Президент Азербайджана Ильхам Алиев во время посещения воинской части в Тертерском районе заявил, что «всякий раз, когда на Армению увеличивается международное давление, она прибегает к провокациям, чтобы уклониться от переговорного процесса». При этом Алиев отметил, что «в начале этого года в связи с международным давлением на Армению ощущался некий прогресс в переговорном процессе». Но какой и почему?
Азербайджан, как говорится в одной азербайджанской пословице, годами
произносит слова «Мус-Мус», но так и не решается наконец-то выговорить
«Мустафа»? В свою очередь заведующий отделом по внешним связям
Администрации президента Азербайджана Новруз Мамедов в интервью
телеканалу ANS вновь подчеркнул, что «армянская сторона и руководство
Армении не может решить, что делать». По его словам, «руководство
Армении выступает с противоречивыми заявлениями» и «терпение
Азербайджана может закончиться», что «должны учитывать все страны».
Почему?
Дело в том, что изображая результаты событий 2 – 5 апреля
на линии соприкосновения конфликтующих сторон как «победу», (если это,
конечно, победа – С. Т.) Баку не в состоянии конвертировать ее в
определенные политико-дипломатические достижения. В этой связи эксперт
Фонда Карнеги по Кавказу Томас де Валл в статье, опубликованной в
Politico Europe, напоминает, что «в 1994 году Армения одержала военную
победу, и Баку с Ереваном подписали Бишкекское перемирие, закрепившее
нынешнее статус-кво в регионе». А сейчас, по словам эксперта, к счастью,
нет «полноценной войны, как в начале 1990-х, но лидеры Армении и
Азербайджана все глубже окапываются в своих воинственных позициях,
отступить от которых будет очень непросто».
Ранее ИА REGNUM уже
описывало сформировавшиеся дипломатические позиции Еревана и Баку после
войны 2 – 5 апреля. Президент Армении Серж Саргсян на заседании правящей
Республиканской партии озвучил условия, при выполнении которых Ереван
будет готов возобновить переговорный процесс по нагорно-карабахскому
конфликту. Среди них названы внедрение механизмов по расследованию
инцидентов, адресные заявления и гарантии того, что Азербайджан не
пойдет на новое наступление, а также гарантия безопасности Карабаху.
Баку ответил устами главы МИД Азербайджана Эльмара Мамедъярова: «Нельзя
начинать переговоры с какими-то условиями. Если в Ереване думают, что с
помощью условий смогут затянуть процесс, то это очень примитивный
подход. Процесс должен сдвинуться с места. Самую большую угрозу
представляет присутствие армии Армении на оккупированных землях
Азербайджана. Чем скорое будет решен этот вопрос, тем больше появится
возможностей. С помощью выдвижения условий вопрос не решить, это
означает конец мирного процесса».
При этом Баку после личных
посреднических усилий президента России Владимира Путина по установлению
хрупкого перемирия в Карабахе почему-то рассчитывал на то, что Москва
теперь «потянет на себя дипломатическое одеяло». Не потянула. «Россия
считает возможным продолжение военных контактов Баку и Еревана, хотя
речь о встрече на высшем уровне пока не идет», – заявил в этой связи
постпред России при ОБСЕ Александр Лукашевич. В ответ Баку выступил
(правда, неофициально) с обвинениями в адрес Москвы в том, что она
«считает важным для себя замораживание конфликта». Допустим. Но и
официальный представитель Госдепартамента США Марк Тонер заявил, что
«необходимо вернутся к процессу по мирному урегулированию
нагорно-карабахского конфликта», и «США призывают стороны конфликта к
деэскалации ситуации и возвращению к мирному процессу».
В
дипломатическом понимании термин «деэскалация ситуации» или переход к
конструктивной деэскалации и разрешению проблемы означает в первую
очередь восстановление управляемости конфликта. Если же исходить из
смысла конфликтологической экспертизы, то она предусматривает выявление
путей и создание механизмов предупреждения конфликта. То есть сначала
деэскалация, а потом все остальное. Таким образом США придерживаются той
же позиции, которая изложена Лукашевичем, что согласуется и с позицией
Минской группы ОБСЕ (МГ ОСЕ). Азербайджан отказывается принять систему
мониторинга на линии соприкосновения сторон в Карабахе, полагая, что
такие меры будут лишь способствовать укреплению статус-кво. Но в Баку до
сих пор не осознали, что события 2 – 5 апреля изменили расстановку сил в
регионе и с точки зрения участия или влияния внешних игроков.
Запад
в широком смысле слова – не на стороне Азербайджана, а Россия и Иран
пока выстраивают политику равноудаленности; Турция – главный партнер
Азербайджана, как констатировал министр иностранных дел Германии
Франк-Вальтер Штайнмайер в интервью газете Handelsblatt. Правда,
акцентируя внимание на проблеме беженцев в этой стране, он заявил, что
«в настоящий момент нереалистично требовать от Анкары принятия мер,
предпосылкой для которых был бы контроль правительства над всей
территорией страны». Действительно Турции, несмотря на ее голословные
заявления по карабахскому конфликту, сегодня не до Азербайджана. Ей
самой нужно заботиться о сохранении своей территориальной целостности,
организовать борьбу с терроризмом.
Эти факторы стимулируют
изменение тактики и стратегии конфликтного поведения всех открытых и
скрытых участников карабахской интриги. Напомним, что МГ ОБСЕ называется
группой по урегулированию карабахского конфликта, а не его разрешения.
Первое означает, что ее цель означает смягчение конфликта, который
полностью не разрешен. Это понятие также может означать, что решение
каких-то проблем отложено (отложенный конфликт). Второе значит, что
существовавшие проблемы полностью разрешены и конфликт завершен.
Азербайджан после событий 2 – 5 апреля не получил перевеса над Арменией и
не может навязывать ей свои условия прекращения конфликта.
Его
апелляция к различным международным институтам не дает эффекта прежде
всего потому, что у них существует своя историко-политическая
диагностика ситуации. Поэтому в случае, если вспыхнет полномасштабная
война, Баку окажется в международной изоляции, и через какой-то момент
начнет действовать фактор третьей силы. Он в первую очередь
институционализирует конфликт с точки зрения предложения правил его
завершения, как это было при подготовке Бишкекских документов в 1994
году. Вот почему азербайджанская дипломатия пытается сейчас вырваться из
замкнутого круга через инициирование любыми средствами возобновления
переговоров в прежнем формате с МГ ОБСЕ и с прежней повесткой дня.
У
Еревана другая тактика, так как у него появляется шанс в качестве еще
одного компромиссного предложения ввести в переговоры Степанакерт. Глава
МИД Азербайджана Мамедъяров сообщил, что в середине месяца в рамках
мероприятия, которое пройдет в одном из городов Европы, он намерен
встретиться с сопредседателями МГ ОБСЕ. Интересно, что они теперь
предложат Азербайджану? В целом ситуация вокруг урегулирования
карабахского конфликта остается неопределенной.
Восточная редакция ИА REGNUM