Каждый год 24 апреля мы вспоминаем армянскую резню, вследствие которой один из древнейших очагов мировой цивилизации лишился своего коренного хозяина. В советский период чаще всего употреблялась формулировка "Геноцид армян 1915 года". С первых лет независимости мы стали говорить о "Геноциде армян 1915-1923 годов". И это понятно: отмена идеологической цензуры и формирование условий для более глубокого анализа исторических фактов не только позволили, но и заставили расширить хронологические рамки вопиющего преступления. Но уместно ли определять "начало и конец" Геноцида армян, уместно ли указывать на какой-то конкретный временной интервал, если пантюркистская идеология до сих пор не расследована и не осуждена международным сообществом? В отличие от той же нацистской.
Международный трибунал в Нюрнберге осудил именно нацистскую идеологию и подчинил этому главному приоритету всю имеющуюся документацию (о концентрационных лагерях и крематориях, об умерщвлении мирного населения и т. д.). В случае с Геноцидом армян смещены именно приоритеты: в лучшем случае осуждается резня в период Первой мировой войны, но никак не взрастившая эту резню идеология. Кажется, что международное сообщество не имеет представления о том, что сегодня в мире существует не менее расистская, чем нацизм, идеология и что именно эта идеология определяла и определяет характер многих процессов в регионе, в том числе характер восприятия армянского фактора со стороны ее носителей. Геноцид продолжается до тех пор, пока взрастившая его идеология не стала предметом судебного разбирательства. Однако пантюркизм не только не осуждается, он даже не фиксируется.
Более того, республиканская Турция сегодня не воспринимается в качестве наследницы Османской империи, при которой пантюркизм как раз и стал официальной идеологией. Принято считать, что крах блистательной Порты констатировал также и крах всех ее рецидивов, а осуждающая политика Мустафы Кемаля в отношении младотурецких лидеров покончила и с пантуранской идеей.
Но на деле примкнувшее к новому турецкому лидеру военное крыло сплошь и рядом состояло из пантюркистов, ориентированных на ликвидацию уже восточной части исторической Армении как естественной преграды на пути слияния Турции и тюркского государства Азербайджан. В их числе бывший командующий II Кавказским корпусом османской армии Кязым Карабекир-паша, удостоенный султаном в декабре 1916 года звания бригадного генерала за десятимесячные бои против русской армии и армянского ополчения (в 1920 году он будет руководить действиями турецкой армии против Армении).
Другим соратником Кемаля стал командующий османской армией и военный министр Февзи Чакмак-паша, удостоенный звания фельдмаршала и генералиссимуса (в самом начале 1920-х он возглавит правительство Турции). Среди прочих членов младотурецкой партии, перешедших под покровительство нового вождя, Исмаил Хаккы, Али Ихсан, Али Фуад (Джебесой), а также бывший османский полковник на Месопотамском фронте Исмет Иненю, который станет министром иностранных дел, премьер-министром, позже – вторым президентом Турецкой Республики.
Помимо офицерских кадров вокруг Кемаля сплачивались и виднейшие идеологи пантюркизма. В числе последних – салоникский денме Моис Коен, известный под псевдонимом Текин Альп. В 1928 году в Стамбуле вышел в свет сборник его статей под названием "Политика отуречивания" – призыв к правительству окончательно отуречить всех жителей страны (восемью годами позже он опубликует книгу "Кемализм", где подчеркнет, что идеи тюркизма находятся в надежных руках).
На сторону Мустафы Кемаля перешел Сейфи-бей, который при иттихадистах руководил справочным бюро армии и собственноручно готовил и направлял на места секретный циркуляр об уничтожении армян. Показательно, что он был приглашен возглавить дело о реабилитации бывших младотурецких должностных лиц через суд посредством ссылки на соответствующие документы. Тогда же активизировал деятельность вызволенный в 1921 году из мальтийской ссылки и реабилитированный Зия Гекальп – пантюркистский идеолог и публицист. В 20-х годах вновь заявил о себе патриарх пантюркизма, волжский татарин Юсуф Акчура, известный своими публикациями начала века.
В авангарде пантюркистского возрождения стоял сам Кемаль. Описан случай, когда при посещении средиземноморской Аданы и примыкающих к ней районов, где только весной 1909 года пантюркистами было вырезано более 30 тысяч армян, он заявил: "На протяжении всей своей истории эта страна была тюркской, она тюркская сейчас и навеки будет жить в качестве тюркской". Показательно и следующее его заявление: "Никто не должен ожидать от нас того, что мы не будем беспокоиться о судьбе нашего народа, живущего за пределами наших границ. Нам дорога даже культура и язык якутов – тюрок, которые живут за Байкалом, в тысячах километров от нас". В этой связи примечательно и заявление главы азербайджанского правительства Фатали хана Хойского: "Азербайджан достиг своей цели, наконец осуществился вековой идеал всех турок объединения их под знаменем султана. И с трепетом сердца ждут теперь турецкую армию, несущую им освобождение, и татары Поволжья, и сарты Закаспия, и узбеки, и киргизы, и хивинцы, и бухарцы. Да здравствует объединение всех тюрок!"
В 1941 году в Берлине состоялось совещание пантюркистов, принявшее решение использовать каждый удобный повод для объединения всех тюркоязычных народов. В связи с возможным разгромом Советского Союза и его последующим расчленением турецкие политические круги не скрывали ожиданий относительно перспектив установления контроля над тюркскими регионами. В начале Великой Отечественной войны турецкий генерал Хюсню Эркелет, проявлявший большую заинтересованность в существовании азербайджанских частей в составе Вермахта, опубликовал книгу "Что я видел на восточном фронте?", в которой предрекал скорый развал СССР. Нури-паша предлагал нацистам собственный план передела тюркских территорий, предусматривавший создание турецких государств "Азербайджан", "Крым" и "Туркестан".
Тогда же турецкий премьер Сараджоглу открыто заявил в парламенте: "Мы - пантюркисты". В июле 1941 года пантюркистский печатный орган "Боз курт" в качестве приложения к статье "Тюркизм ждет" опубликовал карту "Великого Турана", на которой помимо Турции помещались Закавказье, Северный Кавказ, Крым, Поволжье, Средняя Азия и часть Сибири. Тогда же состоялась встреча между лидером азербайджанских мусаватистов Мехтиевым и германским послом в Турции фон Папеном по вопросу активизации деятельности мусаватистов в Азербайджане.
Можно привести еще массу примеров, указывающих на преемственный характер пантюркизма. И это касается не только кемалистов. Нынешний идеологический курс Анкары чаще всего называют "неоосманизмом". Глава внешнеполитического ведомства Турции Ахмет Давутоглу, выступая перед членами Партии справедливости и развития, заявил: "Существует наследие, оставленное Османской империей <…> Нас называют "неоосманами". Да, мы "новые османы". Мы вынуждены заниматься соседними странами".
Нацеленность Турции на усиление своих позиций на территориях бывшей Османской империи (а это, согласно турецким аналитикам, около 70 современных государств) хотя и не становится предметом международного осуждения, однако не может не привлекать внимания. О причинах подобного стремления интересовался экс-президент США Билл Клинтон на известной встрече с главой турецкого МИД. Показателен ответ Давутоглу: "Обведите на карте вокруг Турции круг диаметром 1000 км - в него попадут 20 стран, обведите круг диаметром 3000 км - в него попадут 70 стран. А сколько стран попадет в такой круг вокруг США? Турция будет интересоваться своим окружением".
В другом своем выступлении он заявил: "Мы вынуждены заниматься соседними странами. И даже идем в Африку. Великие державы наблюдают за этим с растерянностью. Прежде всего Франция пытается понять, зачем мы работаем в Африке. Я уже дал поручение: в какую бы африканскую страну ни поехал Саркози, нужно, чтобы каждый раз, поднимая глаза, он видел здание турецкого посольства, турецкий флаг. Я дал указание арендовать посольства в самых лучших местах".
И тем не менее международное сообщество все еще не фиксирует наличия расистской идеологии, оно не склонно рассматривать ту же Карабахскую войну в ракурсе именно пантюркистских приоритетов, оно предало забвению резню армян в Сумгаите и Баку, Кировабаде и Шамхоре, хотя все эти преступления – логическое следствие отсутствия позиции мировой общественности по пантюркизму. В таком случае определять какие-то хронологические рамки Геноцида армян не представляется возможным. Геноцид продолжается до тех пор, пока взрастившая его идеология не стала предметом рассмотрения в Международном трибунале.
Арис КАЗИНЯН, "Голос Армении"