В настоящее время последовательно озвучивается тезис о том, что нормализация в сфере армяно-турецких и армяно-азербайджанских отношений связана с демократизацией самих обществ. Такая позиция озвучивается с самых высоких трибун, она внедряется в массовое региональное сознание, подхватывается на местах многочисленными неправительственными организациями. Между тем к подобной точки зрения следует подходить крайне осторожно; если же рассматривать данный подход в историческом разрезе, то он в большей степени походит на глубочайшее заблуждение. Заблуждение, жертвами которого как раз и становятся апологеты подобного мнения.
В январе 2007 года в Стамбуле был расстрелян главный редактор газеты "Агос" Грант Динк. Он был одним из поборников демократических реформ в Турции, считал это крайне нужным (именно в аспекте турецких интересов), затрагивал вопросы о гражданских свободах, правах национальных меньшинств. Будучи патриотом Турции, выступал за нормализацию отношений между армянским и турецким народами и даже важность признания Турцией Геноцида армян рассматривал исключительно в контексте очередного этапа демократизации турецкого общества. И тем не менее турецкого патриота расстреляли именно националистические силы. Он стал жертвой "традиционного заблуждения".
Тот же тезис озвучивался в семидесятых годах позапрошлого столетия. Многие армяне с радостью встретили принятую в конце 1876 года Конституцию Османской империи, некоторые даже были вовлечены в процесс разработки ее положений. Великий визирь - "новый осман" Мидхад паша считал необходимым сделать Порту "страной европейской" и разработал Конституцию, подписанную султаном Абдул Хамидом II. Конституция (составленная по образцу бельгийской) гарантировала права личности и устанавливала парламентский режим; парламент должен был состоять из двух палат; палата депутатов избиралась всеобщим закрытым голосованием подданных империи - без различия вероисповедания и национальности.
Что произошло после этого? В течение последующего года султан распустил первый парламент, установил самодержавный режим (Зулюм), ввел жесточайшую цензуру, запретил употребление таких слов, как "революция", "свобода", "Армения"… Подавил движение за конституционные права нехристианских народов, провозгласил панисламизм государственной идеологией. Именно Абдул Хамид II, удостоившийся прозвища Красный (Кровавый), учинил позже резню около трехсот тысяч армян в причерноморских областях в районе Трапезунда.
Много говорилось о "демократизации" османского общества и в период революции преемников "новых османов" - младотурок, в 1907-1908гг. Бедственное положение армянского (в частности) народа на территории империи использовалось "молодыми турками" в качестве важного рычага в деле ослабления позиций султана и собственного прихода к руководству страной. Армянский фактор фигурировал в политике пришедшей к власти в 1908г. партии "Единение и прогресс". Необходимость представления Западу принципиально нового отношения к населяющим империю народам обуславливалась стремлением младотурок избавиться от турецкой ахиллесовой пяты - Восточного вопроса как механизма внешнеполитического давления на империю. Был подписан специальный указ о восстановлении действия Конституции, а на открывшемся 2 ноября 1908 года первом заседании новоизбранного меджлиса количество тюркских парламентариев составляло всего 107 из 230; большинством депутатских мандатов обладали (в сумме) представители ранее угнетенных народов – греки, албанцы, армяне, арабы, курды, евреи, болгары, сербы, друзы.
В первые дни после переворота младотурецкие лидеры часто посещали армянские церкви, школы, кладбища, отдавали дань памяти ополченцам, погибшим в борьбе против "общего ненавистного врага" султана Абдул Хамида, не скупились на высокопарные слова о солидарности. Энвер паша и Джемаль паша говорили о сотрудничестве с армянами, о перспективах укрепления дружбы. В начальный период пребывания младотурок у власти стали выходить армянские газеты, издаваться запрещенные книги, развивались литература, театральная жизнь. С особенным воодушевлением константинопольские армяне приняли реформы, они верили в победу демократии.
Что произошло после этого? Менее чем через год в средиземноморской области Киликия теми же младотурками была учинена резня тридцати тысяч армян, а уже с 1913 году правящий триумвират в лице Энвера, Талаата и Джемаля установил режим жесточайшей диктатуры, подавлявший любое свободомыслие. В годы Мировой войны младотурки осуществили Геноцид армян. Они же возвели пантюркизм в ранг государственной политики.
Советизация в 1920г. Азербайджанской Республики вселила в армянских большевиков глубокую веру в скорую и окончательную нормализацию армяно-тюркских отношений. Эта уверенность представлялась на фоне "интернациональной демократии", подчеркивалось, что именно советская власть в состоянии урегулировать "противоречивое прошлое" - порождение буржуазных режимов - и открыть дорогу в "завтрашний мир братства народов". Армяне и турки объявлялись братьями, Мустафа Кемаль - первым другом, причем обо всем этом говорилось в советском Баку.
В сентябре 1920г. армянские большевики одобрили "инструкцию", где утверждалось: "Нынешняя Турция не прежняя султанская Турция, она не преследует в отношении Армении агрессивных целей; кемалистская Турция - союзница Советской России, борется за свое освобождение против империалистических держав; победа республиканской Армении над Турцией означит усиление империализма на Ближнем Востоке, она поставит под угрозу победу революции в Закавказье, и, наоборот, поражение республиканской Армении ускорит советизацию всего Закавказья, а также Востока…"
Что произошло после этого? Армении была объявлена "священная война", которая сопровождалась новой резней армянского населения в Нагорном Карабахе, десятками тысяч жертв в приграничных с Турцией районах. Тогда же Мустафа Кемаль призвал ликвидировать Армению и на "политически бесхозной территории" объединиться с Азербайджаном.
Подобных примеров немало, да и резня армян в Сумгаите и Баку также протекала в перестроечные времена, в атмосфере "свободы, гласности, демократии". Так что сама версия о демократизации как панацее отвергается историей, какими бы разными ни представлялись формы свободы. Каждый период развивал свои представления о реформах, аргументировал свои приоритеты, но независимо от всех акцентов программа армянского истребления всегда вписывалась в "контекст новых преобразований".
Указанная "историческая традиция" настолько сильна, что поглощает все международные гарантии личной безопасности. Программа НАТО "Партнерство во имя мира" представляется как проект глобального сотрудничества против международного терроризма, против "общего врага", который становится все менее и менее условным. В рамках программы проекта 19 февраля 2004 года Рамилем Сафаровым был зарублен армянский лейтенант Гурген Маркарян. Убийца обошелся с жертвой в младотурецких традициях: спящему армянину было нанесено более десяти ударов топором.
Таким образом, нет никаких оснований полагать, что "новые времена" обозначат новые контуры понимания, новую философию отношений; целый век оказался несостоятельным разрешить эти вопросы. В этой связи важно обратить внимание еще на один пример заблуждения. С начала прошлого столетия многие комментаторы пытались рассмотреть природу армянских погромов в контексте грубости и невежественности самих погромщиков; до сих прорабатывается мнение, что, будь погромщики пообразованнее, никогда б не позволили себе "столь низко пасть". На самом деле это не так: организаторами резни, проводниками политики по истреблению армян являлись люди как раз образованные, обучавшиеся в лучших российских и европейских университетах. И чем образованнее пантюркист, тем он радикальнее.
Показательно свидетельство сестры милосердия на Кавказском фронте Тамары Волконской в ходе судебного разбирательства по делу Мисака Торлакяна. Во время резни тридцати тысяч армян в Баку в сентябре 1918г. она неоднократно встречалась с высокопоставленными руководителями Азербайджана, и ее характеристики некоторых членов правительства (один из них, министр внутренних дел Джеваншир, и был расстрелян Торлакяном) считались важными. Она вспомнила, как во время одной из бесед спросила министра путей сообщения Худадат бека Мелик-Асланова: "Вы образованный человек. Как вы могли допустить подобные погромы?" Министр ответил: "Мы не сложим оружия, пока не уничтожим всех армян Азербайджана".
Мелик-Асланов был выпускником Петербургского института инженеров путей сообщения. Один из плеяды "образованных тюрков" начала века, он являл собой характерный образец интеллигента и армяноненавистника, собственно, потому и курировал не только профессиональную сферу, но и вопросы военного значения. С июня 1919г. был назначен первым заместителем Государственного комитета обороны. Сама свидетельница Тамара Волконская (кстати, княжеского происхождения, урожденная Ширинская-Шихматова) в тридцатых годах перебралась из Турции в Париж и позже вступила в ряды Движения сопротивления.
О преемственности. После советизации Азербайджана Мелик-Асланов становится профессором Азербайджанского политехнического института и работает там в должности декана инженерно-строительного факультета, заведующим транспортным факультетом. В том же году назначается председателем Азербайджанского комитета государственных сооружений. После упразднения комитета - председатель секции транспорта и связи Госплана республики, через год - начальник управления железных дорог ВСНХ республики. В двадцатых годах Мелик-Асланов избирается членом научно-технической секции государственного ученого совета Наркомпроса.
Другой пример: расстрелянный в Стамбуле в 1921 году Торлакяном бывший министр внутренних дел Азербайджана Б.Джеваншир получил образование в Англии и Германии (с отличием окончил Горную академию в Фрайбурге). Корреспондент "Кавказских вестей" С.Рафалович вспоминал: "В моем присутствии… Бебут Джеваншир говорил: "Когда я разговариваю с армянами, во мне подымается такое озлобление, что сам себя не помню… я попал в министры только для того, чтобы разделаться с армянами". Тот же Джеваншир подписал тайный циркуляр: "Уничтожение армянской нации... исключительно важно. Мы должны ликвидировать армян и по их трупам двигаться по своему пути. Следовательно, не жалейте никого и строго выполняйте то, что вам приказано…"
О преемственности. При поддержке первого председателя азербайджанского Совнаркома Наримана Нариманова Джеваншир работал в качестве инженера на советских нефтяных промыслах Баку.
Из интеллигентской среды были и все другие высшие чины Первой Азербайджанской Республики. Премьер-министр Фатали хан Хойский - выпускник юридического факультета МГУ, депутат Государственной Думы II созыва. Ярый пантюркист, он в своей приветственной речи Нури паше (летом 1918 года) подчеркивал: "Азербайджан наконец достиг своей цели, наконец осуществился вековой идеал всех турок - объединения их под знаменем султана. И с трепетом сердца ждут теперь турецкую армию, несущую им освобождение, горцы Кавказа, татары Поволжья, сарты Закаспия, узбеки и киргизы, хивинцы и бухарцы Центральной Азии. Да здравствует объединение всех тюрок!"
Ахмед-бек Агаев – один из главных организаторов армянской резни в Баку 1905-1906гг. - получил образование в России и Франции, редактировал газеты "Хаят", "Иршад", "Тарагги", "Каспий", был видным идеологом пантюркизма, обосновывал программу создания "Великого турана", считал необходимым истребление армян именно как инородного кома в тюркском горле. Летом 1918 года он возвратился в Азербайджан уже в качестве советника командующего Кавказской исламской армией Нури паши.
Подобных примеров действительно много. Да и в советское время наиболее радикальным слоем азербайджанского общества являлась интеллигенция. Трансформация выпускника МГИМО Ильхама Алиева в пантюркиста сродни такой же трансформации Джеваншира и прочих.
Таким образом, все суждения о том, что именно дефицит образованности толкал погромщиков на армянскую резню, в корне ошибочны. Очевидно, что без международного осуждения преступлений азербайджанского государства, без рассмотрения всех этих преступлений в качестве неотъемлемых звеньев единой пантюркистской цепи говорить об установлении мира в регионе по крайней мере несерьезно.
Арис КАЗИНЯН, "Голос Армении"