Продолжение. Начало по ссылке - http://www.yerkramas.org/2013/02/21/parizh-process-razrushivshij-stenu-molchaniya/
Почти тридцать лет прошло со времени, когда в Париже состоялся громкий политический процесс над четырьмя бойцами Армянской секретной армии освобождения Армении (АСАЛА), принявшими участие в захвате турецкого консульства 24 сентября 1981 г. В завязавшейся перестрелке был убит турецкий охранник. В начале акции “Ван” получили ранения командир группы “Егия Кешишян” Вазген Сислян и его соратник Акоп Джулфаян. Их боевые друзья Геворг Гюзелян и Арам Басмаджян, которым было чуть больше двадцати, оставшись вдвоем, продолжали удерживать на протяжении почти 15 часов около 60 заложников. Лишь после заверений французских властей, что в отношении всех участников акции будет вестись политический процесс, бойцы АСАЛА сдались полиции.
* * *
В дальнейшем, уже по ходу предварительного следствия четверке асалаевцев, которую заключили в тюрьму строгого режима, пришлось прибегнуть к 15-дневной голодовке, чтобы напомнить властям о данном обещании. Требование было наконец-то удовлетворено, “вановцев” признали политзаключенными, а для суда над ними даже вновь создалась распущенная до того специальная инстанция. Не так давно до Армении дошла полная стенограмма парижского процесса, на армянский язык с французского ее перевел писатель и публицист Григор Джаникян, автор публикаций о деятельности АСАЛА. Русская версия впервые печаталась в “НВ”. Предлагаем фрагменты стенограммы процесса. Резонанс его, заметим, был не меньше, чем от громкого процесса над Согомоном Тейлеряном, который впервые явил миру геноцид 1915 года, те рубцы в армянских сердцах, которым никогда не дано затянутся...
К парижскому “рейду” четверка асалаевцев готовилась несколько месяцев в Бейруте. Правда, конечная мишень стала им известна лишь перед вылетом. Первым в Париж прибыл Сислян — 19 сентября. Под благовидным предлогом он побывал в консульстве, составил план расположения комнат. Примечательно, что сегодня номер ереванской квартиры Сисляна дублирует тот, который значился на “объекте” — N 170 по Осман авеню. Как он сам говорит, совпадение это далеко не случайное, и адрес с запомнившимися на всю жизнь цифрами выбран в честь того знаменательного дня.
После получения оружия и его проверки Сислян встретил Арама Басмаджяна и Акопа Джулфаяна, с которыми совершил контрольный рейд по заданному маршруту. Последним на явочной квартире появился Геворг Гюзелян, который доставил последние инструкции и подготовленные тексты политических требований. В ночь перед операцией не спали — уточняли последние детали, проигрывали возможные варианты развития событий. Вести все переговоры поручили Гюзеляну, который лучше других владел французским. Знал каждый из четверки и то, как должен поступить в случае гибели соратников. Ровно в одиннадцать прибыв на место, “вановцы” приступили к осуществлению акции. Несколько нарушило планы присутствие в консульстве 24 сентября большого числа посетителей — около 100-120 человек. Контролировать стольких заложников было бы довольно проблематично, и поэтому вначале бойцы АСАЛА не препятствовали уходу многих. Кстати, среди оставшихся были и армяне, которые запросились на волю. “Если ждет нас что-то худое, то встретим это вместе”, — ответил им хмбапет. Отказ Сисляна был мотивирован и тем, что двое из четверки при штурме получили тяжелые ранения, а в забаррикадированном консульстве находилось более 50 заложников. Любая информация, просочившаяся наружу, могла бы серьезно повредить ходу переговоров и, главное, выполнению политических требований АСАЛА...
Лишь через 9 часов, когда стало ясно, что цель акции достигнута, раненые Вазген Сислян и Акоп Джулфаян первыми вышли из консульства и были препровождены полицией в больницу Отель Дьо. Еще через 5 часов сложили оружие Геворг Гюзелян и Арам Басмаджян.
Четыре дня провел в коме командир армянской четверки. Пулю, пробившую грудь с правой стороны и застрявшую в области тазобедренного сустава, врачи так и не извлекли. Через 19 “койко-дней” Сислян был заключен в тюрьму Френ, а затем аккурат в свое 25-летие он попал во Флеори-Мерожиу, где уже находились остальные “вановцы”. Здесь они начали готовиться к процессу, встречаться с адвокатами, изучать французский. Для того чтобы напомнить властям, что перед ними не уголовники, а политзаключенные, вышедшие на вооруженную борьбу за свой поруганный и изгнанный с родины народ, провели 15-дневную голодовку. Через два года в январе суд над армянами обернулся по сути судом армян. Мир вынужден будет восстанавливать по крупицам потерянную память, выслушивать свидетельства очевидцев и жертв кровавого злодеяния начала века. А в результате обвиняемые, которым светило от пожизненного заключения до 15 лет строгого режима, получили лишь 7 лет.
6 августа 1986 года Вазген Сислян и его товарищи вышли на свободу. Однако не все. Их соратник Арам Басмаджян незадолго до освобождения повесился в своей камере — в канун 70-й годовщины геноцида. Трагическая гибель бойца, считает командир “вановцев”, — это результат “цивильных” методов психологического воздействия французских спецслужб. Он уверен, что этот же конец был уготовлен и для остальных членов боевой группы “Егия Кешишян”, но...
После выхода из застенков Флеори-Мерожиу Сислян вернулся в Бейрут, где его, как и остальных “вановцев”, встречали как героя. При первой же возможности он рванул по туристической визе на историческую родину. Порой дает о себе знать застрявшая в теле пуля французского полицейского. Приходится месяцами лежать пластом. Помимо парижского “сувенира” тревожат более ранние ранения — еще с Бейрута. Тогда юный Сислян вместе с отрядом самообороны защищал армянские кварталы.
Продолжение судебного заседания от 24 января 1984 г. Суд ознакомился с биографиями обвиняемых. Геворг Гозелян от имени товарищей зачитал декларацию о причинах и мотивах, побудивших их к нападению “на фашистскую Турцию на ее же территории”. Оглашение декларации продлилось около 40 минут. В ходе Процесса председатель сделал замечание одному из присяжных за употребление в отношении обвиняемых слова “террорист”. Это фактически явилось официальным запретом на проведение аналогий между акцией “ВАН” и терактами.
Защитник АСЛАНЯН: В порядке справки хотел бы сообщить, что еще президент Вильсон занимался армянским вопросом. Говоря об АСАЛА и отставив в сторону все божественные и дьявольские тайны, следует иметь в виду, что это единственное формирование, разворачивающее бурную деятельность. Конечно же, все армянские традиционные партии стремятся к разрешению армянского вопроса, но их усилия носят больше теоретический характер, нежели достижение реальных результатов. Относительно же этих молодых люд ей могу сказать, что они фанатично преданы идее и этими же принципами продиктованы их действия.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Господин Сислян родился в армянском квартале Бурдж Гамуд, о котором уже упоминали, в семье Саркиса и Мари Карагезян. У вас есть старшая сестра и трое младших братьев, ваш отец — сапожник. Могли бы в общих чертах представить историю вашей семьи? Как вы обосновались в Ливане? Повергался ли кто-нибудь из родных во время известных событий гонениям?
СИСЛЯН: Я знаю только одно. Мои предки всегда жили в Армении. После 1915 года они рассеяны по всему миру. У меня есть родственники в Ливане, Сирии, Америке — везде. Знаю также, что дед мой был фидаин и сражался за свой народ. Мы обосновались в Ливане, потому что условия нашли приемлемыми. Рос я в Бурдж Гамуде, в чисто армянской среде. Был скаутом, гнчаком. Затем включился в активную политическую деятельность, участвовал в митингах и демонстрациях, посвященных признанию геноцида.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Как часто армянская диаспора обращается к историческим знаменательным датам?
СИСЛЯН: Мы постоянно отмечаем 24 апреля демонстрациями, митингами, шествиями. Это не только день памяти геноцида, но и требования справедливого возмездия. Мы для возвращения нашей родины взяли оружие в руки!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Неужели все армянские юноши вовлечены в решение национальных проблем? Есть ли те, кто, возможно, в школе и говорит на эту тему, но не считает себя обязанным что-либо предпринимать? Можно ли предположить, что все армянское юношество Ливана готово к боевым действиям?
СИСЛЯН: Могу сказать, что все.. Уже 9 лет. как Ливан воюет, и даже маленькие дети знают, что такое оружие и как из него стрелять. Все эти 9 лет мы, армяне, остро чувствовали, что находимся не в своей стране и лишены возможности добиться свободы...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Джулфаян родился в Кувейте, имеет трех братьев — один в Бейруте, двое в Париже. С какого времени они в Париже и чем заняты?
ДЖУЛФАЯН: Оба приехали в 77-ом, они производят обувь. Им, соответственно, 27 и 25 лет.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Ваши братья также связаны с армянским вопросом? Я не принуждаю, чтобы вы сообщали секреты. Интересно знать, стали бы они вести вооруженную борьбу за решение армянского вопроса?
ДЖУЛФАЯН: Они оба неразрывно связаны с армянством. Один присутствует в зале, другой же арестован и находится сейчас в тюрьме Флеори-Мерожиу по той причине, что он армянин.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Это обстоятельство требует уточнения...
Перешептываются. (Примечание. Брат Акопа Ваге Джулфаян вместе с 60 армянами был арестован в июле 1983 г. после взрыва бомбы в аэропорту Орли. Для освобождения невинных соотечественников из заключения ответственность за акцию, направленную против турецких авиалиний, взял на себя Варужан Карапетян. Он был осужден к пожизненному заключению.)
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: В 10 лет вы осиротели. Были ли другие, кто мог бы заняться вашим воспитанием? Какое получили образование?
ДЖУЛФАЯН: В 1968 меня поместили в интернат, который находится в деревне Анчар. Там я получил начальное и среднее образование. В эти же годы заинтересовался историей своего народа.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Интернат был армянский?
ДЖУЛФАЯН: Конечно. Я получил армянское образование... Приехав в Бейрут во время школьных каникул, я расспрашивал пожилых родственников о причинах депортации... Мой дед подробно рассказывал о том, как турки выгоняли их из домов, убивали, грабили...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Вы также сначала вступили в одну из традиционных партий, а затем — в АСАЛА?
ДЖУЛФАЯН: Я в других партиях не состоял. По личному убеждению выбрал АСАЛА.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Хотите ли сообщить дамам и господам присяжным заседателям что-либо еще?
ДЖУЛФАЯН: Как и другие общины, армянская диаспора Ливана вынуждена была обратиться к самообороне... Взрыв памятника жертвам геноцида, десятки похищенных и убитых армянских юношей... Мы обязаны были взять оружие в руки.
ПРИСЯЖНЫЙ: То, что господин Джулфаян вместе с товарищами решился на вооруженное действие против турецкого консульства, более или менее понятно. Но почему этот шаг предпринят в этом месте?
Защитник АСЛАНЯН: В своей декларации господин Гюзелян, независимо от того, прав он или нет, акцентировал, что консульство Турции они воспринимали турецкой территорией. Мысленно они считали себя в Турции...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Начинаем слушание госпожи Гюзелян, госпожи Сислян и госпожи Басмаджян.
Защитник МИНЯР: Может ли нам госпожа Гюзелян сказать, как откликнулась диаспора на акцию?
ГЮЗЕЛЯН: Могу сказать лишь, что акция полностью отражает цели армянского вопроса...
Защитник ТЕЙДЖАН: Только один вопрос, г-жа Сислян. Об акции “ВАН” вы, вероятно, узнали из сообщений прессы и телевидения. Что почувствовали вы и ваше окружение, когда стало известно об участии вашего сына в акции?
СИСЛЯН: Я и мои близкие вначале испытали тревогу. Но когда поняли, во имя чего пошли они на этот шаг, преисполнились гордости.
Защитник ДЕВЕДЖЯН: Госпожа Басмаджян, хотел бы услышать про ваши эмоции по этому поводу.
БАСМАДЖЯН: Хочу уточнить, это не бандитизм, и поэтому мне совершенно не стыдно за поступок сына. Они исполнили свой долг, и мы обязаны им аплодировать... Это относится, в частности, к нашей семье и к непосредственному окружению. Но, думаю, что все армяне, лишенные родины и вынужденные скитаться по всему миру, испытывают те же чувства...
Слушание прервалось в 17 ч. 15 мин. Второе заседание. Среда 25 января 1984 г.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Напомню, что акция началась в четверг 24 сентября 1981 г. позже 11 часов и завершилась ночью около 2 часов. Все произошло на территории консульства Турции по проспекту Османа, N 170... Около 11 ч. 15 мин. перед зданием находился один полицейский. Он не заметил ничего необычного, пока не приблизился неизвестный и не сообщил о том, что “группа вооруженных лиц угрожает находящимся в консульстве...” Сразу после сообщения полицейский включил сирену. Вскоре и стали прибывать другие полицейские. Одновременно послышались выстрелы, звук которых, казалось, доносился со второго этажа, где находились комнаты консульства... Различные службы стараются наладить связь с оставшимися в консульстве. Пытаются даже выбить дверь, но изнутри раздаются выстрелы. Летят пули и в консульство... После начала акции несколько человек в сопровождении культур-атташе господина Балтаоглу смогли выйти через окно и удалиться с места происшествия... Одновременно полиция выселяет жителей верхних этажей... В любом случае в консульстве оставалось достаточное число людей, потому что в момент сдачи армян оттуда вышли 54 заложника... К выполнению своих обязанностей приступают опергруппа под руководством комиссара Леклерка и спецназ под командованием комиссара Брусара. Служба связи проводит специальную телефонную линию, соединяющую первый этаж с комнатами консульства... В 12 ч. 37 мин. армяне следующим образом предъявляют свои требования. Они выбрасывают из окна 2 машинописных листка. В первом содержится краткое изложение всего того, что вчера продекларировали обвиняемые, в частности господин Гюзелян. Дамы и господа заседатели, для составления полной картины хочу зачитать лишь ту часть, которая относится к требованиям.
“В этой ситуации группа смертников “Егия Кешишян” Армянской секретной армии освобождения Армении, которая захватила турецкое консульство в Париже, требует от правительства Турции:
1. а) Немедленно освободить и доставить в один из парижских аэропортов святого отца Рафаела Антоняна и пастора Гюзеляна;
б) Немедленно освободить и доставить в один из парижских аэропортов всех политзаключенных армян.
2. На захваченных армянских территориях, а также в турецких больших городах предоставить проживающим там армянам официальную гарантию обеспечения их основных прав и свобод.
3. Предоставить официальную гарантию международным гуманитарным организациям для беспрепятственного контроля за (перечисляется)...
4. Незамедлительно освободить 5 курдских революционеров, арестованных по политическим мотивам (фамилии перечисляются)”.
Вот, значит, все армянские требования. За все время состоялось около 30 телефонных разговоров. ...Не раз обсуждались вопросы, связанные с состоянием здоровья того или иного заложника, и армяне, как правило, разрешали, чтобы им снизу бросали лекарство... В консульстве находилась мать с 2-летней дочерью, и армяне в 20 часов разрешили отцу забрать дочь... Вечером были доставлены сендвичи, сыр и вино, которые раздавались в основном между заложниками... В 16 ч. 15 мин. становится известно, что во время акции трое ранены, а турецкий охранник убит. После сложных переговоров было достигнуто согласие о выходе раненых и выносе тела убитого. В 18 ч. 27 мин. первым выходит г-н Сислян. Его переводят в больницу и разрешают позвонить товарищам. В 18 ч. 31 мин. выходит вице-консул Инал Кайайа, которого также доставляют в больницу. В 18 ч. 48 мин. на порог выносят тело убитого охранника Джемаля Езена. После 19-ти появляется раненый Джулфаян... С 22 ч. 25 мин. до 2-х ночи проходят новые переговоры... В 2 ч. 7 мин. господин Хубар выносит из консульства и сдает полиции сумку с оружием. В 2 ч. 9 мин. комиссар Брусар занимается оставшимися в консульстве армянами, а через минуту начинается эвакуация заложников...
Подробно представляются оружие, результаты баллистической экспертизы, характер ранений.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Вот и все. Сейчас мы должны прийти к прямым допросам. Все четверо, будьте любезны, встаньте. Во время предварительного следствия и в дальнейшем вы продолжали называть себя не своими именами. Гюзелян, вы себя называли Алекян, Басмаджян — Раффи Балян, Сислян — Завен Акопян, Джулфаян — просто Акопян. Почему после установления вашей личности продолжали представляться следователям под псевдонимами?
ГЮЗЕЛЯН: Мы прибыли сюда солдатами, а не как Гюзелян, Сислян или Джулфаян... И потом это было сделано для безопасности наших семей. С ними все могло произойти...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Кто такой Алекян? Вымышленная личность?
ГЮЗЕЛЯН: Я себя так назвал в честь друга, который потерял оба глаза и левую руку...
БАСМАДЖЯН: У меня имя того, кто погиб за армянский вопрос...
СИСЛЯН: Прежде всего я назвался Завен Абетян, но следователи записали Акопян. Завен Абетян — это товарищ, который был казнен в Иране...
ДЖУЛФАЯН: Я выбрал это имя потому, что Акопян — руководитель АСАЛА...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Обратимся к названию вашей группы. Что для вас означает: “Боевая группа смертников “Егия Кешишян”?
СИСЛЯН: Мы себя так назвали, потому что было известно, насколько серьезно охраняется турецкое консульство. А их вооружение вы сами видите...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Вы предвидели более тяжелый исход акции?
ГЮЗЕЛЯН: Мы не хотим отвечать на этот вопрос.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Если решите молчать, судебное разбирательство завершится раньше. Кто Егия Кешишян?
СИСЛЯН: Товарищ, который вместе с Завеном Абетяном был казнен в Иране за нашу идею 17 сентября 1981 г.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Значит, совершил в Тегеране акцию против посольства Турции, был арестован, а затем казнен за неделю до вашего штурма консульства?
СИСЛЯН: Да.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Почему название вашей акции “Ван”? Один из городов Армении так назывался? Что там произошло?
СИСЛЯН: Для нас Ван — город, который долгое время сражался против турков. Это символ сопротивления армян...
.
Перевел с армянского и подготовил к печати Валерий ГАСПАРЯН, "Новое время"
.
Окончание следует