На моем письменном столе лежит вышедшая в свет книга генерала Григора ГРИГОРЯНА "После долгого пути", часть вторая. Прочитав заключительную часть воспоминаний генерала-чекиста, не могу не откликнуться на эту книгу.
ВЕСНОЙ 1969 ГОДА Я ПОЛУЧИЛ ИЗ ЕГИПТА ПИСЬМО от самого Тура Хейердала, который в ту пору строил папирусную лодку "Ра" и подыскивал членов интернационального экипажа. Врача для своей экспедиции он решил найти в Советском Союзе. Так уж совпало, что в каирской армянской газете "Джаагир" в те дни был опубликован материал АПН о длительном плавании на самодельных лодках "Вулкан " и "Гейзер" трех камчатских путешественников, среди которых я был в качестве врача. Узнав из печати о планах Тура Хейердала, наши соотечественники из "Джаагира" посетили великого мореплавателя и рассказали обо мне. Через них и отправил мне письмо Хейердал, заодно обратившись и к президенту Академии наук СССР М.В. Келдышу: он прекрасно знал, что в СССР вряд ли частным путем можно решать подобного рода вопросы. Тотчас же я ответил Хейердалу согласием...
Долгие годы спустя я случайно узнал, что соответствующие органы из Москвы и Петропавловска-Камчатского обратились к своим ереванским коллегам с предложением дать сведения обо мне. Самым смешным было то, что к тому времени я ни разу не бывал в Армении и вряд ли кто мог дать хоть какие-нибудь сведения обо мне. Однако выяснилось, что на улице Налбандяна решили помочь мне и отправили в Москву рекомендательное письмо. Документ тот составил оперативный работник КГБ Армении Григор Геворкович Григорян.
Десятилетия спустя Григор, с которым мы подружились, признался, что он тогда затребовал из Баку и Степанакерта материалы о репрессированных (отец мой в 1956 году был официально реабилитирован, а мать после сталинских лагерей даже была приглашена в Баку в качестве свидетельницы на суде над самим Багировым). Что касается моей персоны, то, как сказал Григор, для него достаточно было знакомства с моими рассказами и повестями, которые тогда печатались не только в Москве, но и в Ереване. Ради того, чтобы его соотечественник оказался в интернациональном экипаже папирусной лодки "Ра", он попросил своих коллег и родственников из Гадрута поднять архивные документы о моем отце – бывшем заведующем облоно Карабаха и председателе Гадрутского райисполкома.
Но зачем надо было Григору Григоряну столь обстоятельно браться за это непростое дело, если он четко знал, что ничего у меня не получится - ни Кремль, ни Лубянка не позволят, чтобы я участвовал в плавании. И однажды я спросил об этом Григора. Он улыбнулся и, вмиг посерьезнев, сказал: "Это был мой долг. Да и потом я тогда думал: а чем черт не шутит?"
ВОТ ТАК: ДОЛГ И УВАЖЕНИЕ К СОБСТВЕННОЙ ПРОФЕССИИ. Никогда не позволял, чтобы кто-нибудь посмел иронизировать, а тем более оскорблять его профессию, его службу. Что же касается сталинских репрессий, то он прекрасно знал: больше всего было уничтожено чекистов. И уверен, вовсе не случайно, уйдя в отставку по возрасту, генерал Григорян остался в строю - взялся за книгу, раскрывающую образ времени...
Чуть ли не раз в неделю, а то и чаще он звонил мне и расспрашивал о каких-то датах и именах. Уточнял. Я понимал, что неспокойный этот человек взялся не просто за мемуары, а за историю. Явление нормальное, особенно если учесть, что сама биография автора насыщена богатыми событиями, которые воистину были судьбоносными для нашего народа. Достаточно сказать, что практически все руководители начавшегося в годы перестройки Карабахского движения постоянно находились в контакте с Григором Григоряном уже потому, что именно в то время на него была возложена обязанность обеспечения общественного порядка - в первую очередь в приграничных районах республики, где совершались организуемые азерами провокации. Его можно было видеть во всех тех районах, где ситуация была обострена. Руководители молодого нашего государства и подполья не могли не считаться с огромным профессиональным опытом Григоряна, который стоял у истоков рождения армянской армии.
Нет сомнения, что автор книги "После долгого пути" не мог остановиться на первой своей попытке поделиться воспоминаниями именно о пройденном долгом пути. Дело в том, что волею судеб и жизненной логики он уже после рождения свободной Армении, после окончания навязанной нашему народу войны оказался в гуще самых острых событий. Помнится, завершив свои мемуары, он часто признавался, что есть необходимость продолжить своеобразный монолог о себе и нашем времени. Дело в том, что сегодня почему-то вспоминается только сама Арцахская война. А между тем война наша началась на территории Армянской ССР – здесь шли жестокие боевые действия в Ерасхе, на всем протяжении нахиджеванской границы, в Мегринском районе. И всюду можно было видеть Григора, который имел правительственные полномочия вести переговоры с противником. То же самое можно сказать о Шамшадинском, Ноемберянском, Горисском, Капанском и Иджеванском районах.
МНОГИЕ, ДУМАЮ, ПОМНЯТ, ЧТО ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ, если даже не сказать потомственный кагэбэшник Григор Григорян в середине 80-х годов работал заместителем министра внутренних дел Армении. Однако мало кто знает, что генерал Григорян в самое тяжелое для страны время, в 1992 году, был назначен на должность заместителя министра обороны республики и командующим пограничными войсками. А вскоре он уже руководил управлением военной контрразведки Министерства обороны Армении. Все это к тому, что у автора действительно был огромный материал для книги, которая, не сомневаюсь, станет важным подспорьем для историков. Книга вышла на армянском языке под редакцией талантливого литератора и переводчика, заслуженного журналиста Армении Раи Хасапетян .
Как мне кажется, книга Григора Григоряна написана в жанре летописи. Он живым документальным слогом передал бумаге страницы нашей недавней истории конца ХХ века, в которых отражается жизнь страны - драматические события в Maсисе, Варденисе, в зоне бедствия, Геташене, Ерасхе-Садараке, Воскепаре, Зангезуре, Арцвашене и многих других географических точках. Автор подробно описывает злодейскую, кровавую провокацию 27 мая 1990 года у Ереванского железнодорожного вокзала. Вспоминает он и о том, что происходило в Ереване сразу после президентских выборов 26 сентября 1996 года. В пространной главе он рассказывает в подробностях о том, что произошло в Национальном Собрании вечером и ночью 27 октября 1999 года.
Знакомясь со страницами жизни Григора Григоряна, я обратил внимание и на то, что он на всех ступенях занимаемых им ответственных должностей оставался каким-то неизменным. Оставался самим собой. Оставался человеком чести, выполняющим долг. И мне кажется, он книгой своей честно выполнил долг перед прошлым и будущим.
Зорий БАЛАЯН, "Голос Армении"