Бабкен Симонян (на фото справа, вместе с Шагеном Тейлиряном) родился в 1952 году в Ереване. Он является автором семи книг поэзии и путевых очерков, эссе, а также около 700 публикаций и многих переводов с сербского на армянский. С 1975 года известный поэт и переводчик занимается армяно-сербскими литературными, культурными связями, изучением армянской диаспоры в Сербии. Его произведения переводились на русский, сербский, эстонский, итальянский, венгерский. В 1993 году за большой вклад в развитие и укрепление армяно-сербских литературных и культурных связей он был награжден «Золотым значком» Культурно-просветительного союза Сербии. В 1994 г. за книгу путевых очерков и эссе «Сквозь балканские пожары» ему была присуждена литературная премия «Свети Сава», одна из самых престижных, носящая имя первого сербского архиепископа 13-го века Святого Саввы.
Как бы ни были нам дороги и понятны подвиг и светлый образ Согомона Тейлиряна, прожитая им жизнь полна загадок и неизвестных страниц. Немногие, наверное, знают, что после убийства Талаат паши 15 марта 1921 года, а затем оправдания Берлинским судом Тейлирян обосновался в Сербии, где жил до 1950 года.
Еще задолго до Геноцида армян 1915 года отец Согомона, Хачатур Тейлирян, переехал из родного села Багарич в сербский город Валево, открыл там магазин и начал заниматься торговлей кофе. Благосклонное отношение сербов очень импонировало Хачатуру, и он решил на какое-то время остаться в Сербии. Откуда ему было знать, что в 1915 году будет совершен Геноцид армян и что он никогда больше не вернется на родину…
За семь лет жизни и творческой деятельности в Сербии я не раз бывал в Валево, видел могилу Тейлирянов, встречался с проживающими в Белграде пожилыми и молодыми родственниками Согомона. С его старшим сыном Шагеном я познакомился в 1988 году. Еще тогда он рассказал мне много интересного и ценного о своем отце. Содержание этих бесед я тщательно записал и около двух десятилетий свято хранил в надежде, что они пополнятся новыми рассказами и документами, которые дополнят воспоминания его сына Шагена Тейлиряна.
В ноябре 2006 года я несколько раз бывал в гостеприимном доме Шагена. Эти визиты обогатили собранные на протяжении многих лет материалы о Согомоне, помогли выявить новые пласты его характера и облика. С Шагеном мы беседовали в основном на сербском, время от времени переходя на родной язык. По моей просьбе он принес старую папку, в которой хранились различные рукописи, ценные документы, копии отправленных матери писем, документы на сербском языке. И фотографии. Пожелтевшие, ставшие реликвиями фотографии… Я прошу, чтобы Шаген рассказал о белградском периоде Согомона.
Из воспоминаний Шагена:
"После убийства Талаата отец около тридцати лет жил в Сербии – несколько лет в Валево, а затем в Белграде, где в 1925 году родился я. Пожилые сербские армяне, которых давно уже нет в живых, хорошо знали моего отца, были близки с ним, часто бывали в нашем доме. Помню жившего в Белграде Ваана Минахоряна. В 1940-х годах он часто бывал у нас, так как писал книгу об отце. Отец подробно рассказывал об ужасах геноцида. Я слышал эти страшные истории и не мог оставаться равнодушным. Об известных событиях в Берлине отец предпочитал говорить мало. Вместо отца его воспоминания записывал друг нашей семьи Ваан Минахорян. Записанные рассказы об ужасах геноцида и судебном процессе в Берлине он издал отдельной книгой "Воспоминания”, которая вышла в свет в 1956 г. в Каире. Минахорян лично рассказывал отцу - и я это хорошо помню, - что в 1915 году его вместе со многими ждала жестокая расправа, однако он, чтобы спастись, бросился с моста.
В результате повредил голову и ногу и стал инвалидом. В связи с записями Ваана Минахоряна хочу рассказать очень важный эпизод. В 1948-50 гг., задолго до издания книги "Воспоминания”, отец переписывал записи Ваана, чтобы иметь их в рукописи. В 1950 году, в период коммунистического режима в Югославии, наша семья решила переехать в другую страну. Мы получили въездные визы и уехали в Марокко, где родилась моя дочь Аница. Однако перед отъездом отец подумал, что на таможне переписанная им рукопись может вызывать подозрения и проблемы, поэтому решил оставить ее до лучших времен у моего тестя, думая, что так будет надежнее. В те годы происходило очень много краж. Кто знает, возможно, эта ценная рукопись тоже была украдена. Мой брат Завен так и не вернулся в Сербию. В 1957 году он вместе с отцом уехал в Сан-Франциско, а я вместе с женой и дочерью вернулся в Белград”.
Шаген рассказывает о наиболее ярких личностях из рода Тейлирянов, отмечая, что один из его родственников, Вазген Тейлирян, в 1980-х годах посетил Багарич, прошел по родным местам, пытаясь найти отцовский дом. Вновь вспоминает отца, который воспитал в сыновьях чувство патриотизма и дал им наказ: ярко хранить на чужбине образ Армении, пока совершившие геноцид турки держат "в заключении” наши святыни, пока историческая родина армян не обретет целостность.
Из воспоминаний Шагена:
"Из рассказов отца в память врезался один эпизод. Его невозможно забыть. Перед Второй мировой войной органы безопасности Турции обратились к властям Югославии, передав им информацию о том, что в Белграде живет убивший Талеата Согомон Тейлирян . Но отец жил в Белграде под другой фамилией. В ответ на требование Турции югославская полиция сообщила, что в стране нет гражданина по фамилии Тейлирян. Отец был хорошим охотником и любил ходить на охоту. В Союзе охотников состояли разные люди, и среди них начальник белградской полиции. Он был в хороших отношениях с моим отцом, относился к нему с уважением. Как-то он вызвал к себе отца. Перед тем, как пойти к начальнику полиции, Согомон уже знал, что органы безопасности Турции ищут человека по фамилии Тейлирян. Во время встречи начальник полиции, изложив ситуацию, спросил моего отца, знает ли он такого человека. Отец был человеком смелым, ему нечего было скрывать, а тем более терять. Он ответил, что Тейлирян – это он, и рассказал начальнику полиции всю правду о геноциде.
Растерявшийся начальник полиции внимательно выслушал Согомона, а затем, придя в себя, посоветовал ему проявлять осторожность и быть подальше от людей, пока опасность не минует. В те годы все жившие в Сербии граждане армянской национальности находились под контролем, поскольку многие из них были ровесниками Согомона и хорошо знали его. Начальник полиции, несомненно, глубоко воспринял рассказ моего отца, который напомнил ему о кровавых страницах истории сербского народа, пережившего 500-летний османский гнет. Все это правда, о которой знают немногие”.
Незабываемые воспоминания прошлого дороги не только потомкам рода Тейлирянов, но и всему армянству, поскольку это история не только одной семьи, но и целого народа, душа которого с надеждой и верой ждет воссоединения с утраченной родиной предков.
Бабкен СИМОНЯН
Газета "Армянская Церковь" (Москва)