Владимир Путин не дает покоя западным лидерам – его демонизируют и одновременно сравнивают себя с ним. Эммануэль Макрон похвастался французским журналистам тем, что он ровня Путину и тот его понимает. Эти слова были произнесены не под запись – но и в состоявшемся перед тем интервью французский президент наговорил такого, что над ним смеются уже в нескольких столицах.
Владимиру Путину не везет с западноевропейскими коллегами – если в нулевые годы еще было с кем серьезно поговорить, то в десятые уровень собеседников стал катастрофически снижаться. Достаточно посмотреть на Италию и Францию. Вместо Берлускони и Проди пришел Маттео Ренци, вместо Жака Ширака и жуликоватого, но жесткого Саркози – Олланд и Макрон. Но выбирать не из чего – приходится разговаривать с теми, кто есть. Например, с тем же Эммануэлем Макроном – который через месяц приедет в Россию.
Вторник должен был стать для него временем триумфа – 40-летний политик, чуть менее года назад ставший президентом Франции, выступал в Страсбурге в Европарламенте с программной речью «Будущее Европы». Макрону очень хотелось, чтобы его предложения насчет того, как вывести из кризиса Евросоюз, были высоко оценены всеми европейцами, а его страна вернула себе место одного из двух лидеров Европы.
«Настоящая Франция вернулась» – так приветствовал его глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. Но речь, произнесенная президентом Франции перед Европейским парламентом – в которой он рассуждал об идущей в Европе «своего рода гражданской войне», громил противников либерализма (все понимали, что речь в первую очередь идет о Венгрии и Польше) за их «преклонение перед нелиберальными взглядами» и указывал, что «ответ заключается не в авторитарной демократии, а в авторитете демократии» – оказалась в тени интервью, которое он накануне дал в эфире телеканала BFM. В ходе трехчасового интервью Макрон говорил в основном о внутренней политике, но не удержался и от внешней. Точнее – от того, чтобы расписать свои выдающиеся способности.
Последствия хвастовства не заставили себя ждать.
Макрон много рассуждал о Сирии – о той большой роли, которую Франция будет играть в урегулировании, подчеркивал, как важна роль Парижа.
«С самого начала у Франции своя роль в международном сообществе, которая заключается в том, чтобы говорить со всеми» – и рассказал, что «до того, как было использовано химическое оружие и не было осложнения конфликта в Восточной Гуте... я предполагал поехать в Турцию и встретиться с президентом Путиным, президентом Эрдоганом и президентом Роухани».
То есть якобы вторая встреча «большой тройки», прошедшая недавно в Анкаре, могла превратится во встречу «четверки» – что означало бы подключение Парижа к созданному Путиным формату держав, сильнее всего вовлеченных в сирийский конфликт. Понятно, что, хотя Франция была бы там в личном качестве, а не как представитель Евросоюза, такой ход встретил бы понимание у Путина, Эрдогана и Роухани. Все-таки у Франции самые тесные связи с Сирией – она была ее метрополией, там расположена крупнейшая сирийская диаспора и живут многие сирийские оппозиционеры. Реально воевать в Сирии – как это делают Иран, Россия и Турция – Франция, естественно, не стала бы, но ее влияние на сирийское урегулирование несомненно бы выросло.
Но одновременно подобный ход Макрона вызвал бы неудовольствие и США, и Евросоюза – ведь получалось бы, что Париж собирается действовать вместе с Путиным. И президенту Франции тут же напомнили бы про атлантическую солидарность – которую республика при нем проявляет так же послушно, как и при Олланде. Например, только что это было продемонстрировано в решении о высылке российских дипломатов по делу Скрипаля.
Так что непонятно, насколько Макрон выдавал свои мечты о «большой четверке» за реальные переговоры с Путиным (и Эрдоганом), но, скорее всего, он сильно преувеличил. Подтверждением этому служит то, какую реакцию вызвало следующее утверждение Макрона. Расписывая плюсы от своего решения присоединиться к американскому удару по Сирии, он сказал, что «этими ударами мы разделили русских и турок. Турция осудила химическую атаку и поддержала операцию, которую мы провели».
Тут же последовал ответ турецкого министра иностранных дел, который заявил, что хотя у его страны и России могут быть разные взгляды по каким-либо вопросам, однако слова президента Франции их не испортят:
«Многие наши западные друзья делают популистские заявления. Мы ждем от него заявлений, которые больше соответствуют уровню президента».
Это крайне резкое заявление, фактически унижающее президента Франции – но ему тут же «прилетело» и из Вашингтона.
Дело в том, что Макрон рассказал и о том, что его слушается американский президент:
«Десять дней назад президент Трамп говорил, что США должны свернуть военную операцию в Сирии. Мы убедили его, что их необходимо оставить на длительный срок».
Трамп не стал сам отвечать Макрону – пресс-секретарь президента США Сара Сандерс сообщила, что миссия США не изменилась и что Трамп ясно обозначил, «что хочет, чтобы американские военные вернулись домой как можно скорее».
Таким образом, вместо того, чтобы выглядеть сильным мировым лидером, Макрон предстал, мягко говоря, безответственным фантазером. И это ему еще повезло, что ему не стал отвечать Владимир Путин – ведь про свои отношения с ним Макрон тоже успел порассуждать.
Правда, в самом интервью президент Франции ограничился тем, что если раньше Путин считал западных лидеров «милыми и слабыми», то «теперь он понял, что это не так». То есть ударили по Сирии – и вот теперь Кремль нас зауважал. Понятно, что в Москве не стали бы комментировать это – но еще смешнее оказалось то, что Макрон говорил журналистам уже после эфира.
Оказывается, после записи интервью за бокалом вина он в разговоре с женой одного из двух интервьюеров, Жан-Жака Бурдена, рассуждал примерно так:
«Я – ровня Путину. И Путин, кстати, меня понимает. А по Сирии я решил ударить для того, чтобы донести до Путина, что мы тоже в этом участвуем. И он такие вещи понимает. Это решение, которое приведет к миру в Сирии».
Тут смешно все – например, то, что президент Франции искренне верит, что формальным участием в абсолютно имитационном ударе Трампа по Сирии он сможет привлечь к себе внимание Путина. Но самое смешное – это, конечно, сравнение себя с Путиным.
Не потому даже, что Помпиду мог бы сравнить себя с Брежневым, Ширак – с Ельциным, а де Голль мог бы попытаться сопоставить себя со Сталиным – но вот взявшемуся буквально ниоткуда Макрону, фамилию которого большинство французов впервые услышали три года назад, мягко говоря, нескромно ставить себя на одну доску с человеком, которого весь мир считает самым сильным геополитическим игроком современности. Нет – самое смешное, что Макрон сравнивает себя с тем, кого Запад пытается изобразить угрозой демократии во всем мире, включая и «прекрасную Францию».
Раньше это позволял себе только Трамп – но ему это стоило клейма «путинской марионетки». Впрочем, Макрон, «придуманный» атлантистами для того, чтобы не допустить в Елисейский дворец тех, кто имел реальный политический вес и собственный взгляд на будущее Франции (в том числе и понимание необходимости иметь хорошие отношения с Россией), не рискует получить «российскую метку». Просто потому, что к его словам уже никто не относится серьезно.
Петр Акопов, https://vz.ru/