7 декабря 2014 г. С того трагического дня прошло 26 лет, но кажется, что все это было вчера: со страшным подземным гулом вздрогнула земля, за неполную минуту уничтожив города и села, оставив под руинами родных и близких, друзей и знакомых. Мне до сих пор недостает их...
В этом "вчера" были гробы на всех улицах города, в которых спали оставшиеся без крова ленинаканцы, вереницы грузовых машин с едой и водой из разных сел Армении и Джавахка, полевые кухни на площадях, но людям было не до еды: они искали своих родных под обломками зданий, среди мертвых, лежавших рядами у завалов...
В том страшном декабре люди сами рыли ямы, укладывали в них гробы и гробики с родными и без поминок расходились по своим делам: оставшиеся в живых должны были думать о живых...
ПОТЕРИ БЫЛИ НЕИСЧИСЛИМЫ. ПО ГРУБЫМ ПОДСЧЕТАМ ЛЕНИНАКАНЦЕВ, занимавшихся тогда сбором статистических данных, во время землетрясения погибла одна треть населения города, а это порядка 70 тыс. человек. В качестве доказательства приводились цифры и факты типа: до землетрясения в общеобразовательных школах города обучались 32000 учащихся, 1200 погибли во время землетрясения, остались под завалами...
Официальные цифры, как казалось, были занижены, чтобы избежать тотальной эвакуации населения и обеспечить жителей Ленинакана пенсиями. Вот еще почему последовал приказ сверху о прекращении издания приложения к городской газете "Банвор" - "Ишохутюн" ("Память"), в которой публиковались фотографии с биографическими данными погибших.
Бог с ними, с этой эвакуацией и с этими пенсиями: при обеспеченности ленинаканцев-гюмрийцев жильем и рабочими местами думать о них не приходится. В течение истекших 26 лет, пожалуй, первоначальное число нуждающихся в квартирах не только не снизилось, а, наоборот, увеличилось. Согласно иезуитскому правительственному решению, распределение квартир производилось следующим образом: лишившиеся во время землетрясения, допустим, трехкомнатной квартиры могут рассчитывать на ее получение лишь в том случае, если число членов семей, прописанных в ней, сохранилось до сих пор. Чем больше в семье погибших во время землетрясения и умерших после, тем меньше комнат. Данное решение было бы частично обоснованным, если бы оставшиеся без крова были обеспечены квартирами в течение двух-трех лет после бедствия: а так - разрослись семьи, сплошь и рядом молодым многодетным семьям приходится жить с родителями в стесненных условиях. Вот почему временами отток населения принимал катастрофические размеры... Говорят, сегодня он более или менее стабилизировался: вот уже 5 лет, как город покидают навсегда не более 300 гюмрийцев.
СРАЗУ ЖЕ ПОСЛЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ М.ГОРБАЧЕВ ПООБЕЩАЛ ВОССТАНОВИТЬ ЗОНУ БЕДСТВИЯ ЗА ДВА ГОДА. Тогда это обещание многие сочли государственным блефом. Эту мысль особенно тиражировали аодовцы и сделали все возможное, чтобы выдворить из Армении российских строителей: в ход пошли угрозы в адрес начальников строительных объединений и простых строителей, им предлагались сроки ликвидации объединений и т.д. В октябре 1990 г. россияне разъехались по домам, как этого требовали аодовцы, оставив в Армении свою стройтехнику и даже стройматериалы, завезенные из России. Прибавим, что ситуацию усугубили блокада железной дороги соседями и набиравший обороты процесс распада СССР.
Почему, вопреки аодовскому утверждению (армяне - народ-строитель, они и сами в состоянии восстановить свои города и села), зона землетрясения не восстановлена и бедствует до сих пор?
Прежде всего потому, что после обретения независимости правительство для восстановления Ленинакана отчисляло из госбюджета мизерные средства. Нужды, заботы жителей зоны бедствия были преданы забвению. Более того, началось раскулачивание заводов и фабрик, эстакад, конструкций новозастроенных мостов кольцевой дороги и т.д.
В 90-е годы я как-то спросил одного из гюмрийских адептов АОД, в чем был смысл выдворения российских строителей из Армении? Он заученно ответил: "Неужели непонятно, что они помешали бы обретению нашей независимости?" Крайне сложно понять сказанное. Скажите, пожалуйста, каким образом могли повлиять на нас российские строители, вооруженные лопатой и киркой. Другое дело, если бы речь шла о 102-й военной базе и российском погранотряде, однако они с декабря 88-го, да и по сей день озабочены лишь одной проблемой - укреплением государственной границы Армении с Турцией.
Горбачевские "два года" по тем временам были вполне реальным сроком. Есть мнение, что та огромная армия только российских строителей, в распоряжении которой было более чем достаточное количество стройтехники, финансов и стройматериалов, способна была завершить весь объем работы даже за полтора года. Россиянам помешала и наша нерасторопность, и медлительность. В середине июня 1989 г. в Ленинакане состоялось расширенное совещание руководителей города и российских проектно-строительных объединений. Последние доложили собравшимся, что с марта они готовы приступить к строительству жилья в квартале "Ани", для всех стройобъединений создана в Маисяне погрузочно-разгрузочная база стройматериалов, полностью оборудованы временные городки строителей, вырыты котлованы для закладки фундаментов зданий и т.д. Однако с марта объединения не смогли приступить к работам из-за отсутствия проектно-сметной документации, которая должна была поступить из "Ереванпроекта".
СРЕДИ РОССИЙСКИХ СТРОИТЕЛЕЙ, МНОГИХ ИЗ КОТОРЫХ Я ЗНАЛ, БЫЛО НЕМАЛО ПО-НАСТОЯЩЕМУ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ: в зоне бедствия они выполняли не правительственное задание, а приказы своего сердца. Три-четыре начальника стройобъединений изначально были против возведения городов-спутников на плодородных мармашенских полях. Того же мнения придерживался и архитектор Сашур Калашян. По этому поводу строители направили в ЦК КПСС свои доводы и предложения, однако все они разбивались об цэковский аргумент: "В настоящее время невозможно менять стратегию восстановления зоны бедствия". Неугомонным оказался лишь начальник ПСО "Казленинаканстрой" Иван Хвастунов: за непослушание его наказали повышением должности, отправив в Африку начальником грандиозной стройки. Мы встретились перед его отъездом: он был печален, как никогда. Если бы тогда Ивана Хвастунова и Сашура Калашяна поддержало правительство Армении, то мармашенские поля, перенасыщенные гумусом, были бы спасены...
Кажется, это было вчера...
Юрий Арутюнян, "Голос Армении"