Тридцать лет прошло со времени, когда в Париже состоялся громкий политический процесс над четырьмя бойцами Армянской секретной армии освобождения Армении (АСАЛА), принявшими участие в захвате турецкого консульства 24 сентября 1981 г. В завязавшейся перестрелке был убит турецкий охранник. В начале акции “Ван” получили ранения командир группы “Егия Кешишян” Вазген Сислян и его соратник Акоп Джулфаян. Их боевые друзья Геворг Гюзелян и Арам Басмаджян, которым было чуть больше двадцати, оставшись вдвоем, продолжали удерживать на протяжении почти 15 часов около 60 заложников. Лишь после заверений французских властей, что в отношении всех участников акции будет вестись политический процесс, бойцы АСАЛА сдались полиции.
В дальнейшем, уже по ходу предварительного следствия четверке асалаевцев, которую заключили в тюрьму строгого режима, пришлось прибегнуть к 15-дневной голодовке, чтобы напомнить властям о данном обещании. Требование было наконец-то удовлетворено, “вановцев” признали политзаключенными, а для суда над ними даже вновь создалась распущенная до того специальная инстанция.
Не так давно до Армении дошла полная стенограмма парижского процесса, на армянский язык ее перевел писатель и публицист Григор Джаникян, автор публикаций о деятельности АСАЛА. Предлагаем фрагменты стенограммы процесса. Резонанс его, заметим, был не меньше, чем от громкого процесса над Согомоном Тейлеряном, который впервые явил миру геноцид 1915 года, те рубцы в армянских сердцах, которым никогда не дано затянутся...
* * *
Спустя 60 лет после громкого берлинского процесса над Согомоном Тейлеряном в другой европейской столице состоялся суд, во время которого широко освещался геноцид 15-го года. По сути, обвиняемые Вазген Сислян, Геворг Гюзелян, Арам Басмаджян и Акоп Джулфаян в ходе процесса превратились в обвинителей. Их показания и действия во время акции наглядно убеждали присутствующих, что на скамье подсудимых находятся не убийцы или бандиты с большой дороги, а люди, совершенно осознанно вставшие на стезю возмездия за свой попранный народ. Председатель суда запретил называть участников акции террористами. 14 лучших адвокатов Франции защищали “вановцев”. В пользу народных мстителей свидетельствовали такие известные личности, как Шарль Азнавур, Анри Верной, Мелине Манушян. Свой голос в защиту обвиняемых отдали организации Международная амнистия и Международная комиссия по правам человека. Но самое примечательное, что суд обязал к присутствию за заседаниях официальных представителей Турции, экспертов, историков и политологов.
Больше недели в парижском суде присяжных слушалось дело, вызвавшее широкий общественный резонанс и остававшееся долгое время сенсацией номер один почти во всех странах, за исключением разве что... самой Армении. По известным причинам в Советском Союзе не могло существовать “армянского вопроса” и любая акция АСАЛА была окружена глухой стеной молчания.
После окончания процесса “вановцы”, приговоренные к 6-летнему заключению, выходили из зала суда с широко разведенными в жесте “виктория” пальцами вскинутых рук. Для них это действительно была победа. Вероятно, для Арама Басмаджяна она оказалась чрезмерной, и он повесился в своей камере незадолго до освобождения. Ныне Басмаджян покоится на кладбище Пер Лашез, совсем недалеко от памятника Андранику.
Остальные трое членов “боевой группы смертников” в настоящее время находятся в Армении. Вазген Сислян женился на любимой девушке, составил семью. Геворг Гюзелян в 92-м сформировал добровольческий отряд “Мецн Мурад”, с которым прошел через все фронтовые перипетии освободительной борьбы Арцаха. Акоп Джулфаян после освобождения поселился в Канаде. Однако правительство этой страны, прознав про его “террористическое” прошлое, поспешило выслать армянина из страны. Причем после 12 лет пребывания там, вместе с семьей.
***
Первое заседание.
Вторник. 24 января 1984 г.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Обвиняемые, встаньте!
Весь зал поднимается на ноги. Председатель просит, чтобы публика села, но присутствующие в зале армяне кричат, что на скамье подсудимых — вся нация.
— Гюзелян Геворг, вы родились 6 июня 1960 г., во время акции было 21, в настоящее время — 23 года.
Басмаджян Арам, вы родились 25 марта I960 г., во время акции было 21, в настоящее время — 23 года.
Сислян Вазген, вы родились 20 октября 1956 г., во время акции было 24, в настоящее время — 27 лет.
Джулфаян Акоп, вы родились 24 апреля 1960 г., во время акции было 21, в настоящее время — 23 года.
Никто из вас не имел прецедентов с правосудием, под судом и следствием не состоял. По настоящему делу арестованы 28 сентября 1981 г., то есть сегодня исполняется второй год, третий месяц, 25-й день вашего пребывания в предварительном заключении. Все четверо арестованы за захват около 50 человек в заложники, и это преступление, что особо отмечается в материалах предварительного обвинения, сопровождалось угрозой смерти. Помимо этого, все четверо обвиняетесь в незаконном ношении оружия, боеприпасов первой степени, бомб и взрывателей.
Гюзелян, вы также обвиняетесь в умышленном убийстве охранника Езена и в применении оружия, повлекшем недееспособность господина Балтаоглу на срок более 8 дней.
Сислян, кроме этого, вы обвиняетесь в попытке умышленного убийства г-на Бернара Блонде, а вы, Джулфаян, в попытке умышленного убийства г-на Инала Кайайа.
При доказательстве обвинения вы будете осуждены пожизненно, если только не выявятся смягчающие вину обстоятельства...
Прежде чем дать слово Гюзеляну, я намерен обратиться ко всем четверым с двумя вопросами. При знакомстве с делом чувствуется, что вы не хотели отвечать на вопросы следователей. В частности, очень мало дали сведений вашей биографии.
Сначала я хочу выяснить, чем вызвана такая позиция и намерены ли вы в суде более обстоятельно отвечать на вопросы?
Второй предварительный вопрос. Суд хочет знать, как вы познакомились друг с другом, при каких обстоятельствах сблизились? Или же вас представили друг другу после прибытия в Париж?
ГЮЗЕЛЯН: Мы познакомились незадолго до акции.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: В Ливане вы дружили?
ГЮЗЕЛЯН: Нет.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Все четверо подтверждаете это?
Все четверо подтверждают.
— Начнем с Гюзеляна. Остальные могут сесть. Если я правильно понял, вы хотите от себя лично и от имени ваших товарищей выступить с декламацией. Можете начинать.
ГЮЗЕЛЯН: Этим заявлением хочу еще раз полностью взять на себя ответственность за захват турецкого консульства и взятие заложников... Мы согласились совершить эту акцию, так как она соответствовала задаче освобождения Армении, решению армянского вопроса. После 60-летних безрезультатных мирных усилий лишь вооруженную борьбу мы считаем главным средством разрушения стены молчания...
С 1915 до 1917 гг. в течение двух лет более чем 1,5 млн армян было истреблено или послано на верную смерть... Лишь несколько сотен тысяч смогли спастись от бойни, найти прибежище в Восточной Армении или в Закавказье. Остальные армяне рассеялись по всему миру, создавая то, что мы сегодня называем диаспорой...
Первый геноцид ХХ века, жертвой которого являемся и мы, до сих пор не признан ни Турцией, ни международными организациями. Мир продолжает хранить молчание по этому вопросу. Преступники не были осуждены, к жертвам никто не хотел прислушиваться, так как наш голос звучал мягко, а экономические и стратегические интересы ценились больше стонов...
Армянский вопрос — прежде всего вопрос территориального законного права армянского народа, а также вопрос возвращения юрисдикции захваченной турками Армении. Во-вторых, это признание геноцида и возмездие за содеянное...
В 50-ю годовщину геноцида мы в очередной раз почувствовали, что не только не продвинулись в решении нашего вопроса, но и заметно отстали. Однако армянский народ не из тех, кто может с легкостью отступиться от своих целей. В течение последующего десятилетия мы удвоили наши мирные усилия. Специалисты международного права подняли вопрос в юридическом аспекте, были организованы митинги, в которых приняли участие десятки тысяч армян. Официальные делегации контактировали с международными организациями, для отражения общественного мнения писались десятки книг, готовились документы, рассылались памятки. Одним словом, все мирные средства были задействованы. 1975-й стал новым итоговым и вновь безрезультатным годом. Турция продолжала не замечать армянский вопрос, а остальной мир не хотел слышать ни об Армении, ни об армянах.
Отношение мира к нашей судьбе четко определило, в частности, и сокращение 30-й статьи Комиссии по правам человека ООН, в которой несколькими строками кровавые погромы армян упоминались как первый геноцид ХХ века...
Мы пришли к заключению, что главное средство защиты законных прав — это вооруженная борьба, и сознательно выбрали этот путь.
Сегодня, забывая о терроре фашистского турецкого государства, обвиняют в терроризме нас. Но я хочу напомнить, что кое-кто из министров и даже глав некоторых государств еще вчера тоже именовались террористами. Террористы ли эти личности или борцы за правое дело, решается лишь их победой или поражением...
Турки до сих пор уверены, что никто не призовет их к ответу. Вот почему они не колеблясь истребили армян и выгнали их с исконной родины. Это произошло 69 лет назад. Но не так давно они захватили и Кипр, ворвались и истребили курдов в Ираке. Да, сегодня армяне страдают, но из-за того же фашистского государства также страдают киприоты, курды, да и сам турецкий народ. И больно то, что выступающие защитниками прав человека демократические государства каждый год предоставляют Турции экономическую и военную помощь на миллиарды долларов...
Штурмуя консульство, мы в прямом смысле напали на фашистское правительство Турции на его же территории. Более того, консульство являлось центром секретных служб, действующих против армян, курдов и даже эмигрировавших в Европу турков, которых фашистское правительство не может преследовать в открытую.
Другая причина: до сих пор мы не могли привести турецкое правительство в суд какой-нибудь нейтральной страны. Турция постоянно прикрывалась гражданскими исками, защищая того или иного своего дипломата. Однако в нашем случае произошло по-другому.
Мы напали на консульство, но охраняющим здание французским властям не причинили вреда. Мы направили оружие против турецких полицейских, которые были вооружены.
Вот все то, из-за чего мы предприняли этот шаг. Мы не пришли убивать, но и не испытываем сожаления из-за содеянного. Мы исполнили лишь часть взятых на себя обязательств, у нас еще много дел впереди, потому что наша родина еще не освобождена от турецкого ига, потому что справедливость еще не восторжествовала и армянскому народу, который так долго страдал, не возвращена его сущность.
Мы, армянские воины, перед лицом всего человечества поклялись встать на защиту национального вопроса и торжества справедливости и сейчас подтверждаем нашу решимость оставаться верными данному слову. Вот и все.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Одно важное обстоятельство. Доктор Фолин очень спешит, так как должен принять участие в международном симпозиуме. Не посчитают ли неуважительным Министерство общественного порядка, защита, гражданские истцы, если мы его выслушаем сейчас? Все согласны.
Доктора Фолина приглашают, приводят к присяге.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Вы провели психиатрическую и психологическую экспертизу каждого из четырех обвиняемых. Хотели бы отчитаться перед присяжными?
ФОЛИН: Гюзелян, которого я обследовал, — собранный, серьезный человек... Православный христианин, вырос в Ливане. Хотя бы внешне без каких-либо признаков, которые могли бы свидетельствовать о неправильном психическом развитии. Полностью осознает ответственность за акцию, говорит о ней строго определенно, приводит в доказательно политические причины. Одним словом, абсолютно здравомыслящая личность. Экспертизой не выявлено ни одно отклонение, которое могло бы считаться признаком той или иной душевной болезни. Обследуемый оставляет очень хорошее впечатление.
После каждого заключения председатель спрашивает о наличии вопросов к доктору. Вопросов нет.
ФОЛИН: С Басмаджяном также общались через переводчика. Обследуемый очень уравновешенный, внимание на уровне, голос довольно глух, временами чуть презрительный. Его дед и бабушка — жертвы геноцида, но подопечный нам сказал, что принял участие в акции не из личных побуждений. Ответственность осознает...
Сислян достаточно хорошо говорит на английском, но мы с ним общались через переводчика. Обследуемый посещал школу до 12 лет, после чего из-за болезни ослеп на три месяца и в течение полутора лет ничем не мог заниматься. Работал механиком, а последние пять лет участвовал в боевой деятельности... Создается впечатление, что он руководитель. Находит, что это акция смертников, причем она тщательно продумывалась и обстоятельно подготавливалась. Известно, что он был ранен, переведен в больницу и прооперирован. Во время встречи состояние было вполне удовлетворительное. Видно, что этот человек руководствуется политическими идеями, причины его борьбы вполне определены и не носят характера бреда...
Джулфаян нам представился под фамилией Акопян... Уравновешен, собран. Сообщил, что ему было три года, когда умер отец. В 1970-м году потерял мать. Он последний сын родителей, имеет трех братьев. Страдающих психическими отклонениями в семье не было. По его заявлению, до 1967 года жил в Тегеране, затем — в Ливане, вплоть до 1977 посещал интернат. В основном жил один, иногда с семьей, наконец получил военное образование. Говорит, что прибыл во Францию за два месяца до акции. Во время событий был ранен. О политическом характере акции высказывается эмоционально, мотивируя геноцидом и положением депортированных из Армении, считает необходимым революционные действия для освобождения страны...
***
По предложению защитника Леклерка слушание откладывается. Заседание возобновляется в 15 ч. 40 мин. того же дня.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Слушание продолжается. Г-н Гюзелян, начинаем знакомство с вашей личной жизнью.
Вы родились в Бейруте, в семье Абрама и Овсанны Гулумджян. У вас две сестры. Ваш отец — рабочий-строитель, мать — домохозяйка. Сейчас я задам вопрос, который в дальнейшем адресую каждому из троих. Ваша мать заявила следователю следующее: “Наша семья уже 42 года живет в Ливане, но мы по-прежнему остаемся изгнанниками”.
Я хотел, чтобы вы рассказали суду историю вашей семьи, в частности, дошли бы до исторических корней. Были ли ваши предки жертвами событий и не по этой ли причине вынуждены были эмигрировать? Почему вы осели в Ливане?
ГЮЗЕЛЯН: Наша семья оказалась в Ливане после событий в Киликии. Мои предки вынуждены были оставить свои земли и найти пристанище в этой стране. В Ливане мы получили гражданство, но не только наша семья, но и остальные армяне, живущие там, чувствуют себя чужаками.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Ливанские армяне утвердились в каких-либо определенных районах или же рассеяны по всей стране?
ГЮЗЕЛЯН: Армян можно встретить на всей территории Ливана. Есть также армянский квартал Бурдж Гамуд, где находятся наши церкви, школы.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Это квартал в пригороде Бейрута? Там вы посещали школу до 14 лет?
ГЮЗЕЛЯН: Да.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Все ли армянские дети посещают армянские колледжи или есть такие, которые ходят в ливанские школы?
ГЮЗЕЛЯН: Армяне обучаются в армянских школах, чтобы сохранить национальную сущность.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Там вы получаете истинно национальное воспитание, вам рассказывают о ваших корнях, самобытности народа или же сообщаются общие знания? Хочет ли обвиняемый рассказать о своей политической деятельности? Помимо школьного, получал ли он специальное образование в АСАЛА?
ГЮЗЕЛЯН: В АСАЛА я получил отличное политическое и военное образование. Более ничего не могу сообщить.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Я хорошо понимаю, что есть секреты, о которых трудно говорить. Но речь в данном случае не об организационных особенностях или структуре АСАЛА. Просто для лучшего понимания вашего поведения мы желали бы ближе познакомиться с вашим политическим и военным воспитанием. Как вербуют в ряды организаций, подобных АСАЛА? Какую подготовку там проходят?
ГЮЗЕЛЯН: Я начал интересоваться армянским вопросом, вооруженной борьбой после формирования боевых групп в 1975-м. Условия Ливана нас к этому стимулировали. Поскольку я с 15 лет был занят самообороной нашего квартала, то стал интересоваться политикой...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Если правильно понял, речь идет об одной из армянских партий, о Дашнакцутюн?
ГЮЗЕЛЯН: Я был гнчаком, то есть социал-демократом. Затем убедился, что на протяжении 60 лет партии для армянского вопроса ничего не сделали. Мои идеи совпадали с задачами АСАЛА, я хотел бороться только за наш вопрос и поэтому решил стать бойцом подобной организации...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Г-н Басмаджян, вы родились в Бейруте, в семье Аветиса и Кузен Басмаджян. В Ливане у вас две старшие сестры и брат, который проживает в Австралии. Вы всегда жили со своими родителями. Ваш отец — сторож. Вероятно, вы слышали вопрос, который я задал Гюзеляну. Что бы вы могли сообщить суду о вашей семье? Пострадали ли ваши предки во время известных событий?
БАСМАДЖЯН: В семье я жил до 17 лет. События в Ливане вынудили меня и мою сестру переселиться в армянский квартал Бурдж Гамуд... Мой дед, как и все его братья, погиб во время геноцида. Моему отцу в это время было три месяца, в последующие пять лет он перенес такие лишения (не было даже хлеба), что тело одеревенело. В течение семи лет он был инвалидом...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Почему так мало говорите о своей деятельности? Получали ли вы денежное вознаграждение от той организации, к которой принадлежали?
БАСМАДЖЯН: Я от армии никаких сумм не получал.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Трудно представить, что ваш отец, сторож, оплачивал все ваши расходы...
БАСМАДЖЯН: Конечно, до перехода в ряды АСАЛА я был членом партии Дашнакцутюн. Однако когда увидел, как армянские юноши гибнут за торжество армянского вопроса, то сам захотел стать частью военной организации.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Если бы вы поселились в США или, скажем, во Франции, то вступили бы в подобное военное объединение?
БАСМАДЖЯН: Поскольку армянский вопрос еще не решен, я бы в любом случае принял решение вступить в ряды военной организации.
ПРИСЯЖНЫЙ: АСАЛА решает свои задачи только террористическими методами?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Маленькое замечание. Все, наверное, заметили, что я избегал и всем предлагаю избегать применения слова “террорист”, которое я не люблю. Каждый в отношении другого в определенные моменты в той или иной мере может предстать в виде террориста...
ПЕРЕВОДЧИК ПОЛЛ: Мы не террористы. Любой народ имеет право свободно жить на своей территории. Мы, армяне, думаем, что имеем это элементарное право. Вот с этим убеждением мы и сражаемся...
Продолжение следует
Перевел с армянского и подготовил Валерий ГАСПАРЯН, "Новое время"