Возможность внесения корректировок в сирийскую политику администрации США вызвала интенсивные геополитические маневры Турции. Основной целью Анкары является отказ США от поддержки сирийских курдов и переход Вашингтона к опоре на турецких военных и протурецких боевиков в рамках панируемого наступления на "столицу" ИГ город Ракку. Еще одним аспектом, ограниченным на этот раз двусторонними американо-турецкими отношениями, является попытка Турции изменить позицию США относительно выдачи Анкаре исламского проповедника Гюлена, которого власти Турции обвиняют в подготовке попытки военного переворота в 2016 году.
В РАМКАХ СИРИЙСКОЙ ПРОБЛЕМАТИКИ АНКАРА В ХОДЕ ИНТЕНСИВНЫХ контактов на разных уровнях в настоящее время пытается уговорить США сделать ставку на турецкие силы при наступлении на Ракку. Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу заявил, что Турция выступила с предложением разместить ограниченный воинский контингент США внутри Сирии. В свою очередь президент Турции Тайип Эрдоган подчеркнул, что главной целью турецкой операции в Сирии остается зачистка от ИГ Ракки.
По данным The Washington Post, турецкие представители в ходе серии встреч с американскими официальными лицами предложили различные варианты действий, предполагающие использование турецких сил, большего числа американских военнослужащих и сирийских арабов, а также создание безопасной зоны для вынужденных переселенцев из Сирии. В то же время западные СМИ отмечают сложности, связанные с реализацией турецких планов.
В частности, под вопросом остается эффективность сочетания турецких войск и лояльных им сирийских боевиков с учетом длительности осады турецкими силами города Эль-Баб в Сирии, при этом взятие города сопровождалось потерями среди турецких военных и мирных жителей. Не ясно, как турецкие силы пройдут к Ракке для осуществления штурма города, так как им придется двигаться либо через территорию, контролируемую сирийскими правительственными силами, либо получить коридор через районы, находящиеся под контролем курдов, что также выглядит малореальным.
Однако вероятность пересмотра сирийской политики США, бывшей до сих пор наиболее болезненным аспектом отношений Анкары и Вашингтона, заставляет Турцию предпринимать демонстративные шаги, призванные подчеркнуть лояльность Турции США. В первую очередь жертвой этих маневров может стать трехстороннее взаимодействие по сирийскому урегулированию в составе Турции, России и Ирана и сформированный в результате этого сотрудничества астанинский формат урегулирования. Так, последний раунд переговоров продемонстрировал некоторое падение интереса Турции к переговорам в Астане.
ПО ИТОГАМ РАУНДА ОФИЦИАЛЬНЫЙ ДАМАСК ОБВИНИЛ АНКАРУ И ДЕЛЕГАЦИЮ сирийской оппозиции в несерьезном отношении к участию во встрече, отметив, что турецкая делегация представлена на очень низком уровне, а также поздно прибыла в Астану. Дамаск именно с этими факторами связал непринятие сторонами заключительного коммюнике в ходе встречи в Астане, состоявшейся 16 февраля. При этом изменение позиции Анкары по сотрудничеству с Москвой и Тегераном неудивительно. В свое время указанный трехсторонний формат возник именно в ходе согласования между Анкарой и Москвой проведения Турцией операции в Сирии в условиях, когда Вашингтон выступал против прямого военного вторжения турецких военных на территорию страны, опасаясь их конфликта с курдами. С учетом возможного пересмотра данной позиции США и получения турецкой операцией американской поддержки Турция может резко потерять интерес к сотрудничеству с Москвой и Тегераном.
Косвенным подтверждением этой трансформации стало также подключение Турции к американской кампании по сколачиванию антииранского альянса на Ближнем Востоке. В частности, Эрдоган в ходе визита в Бахрейн обвинил Иран в стремлении дестабилизировать ситуацию в Ираке и Сирии, а Чавушоглу заявил, что Тегеран проводит "религиозную политику", нацеленную на подрыв Бахрейна и Саудовской Аравии. В ответ замглавы МИД Ирана Эбрагим Рахимпур на встрече с послом Турции в Тегеране охарактеризовал такие высказывания как "неконструктивные" и "провокационные".
При исполнении всех этих жестов в адрес США Турция параллельно активизирует и канал давления на Вашингтон для повышения эффективности усилий по внесению корректировок в политику США. В этом плане Анкара прибегла к испытанному средству в виде крупнейшего тендера по созданию турецкой системы ПВО/ПРО большой дальности. В феврале глава российской госкорпорации "Ростех" Сергей Чемезов сообщил об интересе Турции к российским зенитным ракетным системам С-400. В свою очередь министр обороны Турции Фикри Ышык заявил, что комплекс С-400 лучше всего подходит Турции, оговорившись при этом, что о подписании контракта пока речи нет.
ТЯНУЩИЙСЯ С 2009 ГОДА ПРОТИВОРАКЕТНЫЙ ТЕНДЕР НА ПРАКТИКЕ используется Турцией как средство давления на Запад, крайне болезненно реагирующий на возможность интеграции российских комплексов в систему ПВО страны - члена НАТО. Ранее аналогичным образом была использована возможность победы на тендере китайских производителей, что вызвало резкую реакцию Запада. Анкара использовала данное обстоятельство именно в политических целях, так как заявления о лидерстве на конкурсе китайской компании в свое время не помешали Анкаре позднее возобновить тендер и вновь приступить к рассмотрению заявок, в том числе американских и европейских производителей.
Подводя итог, необходимо отметить, что пока под вопросом остается эффективность описанных маневров Турции, нацеленных на достижение сдвигов в сирийской политике США. Как уже отмечалось, ряд факторов препятствует опоре США в Сирии именно на турецкие возможности. Однако вне зависимости от исхода нового витка американо-турецкого сближения, последние шаги Анкары еще раз продемонстрировали хрупкость ближневосточных альянсов. В частности, маневры Анкары создают напряжение в рамках трехстороннего сотрудничества Турции с Россией и Ираном, демонстрируя во многом тактический (с точки зрения Анкары) характер данного формата. В то же время нельзя исключать и того, что возможный провал попыток Турции добиться отказа Вашингтона от использования в Сирии курдской карты может подтолкнуть Анкару к еще одному этапу демонстративного сближения с Россией.
Давид Арутюнов, "Голос Армении"