Как и ожидалось, главной темой саммита в Турции был сирийский конфликт, в частности, в той его плоскости, которая касается разделения воюющих в Сирии вооруженных формирований на сугубо террористические группировки и на тех, с которыми следует договариваться.
Разграничение воюющих в Сирии на террористов и "идейных" всегда было главной проблемой
Проблема разделения воюющих против официального Дамаска сторон на террористов и оппозиционеров (умеренных и не очень) в Сирии наличествует с первого же дня военного противостояния, гражданской войны и нашествия в страну международных террористических группировок.
О необходимости разделить их на тех, кого следует безжалостно истреблять и тех, кого следует посадить за стол переговоров, российская дипломатия говорила давно. Не только с того момента, как российские ВКС ступили на территорию Сирии, а еще тогда, когда в многострадальной стране начали раздаваться первые выстрелы. То есть семь лет тому назад.
Эта проблема, кстати, озвучивалась практически во время всех международных переговоров, будь то на площадке ООН, в Швейцарии или Астане, однако страны, взявшие на себя миссию по урегулированию ситуации, видели ее по-разному.
Западная антитеррористическая коалиция, которую возглавляют Соединенные Штаты, считала, что ответственность за дальнейшую судьбу страны и сирийского народа следует возложить на неких "умеренных" оппозиционеров.
А коалиция, включающая Россию и Иран, придерживалась того мнения, что изгонять из страны и уничтожать нужно всех, кто готов в войне против действующей власти резать головы "слева направо, а не справа налево" — вроде террористических группировок наподобие Исламского Государства, запрещенной в целом ряде стран.
По большому счету с самого начала было понятно, что отношение к складывающейся в Сирии ситуации формировалось в зависимости от задач, которую каждая из сверхдержав решала. Вторгнувшаяся без приглашения Дамаска и ооновского мандата западная коалиция стремилась к одному – свергнуть Башара Асада, потому что тот не соглашался, образно говоря, "танцевать под дудку" Запада, считая своим близким другом и союзником Россию.
Для достижения этой цели американцы, руководящие коалицией, были готовы сотрудничать даже с группировками, скажем так, с "террористическим" уклоном. Помогали им и оружием, и боеприпасами, сохраняли контакты даже с ИГИЛ (Исламским Государством).
Было очевидно, что расчет у Запада следующий: использовать террористов, чтобы они сначала свергли действующую законную власть в стране, и только после этого начать бороться с международным терроризмом.
В отличие от них, другая коалиция, действующая в тесном сотрудничестве с официальным дамаском (Россия, Иран), понимала, что свержение избранной, законной власти может привести к еще большему хаосу в стране, чего, собственно, Запад и добивался.
Поэтому сверхзадачей российских Военно-космических сил и добровольческих иранских сухопутных формирований была именно борьба с международным терроризмом.
Изначальная задача не допустить хаоса (в том числе и управляемого) сегодня не менее актуальна
Запад, выполняющий свою сверхзадачу, ни разу не согласился прийти к консенсусу по вопросу составления конкретных списков группировок, разделить воюющих против Дамаска на террористов и оппозиционеров – революционеров, воюющих по идейным соображениям. Ему [Западу] это было невыгодно, поскольку неразбериха позволяла надеяться, что власть в Дамаске все-таки падет.
Что касается Турции, то у нее изначально были несколько иные соображения, связанные и с протурецкими вооруженными формированиями и с наличием "курдского фактора" — тут у Анкары издревле свои счеты…
Как бы то ни было, сегодняшний саммит троих (Путин, Роухани, Эрдоган), проходящий в Турции, давал надежду на то, что в конце концов это разграничение состоится, даже если западная коалиция согласна не будет. Как, собственно, и случилось.
Причем особо было отмечено, что руководители трех сверхдержав (одной мировой и двух региональных) сумели прийти к очень важному единому знаменателю. Договорились относительно приоритетов совместного сотрудничества, а именно: приверженность принципу территориальной целостности Сирии, против чего до сих пор направлены практически все политические махинации и усилия западной коалиции.
Ну и, договорились о том, что на поле боя будут действовать совместно — до окончательной победы, до очищения всей территории Сирии от малейших остатков террористических формирований (именно это первым делом, едва ступив на турецкую землю, заявил иранский президент Роухани).
Поддержав позицию иранского коллеги, уже после переговоров Путин дополнит свое видение о необходимости действовать до последнего, объяснив это тем, что даже сейчас, даже сегодня есть силы, которые пытаются активизировать множество обстоятельств (Путин отметил межэтнические и межконфессиональные противоречия), способные помешать мирному процессу. И это необходимо пресечь силами всех трех стран–участников саммита.
Еще следует отметить, что в политическом аспекте все трое участников саммита по Сирии пришли к единому мнению относительно развития мирного процесса в направление активизации тенденции, наметившейся еще в Сочи, на состоявшемся 30 марта Конгрессе сирийского национального диалога. Путин особо отметил, что речь идет о процессе, альтернативы которому сегодня попросту не существует.
…Словом, как и предсказывалось, саммит, прошедший в Турции, в сирийском процессе многое изменит. И если достигнутые договоренности начнут претворяться в жизнь, то уже можно будет говорить о том, что страна (при помощи тех, кто ее отстоял от террористов) начнет шаг за шагом возвращаться к нормальной жизни. Во всяком случае, надежды на это действительно есть серьезные.
Арман Ванескегян, политический обозреватель Sputnik Армения