Предложенный депутатом от правящей партии "Гражданский договор" новый законопроект о военной службе, обсуждаемый в Национальном собрании Армении, вызвал бурную реакцию. Предложенные поправки вводят возможность различных форм службы за плату: фактически освобождение от обязательной армейской службы за 20 миллионов драмов (около 50 тыс. долларов), краткосрочная (6-месячная) служба с уплатой 15 миллионов (около 38 тыс. долларов) и иные варианты. Критики инициативы говорят об угрозе социальной справедливости, легализации коррупции и подрыве обороноспособности. Свою оценку происходящему в интервью VERELQ дал депутат оппозиционной фракции «Честь имею» Тигран Абрамян. Его позиция — предельно жёсткая: проект не решает проблем, а институционализирует неравенство и подрывает государственные ценности.
«Власть легализует коррупцию, а не борется с ней»
- Законодательная инициатива предлагает установить пошлину в 15 миллионов драмов за отказ от гражданства РА до достижения 18 лет, 20 млн драмов за прохождение месячной службы и 15 млн драмов - 6-месячную службу. Не считаете ли вы, что это может рассматриваться как углубление социального неравенства, когда обеспеченные граждане смогут избежать службы, а другие — нет?
- Прежде всего, уточню: фактическое освобождение от службы обойдётся не в 15, а в 20 миллионов драмов. 20 миллионов нужно платить, когда служат один месяц и получают определенную подготовку. Начнем с того, что месячная служба не может дать человеку такую подготовку, при которой считалось бы, что он прошел хотя бы минимальный план боевой подготовки, что позволило бы ему быть включенным в территориальную оборону, а в дальнейшем участвовать в учебных сборах или боевых действиях.
Фактически мы получим неподготовленного человека, который просто прошел месячную службу, что по действующим программам Министерства обороны не считается военнослужащим, прошедшим подготовку. В этом случае я считаю, что минимум необходимо пройти подготовку от трех до четырех с половиной месяцев, чтобы можно было обсуждать, сможет ли этот человек, будучи включенным в резерв, в дальнейшем решать какие-либо задачи или нет.
Что касается социального аспекта темы, то власть идет не по пути устранения, смягчения или уменьшения существующих лазеек, проблем, коррупционных проявлений, а выбрала путь материализации или легализации этой коррупции, что выражается в этом законопроекте. Конечно, это приведет к резкому углублению социальной поляризации. В нашей стране и без того нет особо гармоничной ситуации, сразу нарушится баланс в обществе, усилится волна несправедливости по отношению ко всем тем людям, у которых будет та же мотивация, те же желания, но из-за разных социальных ситуаций не будет равных возможностей воспользоваться этой программой.
«Это не реформа, а приватизация армии»
- Как выше уже отметили, новая модель предлагает три варианта службы с разными суммами и сроками. Как была рассчитана логика этих вариантов, и не является ли это невольным утверждением идеи приватизации армии или «платной службы»?
- У меня складывается впечатление, что авторы проекта не представляют себе, какие реальные человеческие ресурсы есть в стране. В частности о том ресурсе, который желает при каких-либо условиях, даже при высокой оплате, отправиться на службу. Армения — это не государство с неограниченными демографическими или кадровыми ресурсами.
В сложившейся ситуации можно рассчитать разные модели, возможно, при одной или двух число людей немного увеличится или, возможно, уменьшится, но сегодня главная проблема не в моделях, не в идее платных услуг, а в отношении государства к службе в целом.
А государство в этой ситуации, власть своей официальной риторикой на высшем уровне подтвердила, что для нее миссия по отношению к стране, к родине полностью отождествлена со всеми остальными профессиями, действующими в Армении. То есть, все мотивирующие базиры для выбора профессии военного эта власть уничтожила, и в этих условиях чисто финансовые или предполагающие платные услуги модели не могут работать и выполнять свою основную цель, то есть обеспечивать защиту страны и соответствующее укомплектование для вооруженных сил.
«Служба стала просто работой — без идеологии»
- По данным автора законопроекта, за последние два десятилетия только 30–40 процентов граждан, подлежащих призыву, служат. По вашей оценке, какова глубинная причина этого тревожного показателя — недостаток доверия, неравные условия или институциональные пробелы?
- Почему такой большой процент людей уклоняется от службы, причины очень разные — от мировых тенденций, где люди просто не хотят умирать, до тех идеологических и мотивирующих оснований, которые в условиях любого нормального государства обеспечивают кадровое укомплектование своих вооруженных сил с точки зрения своевременного решения боевых задач.
У нас же с 2018 года началась кампания по дискредитации армии. Коррупционные случаи, откровенно одиозные фигуры стали использоваться для обобщения, чтобы очернить всё военное сообщество. Последствия — очевидны. Армия потеряла уважение и статус в глазах общества. Для части населения и власти в цело теперь не солдат — герой, а налогоплательщик. Это подмена понятий.
Спрошу иначе: если профессии уравнены, и зарплаты примерно одинаковы, зачем человеку идти туда, где рискуешь жизнью, проводишь дни и ночи на позициях, в казарме, на полигонах? Он может остаться дома и заниматься безопасной работой. Теперь власть обнулила все идеологические основы для прохождения службы человеком и ценностные основы и начала рассматривать это исключительно в финансовой плоскости. То есть, власть сознательно устранила разницу между «работой» и «службой». Отсюда — кризис доверия и мотивации.
«Люди будут платить не за контрактников, а за разрушение армии»
- Предлагаемые изменения, с одной стороны, ужесточающие, с другой — в некоторой степени и «выборочные». Как вы оцениваете возможные риски общественного доверия к этой модели, и какие шаги предпринимаются для восстановления этого доверия?
- Понятно, что вне зависимости от политических взглядов, для части общества предлагаемая модель может показаться заманчивой: она открывает законные основания для легального освобождения близких от воинской службы за определённую плату или для существенного сокращения её срока. Однако крайне важно подходить к этому вопросу не только с позиции личных или семейных интересов, но и с точки зрения государственной безопасности. Ведь каждый гражданин, подпадающий под призыв, — это потенциальный участник системы национальной обороны, обладающий соответствующей профессией или навыками.
Разумеется, можно понять тех, кто, исходя из текущих реалий и уровня угроз, в первую очередь оценивает ситуацию с позиции собственной семьи — особенно в условиях, когда в Армении у многих нет уверенности в том, что в случае кризиса государство окажется за их спиной. Но если мы подходим к вопросу с позиции общественного интереса и коллективной безопасности, становится очевидно: уплата подобных сумм не приведёт к укреплению армии через увеличение числа контрактников. Напротив — она лишь усилит процесс её сокращения.
Проблема сегодня заключается не только в уровне оплаты труда военнослужащих. Ситуация с укомплектованием вооружённых сил по многим направлениям остаётся крайне сложной, и причины этого далеко не исключительно финансовые. Как я уже говорил, в случае таких небольших стран, как наша, вопрос человеческого ресурса особенно чувствителен. Даже при достойной зарплате количество граждан, готовых выбрать военную службу в качестве профессии, объективно ограничено. Поэтому простое увеличение финансирования не приведёт к формированию профессиональной армии и не решит проблем с укомплектованием — необходима гораздо более комплексная политика.
ИАЦ «VERELQ»