Саммит НАТО в Чикаго призван был определить важнейшие изменения в политике и задачах НАТО. Обсуждены вопросы создания единого штаба сил НАТО, правила отношения альянса к современным вызовам. Считалось, что Турция выдвинет ряд претензий к НАТО и инициатив, которые исходят из ее амбиций стать одной из самых важных участниц альянса, а также главной решающей державой на Ближнем Востоке.
Как бы ни были «безоблачны» отношения между Турцией и США, а также между Турцией и Великобританией, она становится одной из наиболее сложных внутренних проблем для НАТО, и, так или иначе, причиной кризиса в альянсе. Политика Турции все более становится причиной новых геополитических взглядов в США и Европе, где определенные силы и государства проявляют заинтересованность в дистанцировании ее от Западного сообщества и, возможно, выходу Турции из НАТО.
Ни публичной, ни латентной дискуссии на эту тему все еще не существует, но проблема Турции стала приоритетной региональной проблемой в трансатлантических отношениях. Вместе с тем, имеются значительные отличия взглядов на будущую роль и место Турции в международной политике в Вашингтоне и в европейских столицах. Нужно также отметить, что политика западных держав в отношении Турции сформировалась не сейчас, а на протяжении многих лет, под влиянием различных политических, геополитических и экономических проблем.
После объединения Германии западные политики и политические проектировщики были склонны упрощать геополитические перспективы в Центральной и Восточной Европе, рассматривая важнейшими факторами формирования геополитических конструкций небывалое военно-политическое и экономическое ослабление России и энтузиазм в отношении расширения состава НАТО. Происходила широкая политическая и политологическая дискуссия, которая во многом отражала прежние представления о европейских реалиях, но не принимала в расчет вероятность возникновения новых позиций, связанных с тремя основными обстоятельствами: усиление разногласий в НАТО, восстановление международных позиций России и усиление политических амбиций государств Центральной и Восточной Европы.
Помимо этого, видимо, не были приняты в расчет такие реалии, как изменения в энергетической ситуации и слабость альтернативных энерго-коммуникационных проектов, новый и принципиальный новый виток в конфронтации с радикальными исламскими режимами и международными корпорациями, разобщение между США и ЕС с Турцией.
Возможно, не были верно оценены проблемы, связанные с этно-политическими конфликтами и образованием международно-непризнанных государств. Многим политологам даже во второй половине 90-х годов представлялось, что с расширением НАТО и ЕС будут автоматически решены все проблемы безопасности и создана геополитическая система, отражающая новые вызовы в международных отношениях. Однако, данные планы и представления оказались чрезмерно упрощенными, что привело к деактуализации не только многих политологов и политических проектировщиков, но и исследовательских направлений и институтов.
В начале 2000-х годов возникла необходимость в новых предложениях и проектах в сфере геополитического проектирования, что нашло отражение в интеграции проектирования, консалтингов и актуальной политики. 2000-е годы многое изменили в понимании перспектив развития Западного сообщества, социальной и экономической модели не только США, но и Европы, и данные размышления и дискуссию подхлестнул мировой финансово-экономический кризис. Данные новые условия усилили мысль о необходимости не только регламентации потребления и вообще о новой модели экономики, но и об обособленности, то есть ограничении пространства демократического и либерального типа, то есть, Западного сообщества.
Конечно, дискуссия на предмет доктрины Ф.Фукуямы о «конце истории» далека не завершена, да и не так уж нова эта идея, чтобы допускать, что данная дискуссия столь быстро будет свернута. Но задача ограничения потребления и политических границ Западного сообщества стала гораздо более актуальной, чем когда-либо в истории. Невозможно рассматривать дальнейшее развитие стран Восточной Европы, в том числе, и Южного Кавказа, без понимания модели пространственного ограничения Западного сообщества, которое уже заявило о том, что данный регион рассматривается как в той или иной мере интегрированный в структуры Запада. Представляется также важным намерения интеллектуальных и аналитических центров США и Европы, относительно будущего Турции, как некогда явного фаворита в интеграционных проектах в части формирования обособленного пространства Запада.
В связи с этим характерна деятельность американского политического проектанта Брюса Джексона, занимающегося проблемами Восточной Европы. (Bruce P.Jackson, President, Project on Transitional Democracies; NATO Committee of the US Congress – Проект «Переходных демократий», Комитет НАТО Конгресса США). Данный проект возник в условиях, когда американские эксперты, традиционно занятые экспертизой в сфере проблем НАТО и Восточной Европы, продемонстрировали свою несостоятельность и неспособность разрабатывать адекватные прогнозы и рекомендации.
Брюс Джексон - военный разведчик, сумел собрать вокруг себя превосходных экспертов для проведения данной работы. Проблемы «переходных демократий», то есть стран Восточной Европы и НАТО, тесно переплетены, в связи с чем выбран именно данный формат деятельности. Брюсу Джексону удалось за короткое время занять важное место в экспертном сообществе США, он добился того, что его группа активно участвует в формировании американской внешней политики.
Представляется неожиданным то, что такой столь идеологизированный политик, как Б.Джексон, пользуется услугами нескольких экспертов США различной идеологической направленности. Б.Джексон придерживается правых взглядов, ревностный сторонник Республиканской партии, относящийся отрицательно к либеральным идеям, не в восторге от политики Демократической партии. Брюса Джексона отличает умение совмещать определенный консерватизм во взглядах и творческий реализм, умение нестандартно мыслить и предлагать инициативы и идеи, которые менее всего апеллируют к принятым принципам в политике и в международных отношениях, но отражают реалии и не приносят США необоснованных новых проблем и ответственности.
Кроме того, он более чем информирован и не увлекается «предположениями» и «фантазиями», что столь характерно для многих американских и европейских проектировщиков. Сущностью данного проекта является вовсе не создание какого-то отдельного альянса, а выстраивание в Восточной Европе группы государств, которые могли бы стать надежным блоком для формирования восточных пределов Западного либерально-демократического сообщества, чьими восточными границами станут восточные границы России, Турции и Южного Кавказа. Довольно странная и не совсем внятная геополитическая конфигурация, но если представить, что данные страны и регионы призваны играть роль крайнего восточного буфера безопасности, то вполне возможно допустить их интеграцию в приемлемом и безопасности для Запада формате.
Брюс Джексон подготовил и предложил весьма подготовленной аудитории в ряде столиц Западной и Восточной Европы лекцию по некоторым представлениях в формировании новых геополитических конструкций. Данные схемы, во всех вариантах, включали и участие Украины. При этом, данные конструкции имели формат неких «треугольников» и «многоугольников», в том числе Анкара – Варшава – Киев, или Анкара – Белград – Киев, Анкара – София – Бухарест – Белград – Киев. Эти схемы сопровождались комментариями о функциях и задачах данных геополитических «связок», которые должны оказывать определяющее влияние на политические реалии «срединой Европы», то есть пространства, от ситуации в которой будет зависеть положение и в Западной, и в Восточной Европе, а также в соседних регионах.
Данная конструкция должна будет осуществлять влияние и иметь интеграционное значение для стран бывшей Югославии, Южного Кавказа и Центральной Азии. То есть, типичный и неприкрытый анти-российский проект, имеющий целью прочное блокирование России почти по всему периметру ее южных границ. Представляет интерес, что, при этом, ставилась под сомнение способность государств-членов ГУАМ осуществить эту задачу, а также дальнейшее расширение НАТО. Одновременно, автор доклада настаивал на приеме Турции с ЕС, но оставлял место скептическим взглядам на эту перспективу.
Таким образом, суть данного проекта заключалась в том, что «генеральные» линии интеграции Восточной Европы в НАТО и Турции в ЕС выглядят весьма проблематично, и настало время разработать резервный вариант развития процессов в этом обширном регионе, который можно назвать Балтийско-Черноморским или как-то иначе. Вместе с тем, совершенно очевидно проявляется видение Б.Джексоном и кругами, которые он представляет, роли крупных государств данного региона, которыми являются Турция, Польша и Украина.
В докладе просматриваются разочарования США позициями, но более всего - реальными возможностями малых стран Восточной Европы, которые не способны выполнять функции стратегических партнеров и, видимо, всегда останутся всего лишь потребителями безопасности и не смогут внести ощутимый вклад в создание системы безопасности, как это видится в Вашингтоне. Видимо, упоминание Сербии как важного участника данной геополитической конструкции не случайно.
Можно предположить, что в 2003 году, еще задолго до «оранжевой» революции, Украина представляла собой государство с многовекторной внешней политикой, во всяком случае, ей было присуще соблюдение баланса сил в Европе, что не приводило к нереалистическим взглядам в отношении ЕС и НАТО и к «газовым» скандалам, а ситуация в Черном море не была столь напряженной. В какой-то мере Сербия, где происходили попытки проводить многовекторную политику, напоминала Украину, не говоря об их принадлежности к славянско-православной цивилизации. Б.Джексон продолжал пропагандировать свой проект и после «оранжевой» революции, и нужно сказать, внес большой личный вклад в формирование более «реалистических» взглядов украинских политиков, особенно, В.Януковича.
Б.Джексону принадлежит фраза «Со временем все «сомневающиеся» государства Восточной Европы будут советоваться и спрашивать разрешения на те или иные шаги у Анкары и Варшавы». Совершенно ясно, что определенные круги в Вашингтоне пытаются разрабатывать некие многовариантные геополитические схемы и соответствующие подходы в их реализации. Это говорит, о существенных сомнениях относительно планов администрации США в отношении Восточной Европы.
Идея о создании блока враждебных России крупных государств Восточной Европы, включая Турцию как возможного лидера в выполнении этой функции, сама по себе могла бы стать базой для эффективного и действенного геополитического блока, но дальнейшие события показали нереалистичность данных намерений. Польша продемонстрировала чрезмерную амбициозность и вошла в непростые отношения со старыми членами ЕС и НАТО, утратив способность лоббировать те или иные проекты и задачи.
Турция находится на грани еще большого дистанцирования от США и Европы. В Украине разворачиваются противоречивые процессы, которые, буквально девальвируют и сводят на нет многие внешнеполитические инициативы. То есть, после провала проекта ГУАМ, или иначе - попытки консолидации малых государств вокруг идеи противодействия России, практически, оказалась провалена и идея создания блока крупных государств Восточной Европы, которые, в принципе, могли бы составить сильную партию в европейской политике, в целом.
В дальнейшем «привязка» Польши к ГУАМ демонстрирует стремление США придать ей функцию лидера данного блока, что подтверждает невозможность для Украины стать лидером в столь ограниченной геополитической схеме. Это связано, конечно, не с отсутствием у Украины экономического или военного потенциала, а с внутренними проблемами. Тем не менее, политики и проектировщики хорошо понимают, что без Украины невозможно сформировать сколько-нибудь прочного и действенного геополитического блока.
Призрачные перспективы дальнейшего расширения НАТО и ЕС, по крайней мере, в ближней перспективе обусловят дальнейший поиск создания неких альтернативных геополитических «связок», но данные идеи и намерения сами по себе приводят к усилению напряженности, к возникновению угроз в сфере энергетики и геоэкономики, а также, и в оборонной сфере. Поэтому, элиты стран Восточной Европы со временем будут в большей мере относиться к этим затеям с настороженностью.
В сущности, геополитическая судьба Южного Кавказа, зависит не только от глубинного прорыва США в евразийское пространство, посредством абсорбции региона Черноморья, то есть, Черноморско-Кавказского региона, но и от возможности гипотетического альянса Варшава – Киев – Анкара. В связи с кардинальными изменениями в политике Турции, которая все больше демонстрирует самостоятельность и независимость от США и ЕС, данная «ось» или альянс, который лет десять назад еще мог рассматриваться как весьма перспективный, стал очень далеким от реальности.
Украина демонстрирует не очень высокую лояльность ни НАТО, ни Европейскому Союзу и оказалась на грани раскола по территориально-политическому региональному признаку. Украину ожидают большие политические и социальные потрясения, и стать даже маргинальной страной для целей Запада она весьма затрудняется. Польша - весьма амбициозное государство - пытается занять более важное место в европейской и мировой политики, при этом демонстрируя гораздо большие успехи в стабильности и экономическом развитии, чем иные страны Центральной и Юго-Восточной Европы. Польша инициирует различные акции в регионе Восточной Европы, пытаясь стать лидером среди данных стран, но это сталкивается со многими противоречиями и проблемами. В целом, Центральная и Восточная Европа не очень-то настроена на утверждение положения маргинальной зоны, при выполнении этими странами определенных, незавидных сервисных функций.
В настоящее время геополитические устремления США несколько скорректированы, и это, конечно же, отразилось на положении Восточной Европы не лучшим образом. Но для проекта «обособления» Западного сообщества наступило весьма благоприятное время. Если ранее интеллектуалы и политики Европы весьма сомнительно были настроены в отношении данных планов, исходящих от американцев, так как в них европейцам была отведена подчиненная роль, то сейчас ситуация изменилась, и задача «обособления» стала не только «спасительной», но и приняла, во многом, европейский оттенок.
США и ЕвроСоюз, а именно, ведущие государства Европы, пытаются выработать, при наличии многих противоречий, некие общие взгляды и принципы «спасения» в современном мире, и в моду входят проекты формирования «внешних ближних поясов», состоящих из стран Средиземноморья и Восточной Европы. Но эти проекты лишь в некоторой мере имеют задачи интеграции, а в большей мере – цели «обособления». США, несмотря на полное понимание, что проталкивание Турции в Европейский Союз приводит к противоречиям с их европейскими партнерами и, прежде всего, с Францией и Германией, но американцы продолжают конструировать новые схемы удержания Турции в орбите своей политики, инициируя различные игры на арене Ближнего Востока.
США, несмотря на различные противоречия с Турцией, пытаются применить методы сдерживания ее амбиций, которые включают рычаги удержания и давления, сотрудничества и контроля. В политической литературе США и Европы достаточно работ статейного и более фундаментального характера по проблеме «обособления», но Брюс Джексон или, возможно, его проектанты, сделали это определенее, честнее и содержательней.
Возможно, авторы этого проекта немного поторопились, расставили ошибочные акценты, не учли корректировку и рокировку в геополитической схеме отдельных государств, но они сделали, несомненно, интересный концептуальный проект. Западное сообщество не может более расширять свое правовое, экономическое и идеологическое пространство, а до 2050 года, согласно авторам проекта, должно обособиться и разработать новые цели и задачи на будущее. Тем не менее, проект, предложенный Б.Джексоном, всего лишь одна из инициатив американской геостратегии.
Игорь Мурадян, Иратес де-факто