Не считаю себя специалистом в вопросах права, но в связи с широким общественным резонансом по поводу распространяемых в социальных сетях добровольно-анонимных рассказов о безнаказанном насилии некоторыми соображениями хочу поделиться.
ВСЕ, НУ ИЛИ, наверное, очень многие из по крайней мере старшего поколения видели, как сказали бы сейчас, брендовый фильм "Спрут". О борьбе с мафией. Точнее, о борьбе с мафией положительного героя фильма - комиссара итальянской полиции Коррадо Каттани. Казалось бы, фильм в классическом стиле: есть ярко выраженный положительный герой и куча отрицательных персонажей, с которыми наш рыцарь без страха и упрека ведет непримиримую борьбу. Вечная борьба добра со злом. И добро в конце побеждает…
Но это только на первый взгляд. А если отвлечься от эмоций и симпатий к образу, созданному Микеле Плачидо преимущественно для женской половины человечества, то на поверку фильм скорее о том, что только одиночки-фанатики герои и могут бросить вызов мафии… Да, они могут одерживать какие-то временные эпизодические победы, но при этом у мафии вместо одной отрубленной и второстепенной головы вырастают все новые и новые головы, в конечном итоге она, мафия, бессмертна, а значит, непобедима, а вот жутко положительный герой-рыцарь фанатик в ходе своей непримиримой борьбы с мафией теряет все то, что в принципе должно быть дорого нормальному человеку: дом, жену, любимых женщин, дочь, здоровье, жизнь… То есть еще одна подспудная мораль фильма была в том, что если уж ты решился бороться с мафией, то будь готов потерять все.
Вот тебе и героическая борьба с мафией с ее последствиями. Не случайно какое-то время даже шли разговоры, что фильм о благородном и отважном комиссаре теневым образом финансировался мафиозными структурами… Не склонен придавать значение этой конспирологической теории, но уверен, что имеет право на жизнь вопрос о том, был ли на деле этот фильм пропагандой борьбы с мафией или, наоборот, пропагандой ее всесилия?
ПО-ВИДИМОМУ, все зависит от того, кто смотрит фильм и какие выводы делает. По субъективной оценке, лишь чрезвычайно-чрезвычайно небольшой процент из телезрителей решил бы после просмотра фильма посвятить себе борьбе с мафией… Большинство скорее бы подсознательно решило для себя не ввязываться в конфликт с подобной силой, а еще некоторый процент, возможно, задумался бы над тем, а не стать ли частью столь всесильной структуры?
Теперь вернемся к нашим овцам, то есть к распространяемым в социальных сетях виртуально-анонимным рассказам жертв практически безнаказанного насилия. Сначала одна констатация: понятно, что есть структуры, которым выгодно распространение подобных историй, поскольку это может помочь получить новые гранты для борьбы с этим злом и, таким образом, повысить уровень своего индивидуального благосостояния. Тут все понятно. Грантополучателям на борьбу за права человека выгодно представлять ситуацию в этой сфере катастрофической, борцам за свободную и чистую прессу выгодно представлять катастрофической ситуацию в этой сфере и так далее… Тут ничего нового, но мы сейчас не про эту категорию.
Будем исходить из того, что кроме людей, пропагандирующих тему из чисто индивидуальных интересов, есть прослойка, серьезно обеспокоенная этим явлением и искренне желающая внести свой вклад в борьбу с безнаказанным насилием. Таких людей, конечно, надо поддерживать, но, обращаясь именно к этой категории, хотел призвать их задуматься над тем, способствует ли открытое распространение в социальных сетях подобных историй снижению уровня насилия или нет. Может, наоборот?
Во-первых, понимаем, что определенный процент этих анонимных рассказов может быть преувеличен либо просто придуман: об одной из причин уже сказали. Во-вторых, к никаким правовым последствиям эта акция не ведет: полиция уже отреагировала, заметив, что виртуальными историями заниматься не намерена. Что в остатке?
Да, если иной реальной жертве насилия есть необходимость поделиться, это, бесспорно, ее право, у каждого свои прихоти и приоритеты. Что же касается общественной пользы… Далеко не уверен, что, почитав подобные истории, реальный насильник решит больше так плохо себя не вести, а насильник потенциальный подавит в себе подобные желания. А вот скорее могу представить себе только вступающего во взрослую жизнь подростка, который читает подобные истории с определенным привкусом вожделения и невольно задается вопросом, если это явление так распространено и безнаказанно, может стоит попробовать и почувствовать его сладость? Противоречивая подростковая психология - вещь загадочная…
ТУТ ВСПОМИНАЕТСЯ одна известная история времен горбачевской перестройки в СССР, когда во время телемоста США - Советский Союз одна советская участница гордо заявила, что в СССР секса нет… Над этим потом долго шутили, и это понятно. Но стеб стебом, однако очевидно, что участница прекрасно знала о наличии секса в СССР, хотела сказать о другом, о том, что в СССР нет пропаганды не только порнографии, но и секса, да и вообще интимной жизни в ее разнообразных проявлениях. И в этом смысле она была права, помню, какой фурор произвела одна сцена из легендарного фильма "Экипаж", когда на несколько секунд в кадре появилось обнаженное женское тело… Вау!
Понятно, что и секс в СССР был, и маньяки, и все что угодно. Но на обсуждение этих тем в государственной пропаганде было определенное табу. И вот теперь я думаю, было бы очень интересно узнать статистику случаев насилия в СССР и на той же территории, но уже после распада Союза, в независимых государствах. Есть почему-то уверенность, что, несмотря на постоянную борьбу с этим злом и на гранты, которые на это дело выделяются, после того как тема стала открытой и секс "появился", случаев этих стало гораздо больше…
Рубен Маргарян, "Голос Армении"