В 1926-65-е годы, в «золотые времена» Бродвея, оформителем костюмов десятков постановок была армянка Элен Понс. Ровно четыре десятилетия работала она на этом поприще, сочетая душу художника с руками и мыслью мастерицы.
Аристократические гены
Элен Понс, она же Елена Вермишева, родилась 30-го апреля 1898 года в Тифлисе, в семье, как говорится, с голубой кровью. Ее мать, Варвара, родилась в Одессе, была дочерью отставного генерала Александра Аргутинского-Долгорукова, потомка знаменитых княжеских родов Закарянов и Аргутянов. Ее отец воспитывал своих детей в духе толстовских идей, начав социальные реформы со своей собственной семьи. Несмотря на то, что в доме имелась многочисленная прислуга, княжичи и княжны сами должны были застилать кровати и прибираться в комнатах. Одного из учеников Льва Толстого он пригласил в качестве гувернера своего сына Давида, а учителем музыки для Варвары был нанят бывший ученик самого Бетховена. В 18 лет Варвара вышла замуж за барона фон Эрлевайна — сына личного врача короля Людвига Баварского. Некоторое время новобрачные жили в Бессарабии, где во время еврейских погромов Варвара прятала у себя дома семьи евреев. После смерти маленькой дочери она развелась с мужем и вместе с другой дочкой Манюней переехала в Тифлис и поселилась у своей бабушки Нины. Именно здесь и встретилась Варвара с Христофором Аввакумовичем Вермишевым. Был он по профессии агрономом, сыном богатого бакинского нефтепромышленника, продавшего свои нефтепромыслы самим братьям Нобель. Христофор Вермишев был видным общественным деятелем, одним из руководителей кадетской партии в Закавказье, издателем газет «Баку» и «Кавказский телеграф», собственным корреспондентом газеты «Русские ведомости», а в годы Первой Армянской республики — министром промышленности. От второго мужа Варвара родила пятерых детей — Гришу, Елену, Ваню, Варвару и Котика. Котик — ласковое прозвище Константина Вермишева (1901-1973) — заслуженного экономиста Армянской ССР, отец писательницы и общественной деятельницы Седы Вермишевой.
В 1903 году семья переехала в Санкт-Петербург, где Христофор являлся представителями Нобеля. Через год они вернулись обратно в Тифлис, однако уже без отца: тот по долгу службы поселился в Баку. В 1905 году, испугавшись начавшихся на Кавказе волнений и русской революции, Христофор Вермишев отправил семью в Швейцарию, где Вермишевы прожили два года. Вернувшись в 1908 году обратно в Тифлис, Варвара открыла здесь первую на Кавказе школу искусств и ремесел, где маленькая Елена стала лучшей ученицей.
Начало скитальческой жизни
В 14 лет у Елены начался туберкулез. Варвара отправила остальных детей к отцу в Баку, а сама повезла Елену на лечение в Швейцарию. Три года пробыли они в лечебнице города Лейсин. Здесь Елена обручилась с неизлечимо больным Пьером Буде из Франции, который после своей смерти оставил ей небольшое наследство. Но когда Елена в 1917-м вернулась в Россию, здесь все уже шло кувырком. Христофор, который развелся с Варварой, был уже снова женат и заимел в новом браке детей, встретил дочь в Санкт-Петербурге и признался, что ничем помочь ей не может. Елена уехала в Москву и поселилась у своей сестры Манюни. Из-за воцарившегося политического хаоса они решили переехать в Тифлис. Это решение обернулось долгим и трудным путешествием, поскольку как красногвардейцы, так и белогвардейцы регулярно останавливали и обыскивали поезда. Бедным пассажирам не раз приходилось спать прямо на железнодорожных путях. Добравшись до Майкопа, Елена и Манюня решили снять дом где-нибудь за городом, но, как назло, дом этот оказался на самой линии фронта. Вдобавок ко всему один из их братьев, Ваня, сражался на стороне белых, а другой, Котик,— на стороне красных.
Елена была глубоко привязана к Манюне и ее сыну, но вот отношения с ее мужем, эльзасцем Сашей Мутом, сложились не особенно теплые, поскольку тот все время высмеивал смуглый цвет кожи Елены. В Майкопе Манюня продолжала жить, одеваться и вести себя как великосветская дама — даже когда во время вторжения Красной армии им приходилось прятаться в подвале. Именно в те драматические дни Саша вдруг признался Елене в любви. Елена, даже если и была неравнодушна к мужу сестры, не могла допустить предательство по отношению к сестре и решила уехать в Европу. В 1918 году она села в Новороссийске на корабль, отплывающий в Стамбул. Остальные пассажиры относились к ней с пренебрежением, поскольку тогда — пусть даже в революционные времена — воспитанной молодой девице никак не подобало путешествовать одной. Затем она купила билет на корабль в Марсель, но, не имея справки о прививках, чуть было не была задержана турецкой полицией. Однако капитан-итальянец пожалел Елену и спрятал ее во время проверки.
Вступление в мир искусства
Как бы там ни было, в 1920-м году Елена Вермишева очутилась в Париже — с паспортом Армянской республики и с мизерными средствами. Она поселилась в жалкой комнатушке на чердаке какой-то фабрики и начала зарабатывать на жизнь росписью керамики. Решив привезти во Францию и мать, она ухитрилась послать в Тифлис деньги, однако вместо матери к Елене в Париж приехала ее младшая сестра Варвара. По вечерам сестры совершали прогулки по Монпарнасу и свели здесь знакомства со многими художниками, в том числе с Модильяни и Риверой, оценившими восточную красоту сестер. Они сблизились также с первой женой французского кинорежиссера Абеля Ганса, которая предложила им снять у нее комнату.
В 1921-м году Елена познакомилась с Жоржем Понсом — сыном французского офицера,— в свое время он был учителем фехтования при царском дворе. Жорж окончил отделение романской филологии Московского университета и работал в Московском художественном театре под руководством Станиславского, однако из-за ксенофобии большевиков вынужден был в 24 часа покинуть Россию. Жорж через Финляндию добрался до Парижа и поступил на работу административным директором в театре «Летучая мышь» армянина по происхождению Никиты Балиева. Когда театр отправился на гастроли в Англию, Елена вынуждена была остаться в Париже, поскольку Англия не признала ее армянский паспорт. Благодаря одному из друзей, который был сотрудником Госдепартамента США, Елена все-таки приехала в Англию, где вышла замуж за Жоржа Понса и стала работать в «Летучей мыши» — она делала для театра кукол.
С этой труппой супруги Понс в 1922 году переехали в Нью-Йорк. Театр, каждые три месяца обновлявший свой репертуар, имел в США большой успех и удостоился многих похвал зрителей и театральных критиков. Элен-Елена и Джордж-Жорж начали создавать театральные костюмы. С 1926 года они, уйдя из «Летучей мыши», начали сотрудничать с театром «Марк Стрэнд». Джордж привнес в театральный мир Нью-Йорка технику сценических костюмов Московского художественного театра. Первое время Элен была при нем лишь робким подмастерьем, но благодаря необыкновенному таланту, силе воли и личному обаянию постепенно заняла в этой сфере доминирующее положение. В 1928 году в Нью-Йорке была основана студия дизайна и сценических костюмов Элен Понс. Сама Элен занималась созданием театральных костюмов, а ее муж до самой своей смерти в 1959 году занимался исключительно административными вопросами. «Она была наделена особым внутренним чувством,— как-то сказал об Элен ее супруг.— Я был организатором, а она — художником».
Сама Элен Понс считала сценический костюм скульптурой. Она разработала особый метод, позволяющий скрывать изъяны фигуры. Супруги Понс любили придумывать новое — так, например, Элен даже получила патент на новый вид бюстгальтеров на косточках.
С 1928 года начинается сотрудничество супругов Понс со знаменитым театром «Гилд», руководители которого были убеждены в том, что дизайнеры и художники смогут возродить театр. Опыт работы Джорджа Понса в Московском художественном театре и творческие успехи Элен подошли театру — супруги создали здесь костюмы для целого ряда театральных постановок.
В 1935 году Элен Понс оформила костюмы для первой американской оперы — «Порги и Бесс» Гершвина (в постановке Рубена Мамуляна). А в поставленном в 1936 году в мюзикле «В объятиях детей» Элен Понс впервые использовала в мужских костюмах пастельные тона. Эта постановка стала началом сотрудничества Элен с ее земляком, знаменитым балетмейстером Джорджем Баланчином (Баланчивадзе) — Элен оформила костюмы множества балетов Баланчина. Ей же принадлежит авторство так называемых «репетиционных юбок», в которых танцоры привыкали к сценическим одеждам. Ею же было усовершенствовано искусство изготовления балетных пачек.
Переполох из-за фартуков
В 1941-м году Элен Понс по эскизам известной американской театральной художницы Алины Бернстайн изготовила для постановки «История фартука» изящные фартуки, на которые потом стала получать многочисленные заказы. Сеть магазинов для женщин «Лорд энд Тейлор» выставила эти фартуки на своих витринах. Заказы на фартуки вызвали большой переполох в студии Элен, вследствие чего она приняла поступившее из Сан-Франциско предложение открыть здесь филиал своей студии. Ну а поскольку в годы войны театральная жизнь замерла, то Элен доверила Джорджу дела своей нью-йоркской студии, а сама начала новый бизнес в Калифорнии.
Возвращение в театр
Вернувшись в 1947-м в Нью-Йорк, Элен Понс возобновила сотрудничество с «Метрополитен Опера», «Театром американского балета» и «Сити Балет». Опять же по эскизам Алины Бернстайн она создала костюмы для многих звезд кино и театра. В 1947 году Элен Понс из-за ограниченности средств на постановку «Поцелуй меня, Кейт» вновь обратилась к новаторству. Костюмы эпохи Возрождения были сделаны из крашеного хлопка. Никакого бархата, парчи, золотого шитья и блесток — только необыкновенное сочетание цветов! А для спектакля «Дневник Анны Франк» она для каждого отдельного действия создала серию одинаковых, но постепенно все более уменьшающихся в размерах костюмов — чтобы создать впечатление того, что главная героиня растет и перерастает свою одежду.
Элен Понс принадлежит также оформление сценических костюмов для музыкальной комедии «Моя прекрасная леди» (1956) в постановке Мосса Харта и с участием в главных ролях знаменитых актеров Рекса Харрисона и Джули Эндрюс. Ей же принадлежит создание костюмов для постановок «Наш город», «Отпуск нью-йоркца», «Американский пейзаж», «Время кукушки» и многих других. Сама Элен как-то раз призналась, что труднее всего ей дались туфли, которые надела Барбара Бел Геддес в бродвейской постановке пьесы Теннесси Уильямса «Кошка на раскаленной крыше» (1955 год).
Заслуженный отдых в Риме
Элен Понс говорила по-французски с русским акцентом, а по-английски — с французским. Иногда бывала нетерпимой и взрывной. А как-то раз наорала на одного из своих помощников: «Убирайся в ад, но чтоб непременно явился обратно к половине пятого!»
В 1963-м году авторитетное издательство «Викинг» выпустило в свет книгу Элен Понс «История Вани для Алессандро, Николая и Анжелики», которую она написала для трех своих внуков на основе автобиографических воспоминаний, интервью и семейных историй.
В 1965 году Элен Понс оставила театр и переехала в Рим, к вышедшей замуж за итальянца дочери Жизель Марциале. Жизель стала художницей, учительницей английского языка и переводчицей. Художником был и рано ушедший из жизни сын Жизель — Алессандро Марциале (1954-1990). В столице Италии Элен Понс наслаждалась тихой и мирной жизнью в окружении внуков и правнуков. Здесь она и скончалась в апреле 1990 года — за две недели до своего 92-летия, навсегда оставшись в истории американского театра как художник-новатор и «скульптор костюмов».
Арцви Бахчинян, "Собеседник Армении"