Тема этой публикации – кризис Армянской Апостольской Церкви. Часть читателей воспримет мои оценки ААЦ как чрезмерно жесткие, тем более, что общий упадок духа затронул не только нашу церковь. Однако меня мало волнует будущее чужих конфессий, подчас весьма сомнительной природы и происхождения. Как и каждый из нас, я в ответе за будущее моей церкви! Самые жесткие требования предъявляют тем, кого более всего любят. Мне дорога церковь, с которой неразрывно связана история моего народа и моей семьи. Брат моей бабушки по отцу, католикос Хорен I Мурадбегян, был по приказу Берия умерщвлен в 1938 году за отказ вручить НКВД ключи от дарохранительницы Эчмиадзина. Католикос Хорен отдавал себе отчет в последствиях своего отказа. По рассказам моего отца, незадолго до смерти он говорил, что «в любую минуту готов к любому исходу».
С таким же достоинством вели себя Геворг Чорекчян и Вазген Палчян, занимавшие Эчмидзинский престол после Хорена. В те годы этот престол был боевым постом, нахождение на котором требовало огромного мужества. ААЦ вдохновляла поколения армян на борьбу за сохранение родового духа, подарив нам плеяду личностей, которые могли бы украсить летопись любой страны. Что мешает вождям ААЦ вести себя с таким же достоинством в гораздо более благоприятный период независимости Армении?
Есть много подтверждений того, что ААЦ, к сожалению, находится не на должном уровне. Главным из них является установившийся в стране нездоровый морально-политический климат, на котором, при полном бездействии церкви, небезуспешно паразитируют враги Армении и их пятая колонна. Ненависть к власти «освящена» у нас навешиванием ярлыка «провластности», как если бы речь шла о преступлении, а не лояльности к законно избранному руководству. Лояльность считается одной из основ американской демократии, но борцы с «бандократией» молчат об этом. Кому, как не ААЦ, следует бороться с пропагандой ненависти в стране, которая заслуженно гордится своим первозданным христианством! Но ААЦ гордо стоит над схваткой, делая вид, что ее не касаются общественные потрясения, хотя ее долгом является пропаганда идеи христианской любви и согласия в нашем доме. Наверное, руководство церкви сочло обеспечение порядка в Армении обязанностью силовых структур, поскольку иначе его странное бездействие не поддается разумному объяснению.
Философия христианства отвергает ненависть даже к врагу. Этому есть логическое объяснение. Ненависть ослепляет человека, что невозможно не заметить, наблюдая за карикатурными действиями азербайджанцев, арменофобия которых превратила их в посмешище. Любовь к врагу, которую проповедовал Христос, не ослабляет, а усиливает людей, делая их руку тверже. Врага надо любить уже для того, чтобы не промахнуться, стреляя в него. Ненависть брата к брату выходит за разумные рамки. Каину нет и не может быть оправдания.
Неспособность нашей церкви отстоять свой боевой пост (а в стране, находящейся в состоянии войны с двумя из четырех соседей, каждый пост – боевой) подтверждает свободное проникновение к нам иеговистской саранчи, объявившей своей главной целью пропаганду дезертирства и борьбу с национализмом. Армия – единственный гарант сохранения существования Армении и наиболее состоявшийся инструмент ее государственности, а национализм – иммунная реакция нашего народа на геноцид и агрессию со стороны турок. Политкорректно-конформистское отношение ААЦ к проникновению в наш дом сектантских извергов сравнимо с заснувшим на своем посту часовым. Чем же занимается ААЦ и как она видит свою миссию, если ее не волнует будущее армянского народа?
Это – вовсе не пустые вопросы, ибо существование нашего народа – единственная предпосылка существования его церкви. Армянский народ сможет пережить свою Церковь (хотя это станет пирровой победой, столь убогим будет наше оскопленное утратой духовной традиции родовое бытие), но Церковь не сможет пережить свой народ – она не нужна никому, кроме армян! Эту истину стоило бы усвоить князьям ААЦ, если они еще дорожат ее авторитетом в обществе. Нежелание и опасения выйти за рамки традиционалистско-корпоративной модели поведения может иметь лишь один результат – полное отчуждение ААЦ от жизни народа, неотъемлемой частью которого она была на протяжении 17 столетий.
Нжде знал, что говорил, призывая нашу Церковь отказаться от привычки выдавать слабость за добродетель и повернуться лицом к реальности борьбы за сохранение рода. Наша церковь вдохновляла армянский народ на борьбу за самосохранение, а ее иерархи никогда не покидали свой народ в трудное время. Ныне она напоминает о своем существовании только требованием сноса летнего кинотеатра. Количество возводимых в стране соборов не перешло в качество христианского мироощущения (иначе никто не посмел бы сеять в обществе семена раздора и братоубийства), тем более, что главный из них, кафедрал Григория Просветителя, представляет собой гротескный шарж на нашу архитектуру, созданный, к нашему вящему стыду, в год 1700-летия христианизации Армении. Руководство Еревана принято критиковать за беспринципность в вопросах застройки его центра, но никто не требует отчета у Церкви, затратившей на возведение этой церкви деньги, которые могли бы пойти на восстановление Шуши или зоны бедствия. Напомним, что этот собор возвели в не самой богатой стране в непонятной спешке (кафедрал Альмудены в Мадриде строится порядка 150 лет и его возведение еще не завершено). Могло показаться, что ведется строительство дома культуры, которое надо завершить к годовщине Октября или к первомайским торжествам.
Третий храм был сооружен по последнему слову римской архитектуры, но Христос предсказал его разрушение. Ереванский «кафедрал» создан неграмотными людьми, безразличными к судьбе своего народа и достойному представлению его облика во внешнем мире. Он стал неким подобием портрета Дориана Грея в рясе служителя нашей церкви, а мы даже не знаем имени его «создателя». Возведение этой церкви в созданном гением Таманяна городе стало преступлением против нашей культуры и истории, грехом, в совершении которого ААЦ пока не покаялась.
Армянская церковь – дитя и плод истории народа, пережившего столетия геноцида в Турции и сталинском рейхе. ААЦ не могла избежать судьбы своего народа и ее нынешнее состояние не должно возмущать. Логичнее было бы удивляться тому, что она сохранилась хоть в таком виде. Но невозможно и мириться с ее нынешним состоянием, объясняя его тираническим и хамским наследием советов.
Наша церковь больна, и нужно поставить ей правильный диагноз (как сказал Нжде, «ахторошанк»). Главные симптомы болезни – не отличающийся от самоубийства уход из общественной жизни и низкий уровень культуры. Традицию надо уважать, но не всякий традиционализм ценен. Есть, к примеру, традиция произносить тосты на днях рождения, свадьбах и поминках. Проповедь, следуя призывам Нжде, нужно подкреплять готовностью подать пастве пример служения Родине на поле брани. Церковь призвана служить народу, а не обслуживать его церемониальные нужды! Пастырь, неспособный защитить свою паству, вырождается в произносящего тосты краснобая-тамаду. Неужели нам нужна именно такая «церковь»?
Можно, следуя примеру аодовских воришек и подыгрывающих им доморощенных «правозащитников», потребовать снятия с постов вождей ААЦ, поставив им в вину беспринципность и отказ от работы по воспитанию армян, дезориентацию которых подтверждает 21% голосов, поданных на президентских выборах за ЛТП. Но этого нельзя делать, причем не только из нежелания выносить мусор из избы. Страна еще только учится независимости и делает это быстро и успешно. У нас – боеспособная эффективная армия, дипломатия, ведущая себя неизмеримо лучше и увереннее, чем при Липаритяне и Осканяне. Даже в экономике есть малозаметные подвижки, хотя нас по существу сбросили в воду, разъяснив, что мы не спасемся, если не научимся плавать. Жаль, что в деятельности ААЦ нет сходных изменений к лучшему, но мы обязаны помочь ей.
Было бы наивно ожидать, что обретение независимости после 70-летнего перерыва превратит нас в профессиональных, дипломатов, экономистов или - the last but not the least – князей церкви. Это – долгий и мучительный процесс творческого самопреодоления. Мы учимся государственности, идея которой грубо попиралась в нашей стране и душах на протяжении веков. Процесс научения представляет собой необходимое условие выживания армянского. Армянская церковь как живой организм не может и не должна быть исключением из правил! Отказ от научения может означать только скорую деградацию и смерть.
Вопрос ААЦ формулируется очень просто: хочет ли она учиться работать в новых условиях или в силу привычки считает учебу обязанностью мирян. Отказ от работы над собой свидетельствует о непростительном самодовольстве отцов ААЦ, способном привести ее к полному вырождению. Но вопрос можно поставить иначе: следует создать условия, способствующие превращению церкви в жизнеспособный организм. Речь идет о реформе ААЦ, которую нельзя терять без боя. Можем ли мы помочь ей вернуть достойное ее прежнего величия место в нашей жизни?
Наша церковь, как, кстати, и многие из нас, оказалась неподготовленной к вызову независимости и невозможно осуждать ее за это. Восстановление утраченного авторитета подразумевает некую поведенческую терапию. ААЦ должна научиться вести себя с принципиальностью, от которой ее отучали вплоть до правления ЛТП включительно. Приведем несколько конкретных примеров.
Недостаток принципиальности ярко проявился в 2003 году, когда католикос просил Кочаряна освободить из-под стражи хулиганов, бивших витрины в центре Еревана в знак протеста против избрания Кочаряна, но ни разу не заступился за патриотов, истязаемых в аодовских застенках по указаниям ЛТП. Слишком мягкой оказалась и реакция патриарха на хамский отказ аодовского вожака принять его в своем логове в канун трагических мартовских событий. Католикос сделал все, зависящее от него, чтобы не допустить трагедии (за что, безусловно, заслуживает благодарности), но не дал надлежащей оценки действиям лидера деструктивных сил страны. Этот пример проливает свет на то обстоятельство, что ответственность за нынешнее состояние дел в ААЦ несут не только ее иерархи, но и руководство страны, кадровая политика которого привела к плачевным результатам. Жаль, что Роберт Кочарян не вспомнил вовремя о возможностях церкви. Будем надеяться, что эту ошибку исправит Серж Саргсян. Недостаток принципиальности косвенно подтверждает высокий рейтинг духовной семинарии, привлекающей часть нашей молодежи соблазнительной возможностью найти считающееся прибыльным место священника.
Игнасио Лойола перед смертью просил бога о ниспослании его последователям как можно большего числа тяжелых испытаний, дабы укрепить их веру и решимость отстаивать ее. Иезуитов называли «орудием католической реакции», но все великое видится на расстоянии. Основанные ими учебные заведения считаются одними из лучших во всем мире, а их деятельность заложила основы могущества Ватикана и громившей Турцию габсбургской Испании. Пример Лойолы поучителен для нас в том отношении, что, прежде чем стать отшельником, он был бесстрашным воином, дуэлянтом и ловеласом, что было характерно для испанского дворянства той эпохи. Проповедь христианской добродетели, исходившая от такой личности, отличалась от речей церковников, не нюхавших пороха и не познавших настоящей жизни. Это была проповедь христианской любви, источником которой была сила, а не немощь, которую Нжде справедливо называл «аморальной». Быть отшельником проще, чем с ренессансной универсальностью совмещать в себе качества воина и аскета.
У нашей Церкви не было, и сейчас нет недостатка в героях, одним из которых является воин-епископ и выдающийся интеллектуал Паргев Мартиросян. Нельзя не упомянуть с уважением и признательностью католикоса Герегина II, с пастырским достоинством и твердостью заявившего в Стамбуле, что геноцид армян имел место, что вызвало бессильное бешенство турок, потребовавших его ареста. Но примеры такого поведения являются скорее исключением из правил, чем нормой. Иначе наш католикос не поехал бы в Баку, уступив увещеваниям патриарха Кирилла, что дало врагам повод утверждать, что Армения является форпостом России. Дело вовсе не в слабости характера католикоса (у меня нет ни оснований, ни желания говорить о нем без уважения), а в отсутствии у церкви модели поведения, отражающей новые реалии. Церковь научилась выживать в условиях беспощадных голицынских и еще более жутких сталинских гонений, но не в условиях независимой Армении. Это и объясняет ее нынешние трудности. ААЦ не вошла в новую роль опоры свободных армянских государств, и немалая доля вины за это положение дел лежит на нас, не предъявляющих ей требований, выходящих за рамки приходского микрокосма. Попытки руководства РА обращаться к ААЦ за помощью только в форс-мажорных обстоятельствах ведут к ее дальнейшей маргинализации.
Поступление молодежи в Эчмиадзинскую духовную семинарию должен затруднять не высокий конкурс на место, обещающее прибыльную синекуру для бездельника, а расширение программы учебы с включением в нее военного дела и присвоением выпускникам офицерского звания, курса боевых искусств и точных наук. Было бы целесообразно при приеме в семинарию отдавать предпочтение тем, кто прослужил в Армии и может представить в деканат рекомендации от Минобороны. Никто не смел бы лезть к нам со своим похабным уставом, зная, что ему придется иметь дело с неустрашимым воинством христовым, а не кадильщиками, готовыми подыграть кому угодно. Реформа церкви – веление времени и ее следует начать с внесения в учебную программу семинарии изменений. Было бы хорошо создать в рамках ААЦ структуру наподобие иезуитской. Орден иезуитов, кстати сказать, был создан не по решению ватиканских иерархов, а довольно демократично, по инициативе Игнасио Лойолы «снизу».
Союз Церкви с Армией естественен. Эти структуры взаимно дополняют друг друга. Священник-капеллан должен занять почетное место в Армянской Армии (сейчас эту нишу после добровольного ухода Церкви из жизни нашего общества узурпировали околоаодовские «правозащитники», которым не нужна ни наша Армия, ни наша Церковь). Лишь отсутствие четко сформулированной государственной миссии мешает Церкви стать посредником в подчас трудных отношениях между Армией и семьями наших солдат. Отсутствие миссии объясняет и беспомощность Церкви в противостоянии с десантом сектантских крыс. Регулярные обсуждения этой темы Его Святейшеством и Сейраном Оганяном могут придать импульс движению в этом направлении.
Руководство РА может оказать ААЦ содействие в отражении сектантской агрессии. Осуществление этой части реформы выходит за рамки компетенции самой церкви. НС Армении должно принять закон, строго запрещающий религиозную агитацию и прозелитизм на всей ее территории. Всякая попытка приставать к людям на улице, в транспорте или вторгаться с агитационными материалами в их квартиры должна трактоваться как уголовное преступление, караемое конфискацией имущества сект, представляемых агитаторами, и их арестом и немедленным выдворением, если они окажутся иностранными поданными. Почему им должно быть дозволено то, что не посмеет сделать ни один служитель армянской церкви!? Видели ли вы хоть одного священника-армянина, пристающего к незнакомым людям на улице и пытающегося всучить им месропову Библию? Если новоявленные конкистадоры не желают вести себя в гостях, проявляя должное уважение к хозяевам, надо научить их приличным манерам, желательно за их же собственный счет!
Следует объяснить народу, что улучшение условий его жизни зависит не от какого-то «правильного» прочтения библейских текстов, а от мер по оздоровлению экономики и укреплению государства. К проповедям новых дервишей это не имеет никакого отношения!
Нельзя исключать, что за идеей бойкота службы в армянской армии стоят турки. Дополнением к закону о запрете на прозелитизм должен стать закон, запрещающий пропаганду бойкота службы в армии. Призывы к дезертирству должны караться с не меньшей суровостью, чем само дезертирство.
В Ариче, на вершине утеса, стоит крошечная часовня, сохранившаяся в изначальном виде, несмотря на землетрясение, расколовшее утес 600-700 лет назад. Трудно представить себе более трогательный образ нашей героической мученицы-церкви, продолжающей, несмотря ни на что, оставаться с нами, чем это непритязательное сооружение. ААЦ осталась с нами, потому что ее пастыри никогда не теряли связи с породившей их землей, исключая себя из жизни родного народа. У нас лишь одна Церковь и мы не имеем права уступать ее без боя. Дадим врагам Армении этот бой! Воевать мы, слава богу, умеем!
Александр Микаэлян, информационно-аналитический портал "Voskanapat.info"