Книга "Знак Мамуляна"
попала мне в руки за пару месяцев до презентации: свежее глянцевое издание, вышедшее
в свет в "Эдит Принт" и отличающееся завидным качеством, мне вручила автор
- киновед Светлана ГУЛЯН.
Было большой честью принять из рук прекрасного знатока мирового кино столь ценное издание, экземпляры которого переданы видным деятелям отечественного и зарубежного кинематографа, библиотекам Москвы и Еревана, часть тиража будет также отправлена в Санкт-Петербург, Кембридж, Оксфорд и другие города. Вместе с книгой Светлана Гулян передала нам, читателям, свою безграничную любовь к Рубену Мамуляну – величайшему кино- и театральному режиссеру первой половины XX века, который был, по словам писателя и киноведа Давида Мурадяна, одним из архитекторов Голливуда и вечным дебютантом в кино и театре.
СТРАНИЦЫ, Я ОТКРЫВАЛА ДЛЯ СЕБЯ МАМУЛЯНА, новатора и первооткрывателя многих звезд мирового кинематографа, смелого экспериментатора и сдержанного интеллигента. Облик "этого русского с непонятной фамилией, которую он не желал сокращать и американизировать", как говорили о Мамуляне в США, и при этом всегда подчеркивающего свою армянскую национальность, представлен во всей полноте его режиссерского таланта и человеческого достоинства.
"Знак Мамуляна" - первое и единственное целостное исследование жизни и творчества режиссера. Светлана Гулян объединила всю литературу о нем, мемуары самого режиссера, свидетельства близких ему людей. В то же время она по-своему осмыслила новую информацию, подойдя к ней как киновед и как армянка, постигшая тайну успеха этого уникального режиссера и причины не всегда любезного отношения к нему коллег. Работа над книгой длилась 2 года, а исследование материала – 20 лет, начиная с 1993 г., когда Светлана вместе с супругом, известным армянским историком-востоковедом Николаем Оганесяном отправилась по программе "Фулбрайт" в США. В то время информации о Мамуляне у нее было немного, но навсегда запомнилась фотография режиссера в круглых очках, которая неизменно вызывала ее интерес в доме тбилисского соседа, главного режиссера Русского театра Тбилиси Александра Такайшвили. Позже такая же фотография появилась и у Светланы.
Впервые она увидела фамилию Мамулян на открытке с изображением Греты Гарбо, снявшейся в его фильме "Королева Кристина". Спустя годы Светлана трепетно ожидала лекций о Мамуляне на уроках истории зарубежного кино во ВГИКе, но так и не дождалась. Ни к чему не привели и поиски в кабинете киноведения вуза, где удалось найти лишь пару газетных вырезок. Америка открыла Светлане новые возможности в исследовании творчества режиссера. Она подолгу засиживалась в библиотеках Конгресса США, Центра Кеннеди в Вашингтоне, Калифорнийского университет (UCLA), а также Американского института кино в Лос-Анджелесе, где посмотрела и собрала все фильмы режиссера. Копии многих документов она получила от американца Марка Спергеля – автора книги о Мамуляне. Часть материалов подарила домработница режиссера армянка Цагик Гюрджян, рассказавшая много интересного о его жизни. Английские тексты зачастую переводил Николай Оганесян, позже подключились и другие переводчики. Редактировал книгу Давид Мурадян, признавшийся на презентации, что это было не работой, а скорее удовольствием.
КНИГА "ЗНАК МАМУЛЯНА" НАЗВАНА ПО РОДОВОМУ ЗНАКУ – БУКВЕ М, сохранившейся на тбилисском доме семьи Мамулян. Рос Рубен в материально благополучной семье: мать, Вергине, была дочерью банкира, отец – офицером, позднее тоже ставшим банкиром. Мамуляны часто принимали в доме известных актеров, писателей и художников. Мать увлекалась театром, и именно от нее Рубен перенял любовь к искусству. Большое влияние на него оказала бабушка Екатерина Мамулова - "бабо Като". Она рассказывала внуку об Армении, ее былом величии, полководцах, царях, Геноциде и многом другом. Рубену было 7 лет, когда семья переехала в Париж, где он учился в лицее Монтеня, брал уроки армянского у студента Сорбонны, в будущем известного литературного критика Мамбре Матенчяна, знакомился с мировой литературой и искусством. После смерти деда-банкира Мамуляны возвращаются в Тифлис, где Рубен отлично учится и начинает играть в спектаклях в театре матери. Однако отец решает отправить сына в МГУ на юридический факультет. В Москве и закладываются основы будущей жизни великого режиссера: он записывается в студию к Вахтангову, затем вместе с Л.Калантаром и С.Хачатряном организует свой театр-студию.
В книге С.Гулян шаг за шагом прослеживает становление Мамуляна-режиссера. Оказавшись в Лондоне, он становится сорежиссером спектакля "Стук в дверь" в Сент-Джеймском театре, добивается признания и впервые на сцене использует вместо бутафории реальные предметы быта, особую технику освещения и ритмическое оформление спектакля. Потом он получает приглашение в Париж и США одновременно и выбирает Америку. В Рочестере Мамулян организует оперную студию, продолжая творить чудеса с освещением, меняя традиционность постановок. Затем бешеный успех его спектакля "Порги" на Бродвее, в котором Мамулян впервые приглашает на главные роли чернокожих актеров, использует игру света и тени, находит потрясающие решения мизансцен. Новаторские приемы он часто использует в дальнейшем в кино и театре.
Описывая каждый поворот судьбы в жизни режиссера, анализируя каждый фильм, С.Гулян проводит интересный экскурс в историю Голливуда с 1950-х гг. Мы становимся свидетелем поисков Мамуляна, его отношений с другими режиссерами, продюсерами и владельцами студий, его работы с актерами. Автор книги представляет социально-политическую и экономическую жизнь США, связывая состояние кинематографа с ситуацией в обществе, влиянием печально известного "Кодекса Хейса" на американское кино в целом и на творчество Мамуляна в частности. Светлана Гулян пишет о "еврейском засилье" в Голливуде и его влиянии на карьеру Мамуляна, предпочитающего, по его словам, "оставаться армянином", невзирая на нападки Голливуда и служащих ему критиков.
В МОНОГРАФИИ С.ГУЛЯН ПОСТОЯННО ВСТРЕЧАЕТСЯ СЛОВО "ВПЕРВЫЕ". Именно Мамулян впервые в истории кино использовал звук как средство художественной выразительности, впервые соединил две фонограммы на одной звуковой дорожке и получил одновременное звучание двух голосов. Впервые дал полную свободу камере, приделав к тележке с ней резиновые колеса, что позволило операторам передвигаться по павильону, переходить из комнаты в комнату, выходить из помещения на улицу. Мамулян – зачинатель длинных панорам, наездов и отъездов, говорящих и идейных кадров, перехода одного кадра в другой. Он первым использовал звук за дверью, дал закадровый текст как неотъемлемый прием в кинематографе. Мамулян первым выбрал особый прием, используемый в начале фильмов, чего до него никто не делал: позже этот прием стал неотъемлемой частью кино и получил термин "субъективная камера". Вечный экспериментатор и виртуозный изобретатель, он стал своеобразным революционером в кино, первым режиссером, снявшим полнометражный цветной фильм и показавшим, какими возможностями обладает цвет в развитии драматургии фильма.
Рубен Мамулян снял всего 16 фильмов, последний – "Шелковые чулки" в 1957 г., когда ему было 60 лет. Он прожил еще 30 лет, но больше не работал в кино, поскольку его гениальность шокировала окружение, а армянская гордость и высокая интеллектуальность в сочетании с изящной интеллигентностью вызывали зависть и порожденную ею неприязнь. На Мамуляна не раз нападали и критики, и продюсеры, его фильмы изымали из проката, урезали, уничтожали копии, но он научился сопротивляться и продолжал жить полной творческой жизнью, счастливой и трагичной одновременно.
Неудачлив он был и в личной жизни. Со своей первой любовью Вардануш Хачатрян (художница Вава Хачатрян), которой он посвятил 24 акростиха, Рубен Мамулян расстался в молодости, хотя в дальнейшем и поддерживал дружбу. Отношения с кинодивой Гретой Гарбо – единственные, о которых судачили в американской прессе, но и их Мамулян не продолжил. Женился он на известной художнице Азадии Ньюман, венчавшись в Армянской церкви Лос-Анджелеса. Но и официальный брак не принес ему счастья.
В последние годы жизни режиссера его сиделкой и другом стала Цагик Гюрджян, выполнявшая работы по дому и бережно заботившаяся о великом соотечественнике. Именно она добилась разрешения похоронить его на лучшем лос-анджелесском кладбище Forest Lawn Memorial-Park, организовала похороны и установила надгробный камень. Отпевали Мастера в местной Армянской церкви в присутствии трех глав американских армянских епархий и семи священников. По словам Цагик Гюрджян, в последние три дня до смерти режиссер был в забытьи, которое изредка прерывалось речью на армянском. Рубен Мамулян до конца остался армянином, хотя и не смог реализовать мечту - снять кино в Армении и на армянском материале.
МОНОГРАФИЯ "ЗНАК МАМУЛЯНА" ВКЛЮЧАЕТ МНОЖЕСТВО ИЛЛЮСТРАЦИЙ – уникальных, неповторимых, рассказывающих о режиссере не меньше, чем текст. Потрясающая раскадровка эпизодов фильмов в виде фотографий наглядно демонстрирует мамуляновский гений. В конце книги автор пишет и о литературных работах Мамуляна – замечательной детской книжке "Абигайль. История кошки из корзинки" и работе "Гамлет Шекспира. Новая версия". Последняя глава – "Мысли Мамуляна и о Мамуляне" делает повествование еще более живым и насыщенным. Как заявили на презентации книги в столичном Доме кино видные деятели армянского кинематографа Давид Мурадян, Рубен Геворкянц и другие, "Знак Мамуляна" необходимо не только внести в литературный цикл "Жизнь замечательных людей" и предложить на соискание Премии президента РА, но и перевести на армянский язык. Чтобы сделать ее достоянием всего армянства.
Магдалина Затикян, "Голос Армении"