Недавно турецкая газета Today’s Zaman опубликовала сообщения от бывших помощников и друзей экс-президента Тургута Озала, касающиеся отдельных деталей его армянской политики. Напомним, что в 1983-1989гг. Озал занимал премьерское кресло, а в 1989-1993-х являлся президентом республики. По официальной версии, он скончался от инфаркта (впрочем, эта версия так и не была принята его вдовой). В ранге президента Турции он умер 17 апреля 1993 года - сразу после своего триумфального визита в Центральную Азию и Азербайджан.
Распад Советского Союза пришелся как раз на период его президентства, и именно Озал стал инициатором формирования (под эгидой Анкары) политического блока шести тюркских государств. Неожиданная кончина восьмого по счету президента Турции спровоцировала волну самых разных толков. Говорилось, например, о том, что он был отравлен националистическими силами за свою уступническую позицию в курдском вопросе. Показательно, что в ноябре 1996 года турецкие информационные средства обнародовали видеоматериал, рассказывающий о том, что еще за два дня до своей кончины он договорился с курдами об урегулировании конфликта и даже собирался публично объявить об этом именно 17 апреля. В фильме выступали курдские деятели, утверждавшие, что Озал был отравлен.
Что касается армянского вектора его политических взглядов, как-то он заметил: "Вопрос Геноцида армян теснит наши сердца. Не лучше ли нам признать его на государственном уровне и разом покончить со всеми вопросами". Этот неординарный политик время от времени действительно прибегал к сенсационным откровениям, чем, собственно, и поддерживал постоянную напряженность в сплоченных рядах турецкого политического истеблишмента. В другой раз он публично признал непродуманность реакции официального Баку на требование армянского народа Нагорного Карабаха о самоопределении: "Добрый жест наших братьев, именно - удовлетворение подобного требования, был бы с огромным воодушевлением принят армянами, а уже лет через двадцать вся Армения превратилась бы в тюркское государство". Президент имел в виду не только более высокий прирост азербайджанского населения Армении, но и растворение армян в тюркской среде в условиях прозрачности границ и турецкой экономической экспансии.
В 1991 году в ходе приема в нью-йоркской гостинице "Мэдисон", на котором присутствовали также и журналисты, Озал впервые заявил: "Не лучше ли было признать Геноцид армян и избавиться от головной боли". Это предложение было обнародовано бывшим послом Турции в США Нузхетом Кандемиром и удостоилось широкого освещения на полосах турецких газет. Годами позже стамбульская "Мармара" процитировала самого Кандемира: "Озал любил иногда выражать оригинальные идеи, для того чтобы вызвать дискуссию. Вопрос о Геноциде армян был подобной идеей. Позднее мы поговорили с президентом и уговорили его отказаться от этого". Но в 1991 году слова Озала вызвали удивление присутствующих, а сотрудники Министерства иностранных дел Турции и посол Нузхет Кандемир пришли в ужас. Посол тогда еще парировал: "Этот вопрос нельзя решать поспешно, господин президент. Нужно обдумать и быть осторожными" (выдержки из турецкой прессы).
И вот на днях газета Today’s Zaman опубликовала новый материал. Вехби Динчерлер (экс-министр образования и госминистр в правительстве Озала) рассказал газете, что его шеф еще в бытность премьер-министром стремился посредством американцев узнать, чего именно хотят армяне от Турции. В 1984 году (по сообщению того же Динчерлера) он поручил своим помощникам всестороннее изучить вопрос о масштабах и формах возможной компенсации армянам (армянской диаспоре), в случае если Анкара все-таки признает Геноцид. Экс-министр сказал также, что Озал "намеревался путем некоторых уступок, достижения соглашений с армянами решить эту проблему, пока еще не слишком поздно".
Близкий к Озалу чиновник Хасан Джелал Гузель в свою очередь вспомнил и процитировал слова босса: "Нужно проявить инициативу и найти истину, а если необходимо, заплатить политическую и экономическую цену". По его словам, Озал стремился заключить мир с армянами и хотел открыть дверь для возвращения армян. Если бы он не умер, то смог бы решить этот вопрос".
Еще более сенсационным признанием отметился на страницах газеты Сулейман Руман, который работал вместе с Озалом в 80-х годах. По его словам, бывший премьер-министр и президент планировал вернуть армянам некоторые территории в районе Вана, но из-за сильного сопротивления со стороны оппозиции этот план не сработал: "Военная верхушка считала, что он идет на чрезмерные уступки в армянском и курдском вопросах". Очевидно, что если турецкий глава и говорил нечто подобное, то никак не в контексте территориальных уступок, а в ракурсе изменений или дополнений к тому положению турецкого законодательства, которое запрещало армянам обзавестись своим жильем на исторической родине. Перспектива признания Геноцида армян воспринималась бывшим президентом Турции в качестве политического жеста, который ни к чему не обязывал, но зато избавлял страну от жесткого пресса армянского лобби.
Принятая Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1948 года и вступившая в силу 12 января 1961 года Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него имеет в большей степени перспективный, нежели ретроспективно-карательный характер, и главным образом нацелена на предотвращение возможных в будущем преступлений против человечности, иными словами, предотвращение: а) геноцида; б) заговора с целью совершения геноцида; в) прямого и публичного подстрекательства к совершению геноцида; г) покушения на совершение геноцида; д) соучастия в геноциде (статья III).
Относительно ответственности за совершение преступления геноцида говорится лишь в четырех из 19 статей конвенции. Однако речь идет исключительно о физических лицах. "Лица, совершающие геноцид, подлежат наказанию независимо от того, являются ли они ответственными или частными лицами" (ст. IV); "Лица, обвиняемые в совершении геноцида, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние, или таким международным уголовным судом, который может иметь юрисдикцию в отношении сторон настоящей конвенции, признавших юрисдикцию такого суда" (ст. VI); "В отношении выдачи виновных геноцид и другие перечисленные в ст. III деяния не рассматриваются как политическое преступление" (ст. VII).
Об ответственности же за геноцид целого государства или отдельного режима международное право ничего конкретно не сообщает. Даже если следовать IX статье конвенции ("Споры между договаривающимися сторонами по вопросу толкования или выполнения настоящей конвенции, включая споры относительно ответственности того или иного государства за совершение геноцида, передаются на рассмотрение Международного суда по требованию любой из сторон в споре"), то и в этом случае виновниками являются исключительно физические лица. А их в период президентства Озала давно уже не было в живых.
И еще: в ноябре 1968 года Генеральная Ассамблея ООН приняла Конвенцию о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности. Документ вступил в силу 11 ноября 1970 года. Если даже ст. I конвенции гласит, что никакие сроки давности не могут быть применимы к преступлениям геноцида, однако ни в одной из ее статей (а их всего 11) нет ни слова об ответственности того или иного виновного в преступлении.
3 декабря 1973 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию (N3074), призванную восполнить пробел. Название резолюция имела длинное – "Принципы международного сотрудничества в отношении обнаружения, ареста, выдачи и наказания лиц, виновных в военных преступлениях и преступлениях против человечности". Некоторая конкретика в данном документе уже присутствовала. "Военные преступления и преступления против человечности, где бы они ни совершались, подлежат расследованию, а лица, в отношении которых имеются доказательства в совершении таких преступлений, - розыску, аресту, привлечению к судебной ответственности и в случае признания их виновными – наказанию" (пункт I резолюции 3074).
Но содержание этого положения следует толковать следующим образом: если непосредственных виновных физически уже не существует, однако существуют последствия - политические, территориальные, демографические, экономические, психологические и прочие, - то дело за неимением подсудимого можно прекращать. Иными словами, само государство ответственности не несет.
И еще одна деталь: высказывания Озала имели место в период правления первого президента Армении, когда все чаще и последовательнее стала озвучиваться мысль о том, что в международном осуждении Геноцида заинтересованы преимущественно (если не исключительно) некоторые круги армянской диаспоры, но не вся нация. Известно, что тогда официальный Ереван не был сторонником жесткой политики, чем, собственно, и обуславливался минимальный международный интерес к теме (активизация соответствующего внимания международного сообщества к проблеме Геноцида связана с новой внешнеполитической повесткой РА, ориентированной с 1998 года на курс признания и осуждения этого преступления). Очевидно, что озвученные Тургутом Озалом некоторые мысли следует воспринимать в контексте "своего времени" и "своего законодательства".
"Голос Армении"