Утверждается, что Мюнхенская конференция по вопросам безопасности «не стала результативной, на ней не было достигнуто никаких договоренностей», хотя она проходила на фоне заметного обострения ситуации на Ближнем Востоке. Подводя итоги встречи, многолетний председатель конференции немецкий дипломат Вольфганг Ишингер заявил, что «участникам не удалось приблизиться к разрешению всех стоящих перед современным миром вызовов».
Тем не менее некоторые итоги саммита в Мюнхене, особенно его последнего дня, когда, по оценке Deutsche Welle, «Ближний Восток стал главной темой», представляют определенный интерес с точки зрения выстраивания диагностики ситуации в этом регионе на основе выступлений участников дискуссии. Речь в первую очередь идет о заявлениях, сделанных премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху в отношении Ирана, после которых, как отмечает радиостанция, «появилось ощущение приближающейся и почти неотвратимой новой горячей войны». Нетаньяху угрожал Тегерану, обвиняя его в желании изменить статус-кво на Ближнем Востоке, используя при этом как плацдарм Сирию. Израильский премьер дал понять, что его страна готова масштабно применить силу. Но при этом сделал важное уточнение: «Есть один позитивный фактор в агрессии Ирана. Это сблизило арабов и израильтян. Может быть, таким образом нам удастся все-таки достичь мира между израильтянами и палестинцами».
Важность этого заявления заключается в том, что раньше Израиль скрывал свои контакты с той же Саудовской Аравией, выступающей в регионе в качестве противника Ирана. Теперь, отмечает официальный представитель МИД Израиля Эммануэль Нахшон, «намечается формирование своего рода сообщества стратегических интересов, объединяющее Израиль и умеренные суннитские арабские государства». По его словам, это «не союз, а определенно похожее видение ситуации и общее осознание опасности, что становится хорошей основой для сотрудничества». В то же время, полагает вице-ректор Тель-Авивского университета профессор Эяль Зиссер, «Израиль при формировании карты новых альянсов будет стараться найти баланс между традиционным союзом с США и отношениями с другими партнерами, вести плодотворный диалог с Россией, а также налаживать контакты с умеренными суннитскими государствами, в частности со странами Персидского залива». При этом на первый план выводится напряженность между Тегераном и суннитскими государствами (в первую очередь — Саудовской Аравией) с проекций не только на Ближний Восток, но и, возможно, Закавказье.
Там после Сирии наиболее перспективным плацдармом может стать Азербайджан. С точки зрения директора Центра исследования Ближнего Востока и Африки имени Моше Даяна профессора Узи Раби, исходной базовой концепцией для действий становится представление о том, что «современный Ближний Восток — это не группа национальных государств». И «люди здесь чаще всего обращаются к своей первичной идентичности: воспринимают себя в первую очередь как шиитов, суннитов, курдов, персов, турок — а уже потом как граждан той или иной страны». По сути речь идет о новом варианте передела региона в соответствие «с альтернативной картой, позволяющей понять, где живут представители различных религий и этнических групп». Что напоминает известное соглашение Сайкса — Пико. По мнению Раби, чтобы сегодня участвовать в формировании будущего Ближнего Востока, «нужно ездить не только в Вашингтон, необходимо проводить какое-то время в Москве, не забывать и о Китае — гиганте с огромными экономическими способностями. Но главное все же дождаться или добиться того, чтобы арабские страны были готовы к сотрудничеству, и использовать такую возможность».
Что ж, планы и проекты Израиля на Ближнем Востоке в изображении израильских экспертов очевидны. А что с Закавказьем, особенно с Азербайджаном? В этой связи мы обратили внимание на статью бакинского политолога, кандидата политических наук Заура Мамедова, опубликованную на сайте портала «Sputnik-Азербайджан». Рассуждая о недавних протестных выступлениях в Иране, он констатирует наличие в них следов «как внутренних, так и внешних игроков, таких как США, Израиль, Саудовская Аравия и прочих». Далее он пишет: «Азербайджанцы всегда были хозяевами государства, именуемого в настоящее время Ираном. С началом правления шаха Пехлеви началась всеобщая фарсизация всего культурно-исторического наследия народов Ирана, превращенного в ультранационалистическое персидское государство. Сегодня Иран приписывают персам, но Персия представляла собой один из регионов сегодняшнего Ирана, если быть точнее — на юге, на берегу Персидского залива. В этой местности жили племена, создавшие империю Ахеменидов. Более 1000 лет Ираном правили азербайджанские династии. По существу Иран начиная с Х века (именно тогда на востоке Иранского плоскогорья появилась новая военная сила в лице тюрков Средней Азии, которые разгромили династию Саманидов в Хорасане и образовали военно-феодальное государство Газневидов, достигшее наибольшего могущества при Махмуде Газневиде (998—1030) и распространившее свое влияние на территорию от Ганга до Курдистана) и до 1924 года был тюркской страной. Все это в корне отличает иранских азербайджанцев от других народов этого государства».
В то же время на страницах некоторых англоязычных западных изданий стали появляться публикации, в которых содержится информация о работе саудовских эмиссаров среди иранских азербайджанцев. Некоторые арабские и курдские сайты активно публикуют статьи о «тайнах происхождения и появления в регионе турок». Что бы все это значило? Например, в контексте того, что Эр-Рияд, по его же заявлению, изучает принципы, обозначенные в Вестфальском мирном договоре 1648 года, который позволил закончить средневековые войны в Европе, поскольку это может помочь найти путь к миру на современном Ближнем Востоке. Напомним, что Вестфальский договор завершил 30-летнюю войну в Европе 1618−48 годов, вызванную борьбой между католиками и протестантами, чехами и немцами, императором Германии и немецкими князьями. Похоже, что и Саудовская Аравия ныне воспринимает события на Ближнем Востоке прежде всего сквозь призму противостояния суннитов и шиитов, в религиозном плане. Кстати, заметим, что в начале 2016 года бывший государственный секретарь США Генри Киссинджер заявлял, что «потрясения на Ближнем Востоке не закончатся без некоего аналога Вестфальского мира, который означал конец Тридцатилетней войны между различными группами, имевшими различные мотивы, и привел к созданию системы государств, которая после этого на протяжении нескольких столетий составляла основу международных отношений. Даже сейчас она считается фундаментальной концепцией».
Но пока стремление Израиля сколотить новые альянсы в регионе снижает эффективность мирного урегулирования ситуации. И не только в Сирии, но в регионе в целом. Выступая на Мюнхенской конференции по безопасности, глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф подчеркнул, что Тегеран «не стремится к гегемонии в регионе, а без совместных усилий стран по установлению мира в регионе начнется хаос». По его словам, Иран «предлагает странам Персидского залива совместно совершать шаги по укреплению доверия в военной сфере, которые могли бы создать общую систему безопасности». Но кто услышит его слова?
Станислав Тарасов, ИА REGNUM