армянских общественных институтов выступает отсутствие эффективных и квалифицированных кадров, которые способны были бы заниматься общественной работой, оказанием бизнес содействия, ведением правовой, научной, информационно-аналитической, культурной, молодежной, спортивной деятельности. Нет понимания содержания оптимального по количеству и профессионального по качеству аппарата, выработки методологии организационного строительства и функционирования общины, его финансирования и социального содержания. А без кадров – нет развития.
Очевидно, что для проведения солидной лоббистской деятельности интересов диаспоры и исторической родины необходимо иметь солидный капитал, корпус кадров, научные и информационно-аналитические центры, СМИ, эффективные связи с ведущими политическими силами и партиями России, Армении, Арцаха и мировой армянской диаспоры. Всего этого нет в системе, а главное нет целеполагания по их систематизации.
Возможно, присутствуют и другие причины, которые приводят к низким результатам нашей деятельности (например, межличностные отношения известных лиц, недостаточное внимание к делам организационных институтов российской диаспоры со стороны ведущих национальных партий, имеющих опыт организации общинной жизни в странах дальнего зарубежья).
В России, а точнее в Москве с середины 1990-х гг. открылся офис АРФ «Дашнакцутюн» под названием «Российско-Армянское Содружество». Необходимо признать, что из всех национальных партий лишь дашнаки стараются вести более основательную работу по установлению рабочих контактов с российскими политическими силами, участвуют в самоорганизации российского армянства, создают новые элементы общинной жизни, оказывают адресную помощь армянским воскресным школам, СМИ, скаутским и спортивным движениям. И это в условиях относительно неблагоприятного политико-идеологического фона под воздействием прошлых советских стереотипов антидашнакского толка и подрывной деятельности азербайджано-турецких спецслужб и организаций.
Все эти годы «Дашнакцутюн» направлял в Москву, как правило, весьма подготовленных и достойных партийных представителей, прежде всего, Эдуарда Оганесяна (крупного политического, партийного и научного деятеля) и новой волны дашнакских кадров, прошедших определенные этапы партийной и политической школы в Армении (Вардана Акопяна, Сейрана Багдасаряна и Юрия Навояна). Дашнаки осторожны и избирательны в своих действиях, обладают солидным потенциалом организации общинной жизни и деятельности в условиях диаспоры. Они не спешат примыкать к громко названным организациям нового времени, но и не отказываются от сотрудничества, которое может принести пользу общему делу.
АРФД – это та политическая сила, которая имеет идейного солдата и избирателя, выступает весомой политической силой в Армении, Арцахе, Джавахке и диаспоре, с которой следует связывать надежды полноценного сотрудничества общественных институтов. В то же время, Россия с учетом ее роли и места в Армянском вопросе и международных делах – это та страна, с которой необходимо укреплять отношения всем политически оправданным силам Армении и мирового армянства.
Иными словами дашнаки, которые создавались в 1890 г. с одобрения имперских властей в административном центре российского Кавказа – г. Тифлисе, с распадом СССР и независимостью Армении обязаны восстановить полноценные отношения и позиции в новой России.
Следует также признать, что опыт «Союза армян России» в сравнении с его предшественниками оказался наиболее удачным. Причина заключается в верном обозначении его целей и задач, структурных механизмах, наличии веского административного ресурса президента Союза г-на А.А. Абрамяна. За прошедшие 8 лет САРу, а точнее его руководителю Ара Абрамяну, удалось занять нишу армянской общественно-политической деятельности, провести ряд эффективных и громких мероприятий (российских и международных конференций, опубликовать ряд фундаментальных трудов армянских ученых, в течении 7 лет проводить ежегодные Дни САР в Армении и Арцахе, реализовать некоторые гуманитарные и образовательные программы, инициировать процесс и создать ВАК, осуществить благотворительные акции – включая освобождение армянских летчиков и российских моряков из африканского плена).
Тот же А. Абрамян смог создать относительно благоприятные условия для развития научно-исследовательской деятельности по проблемам арменоведения и востоковедения. Прежде всего, здесь следует признать высокие достижения Московского института международного права и политологии при САР и ВАК, издание при спонсорском участии Ара Абрамяна фундаментальных научных исследований профессора международного права Юрия Барсегова по проблемам Геноцида армян и Нагорного Карабаха. Сборники документов, подготовленные Ю.Г. Барсеговым, имеют научную и практическую новизну и значимость, могут использоваться в образовательной, научно-исследовательской и политической практике.
Не ошибается тот, кто ничего не делает. В то же время, если новая волна армянской общественности, интеллектуальная и бизнес элита диаспоры будет каждый раз начинать с чистого листа, с очередного развенчания «культа» и ошибок прежних лидеров, с попыток получить очередную структуру и мелькать на фоне объективов камер с громкими обещаниями, то эта инициатива заранее обречена на провал и повторение ошибок своих предшественников. Да и элитой такое сборище вряд ли можно назвать.
Важно обобщить положительный и негативный опыт прошлого, не стесняясь выдвигать молодежь на ответственные роли в общественной деятельности и готовить их к профессиональной политической и научной деятельности.
В то же время мы имеем ряд положительных примеров, когда представители российского армянства, а точнее армянские предприниматели реализовывают достаточно неплохие индивидуальные программы оказания помощи исторической родине.
Так, г-н Рубен Вартанян разработал весьма интересную и дорогостоящую программу «Армения 20-20». Правда, какая же модель экономического развития из всех известных оказалась более привлекательной и эффективной для Армении при участии программы Р. Вартаняна, – пока для широкого круга общественности неизвестны, хотя в Ереване появился новый банк и есть свои люди в правительстве. И то неплохо.
Другой не менее известный бизнесмен Левон Айрапетян ведет достаточно активную и полезную деятельность по оказанию эффективной помощи Арцаху (преимущественно, своей малой родине – селу Ванк). У него достаточно много творческих программ и планов по подъему местной демографии, восстановлению средневековой столицы Нагорного Карабаха г. Шуши, строительству новых объектов в Мардакертском районе и т.д.
Каждый в отдельности делает что-то важное, а вместе что-то не получается. Какие цели они при этом преследуют? Уверен – благие, а иначе зачем, они и так известны и самодостаточны благодаря своим интеллектуальным и финансовым возможностям. Правда, ни у Вартаняна, ни у Айрапетяна, ни у Абрамяна, ни у какого другого армянина не хватит денег, сил и времени одному разрешить все проблемы Армении и Арцаха.
Мне часто приходилось слышать, что евреи, создавая «Всемирную сионистскую организацию» в 1897 г., исходили из необходимости воссоздания национального государства Израиль, и это помогло им консолидировать многочисленную еврейскую диаспору, предложить достаточно эффективный институциональный механизм, который и по сей день продолжает объединять мировое еврейство. У армян же есть свое государство, потому и нет более высокой идеи консолидации.
Всякие сравнения, как правило, хромают. И все же, я позволю себе предположить, что и у армянства есть немало высоких идей для объединения. И это не только вопрос Нагорного Карабаха и ликвидации последствий Геноцида армян. Это, прежде всего, вопрос возрождения армянского государства как действующего, так и нового с учетом решения Армянского вопроса.
И второе. Диаспора вряд ли когда-нибудь даже при самых благоприятных условиях способна будет полностью вернуться на историческую родину и этнические территории. Армяне, очевидно, как и евреи, проходят новый этап в своем историческом развитии – постнационального государства. Появление масштабной диаспоры в силу известных исторических причин – это свершившийся факт, который, однако, при эффективной организации диаспоральной политики, способен оказывать действенную помощь и исторической родине и самой диаспоре. Отсюда задача укрепления диаспоры как объекта и субъекта армянской политики через капитал, самоорганизацию, образование и связь с исторической родиной. Это важно и по той простой причине, что, находясь вне Армении, армяне желают оставаться армянами.
.
Сваранц А.А., доктор политических наук, профессор
Из сборника статей “Армения и мiр”, выпущенного Институтом социальных наук (Москва) в 2012 году.