В Турции почтили 101-ю годовщину кончины 34-го правителя Османского государства — султана Абдул-Гамида II (1876−1909 годы). В районе Чемберлиташ в Стамбуле состоялась церемония поминовения.
До недавнего времени в турецких путеводителях о местах захоронений османских султанов указаний на могилу Абдул-Гамида II не значилось. Разве что специалистам было известно, что на улице Divan Yolu находится мавзолей султана-реформатора Махмуда II. Именно там позже появились гробницы Абдул-Азиза и Абдул-Гамида II, сына и внука Махмуда II. В 1909 году реформаторы-младотурки сбросили с престола Абдул-Гамида ІІ и отправили его в ссылку в Солоники. На престол был поставлен его брат, Мехмед V, последний султан Османской империи. Дальше много неясностей. Одни турецкие историки утверждают, что Абдул-Гамид ІІ умер в 1918 году при загадочных обстоятельствах в ссылке (есть версия, что он был отравлен), а его тело было перевезено в Стамбул. Другие считают, что по каким-то неведомым причинам Абдул-Гамида ІІ тайно вернули в 1918 году в Стамбул, где держали в заключении и где он скончался.
Когда на политической карте мира Османскую империю сменила укороченная Турецкая республика, отношение пришедших к власти кемалистов к османским султанам было такое же, как у большевиков к русским царям: позади в истории все плохо, впереди — все хорошо. Для Ататюрка и кемалистов «кровавый султан» был главной причиной падения Османской империи, его правление — одной из мрачнейших страниц турецкой истории. За султаном Абдул-Гамидом ІІ надолго закрепился образ «кровавого султана» за жестокое подавление армянских бунтов, отказ от конституционализма, организацию невиданной цензуры, различных сыскных мероприятий и тому подобного. Мы не будем сейчас подробно описывать период правления этого османского султана, на долю которого выпали огромные исторические испытания, когда империя неумолимо катилась к своему распаду. Отметим наиболее важные вехи.
В 1875 году государство было объявлено банкротом. На Балканах поднялась волна народно-освободительного движения. В 1877 году разразилась русско-турецкая война, в результате которой Османская империя потерпела поражение и была вынуждена уступить России значительные территории. Султан отменил конституцию и на 30 лет распустил парламент. Активно развивалось движение младотурок, а среди этнических меньшинств, не только христианских, появились ориентированные на создание автономий или независимых государств партии. В то время почти все государства Европы и огромная часть османского политического класса выступали с требованиями проведения реформ. Но каких? Так называемая «европеизация» эпохи танзимата, введение либерального курса в экономику и определенная демократизация общественно-политической жизни вели не к укреплению империи, а ее распаду. Кстати, с высоты исторического времени распада Османской и Российской империй, затем распада СССР, эпоха Абдул-Гамида II начинает восприниматься иначе, чем ранее она рисовалась в западной и советской историографии.
Так возникает вопрос: существовал ли у Абдул-Гамида II ресурс, с помощью которого он мог укрепить внутриполитическую стабильность Османской империи, если султану не удавалось превратиться в конституционного правителя по европейскому образцу? Султан стал искать его в попытках нейтрализации вожаков младотурок, которые устраивали против него различные заговоры, в смене государственной идеологии через перевод ее в сторону панисламизма, демонстрируя приверженность традиционной мусульманской государственной модели — халифату. Султан намерен был выступать в собственной стране и за ее пределами и как падишах турок, и как халиф вселенской мусульманской общины (уммы). Было объявлено, что конституционализм — это институт западной политической культуры, составная уклада жизни «неверных». Абдул-Гамид II запретил ввоз печатных книг из Европы (художественной литературы, исторических сочинений, трудов по социологии). Власти требовали изучения религии в новых профессиональных учебных заведениях.
Как халиф, верховный духовный владыка, Абдул-Гамид II всемерно заботился о том, чтобы обыденное сознание правоверных-подданных определяли заповеди веры, традиционная мусульманская обрядность. При непосредственном покровительстве султана активизировались последователи мистического течения в исламе — суфии. В этом была своя логика, ведь в период правления Абдул-Гамида II европейские территории были потеряны, империя стала преимущественно мусульманской. Однако, на наш взгляд, такой разворот был запоздалым, для его практической реализации необходимо было историческое время, которого султану не хватило, отчего он проиграл эту схватку. И все описанное могло бы представлять только академический или познавательный интерес, если бы не одно важное обстоятельство. При президенте Турции Реджепе Тайипе Эрдогане стал возрождаться культ Абдул-Хамида II.
Этому султану стали посвящаться многочисленные исторические монографии, сотни статей, снят даже многосерийный телесериал. Создается образ «праведного мусульманского правителя, который возродил духовное значение халифата и всеми силами боролся за сохранение османского государства от распада и посягательств внешних и внутренних врагов». При этом Эрдоган призывает соотечественников не забывать об истоках государственности, о периоде османского правления, продолжавшемся более 600 лет. Выступая год назад во дворце «Йылдыз» (Звезда) в Стамбуле на мероприятии, посвященном столетию кончины Абдул-Гамида II, президент указал на необходимость всестороннего изучения и учета многовекового опыта Османского государства. По его словам, «история Турции начинается не с 1923 года, когда была объявлена Республика».
В этой связи многие турецкие эксперты считают, что Эрдоган, которого за глаза называют Абдул-Гамидом III, черпает политическое вдохновение из эпохи Абдул-Гамида II, которого называет «одним из самых важных, самых прозорливых и наиболее стратегически мыслящих людей, оставивших свой след в национальной истории в последние 150 лет». Но история — оружие опасное и обоюдоострое. Одно дело, когда современный правитель черпает идеи из образов действительно успешно правивших предшественников. Другое, когда предпринимаются попытки примерять исторические одежды тех, с кем связывают периоды острейших кризисов и безуспешной борьбы за сохранение национальной государственности. Что всё это значит?
Станислав Тарасов, ИА REGNUM