Как бы ни старались государственные и полицейские чины успокоить общественность Армении в связи с очевидным резким повышением уровня преступности, от реальности не скроешься: тенденция заметна невооруженным глазом, и прекращаться этот рост не собирается.
Ереван — еще не Чикаго 1930-х годов, но уже и не прежний спокойный и безмятежный город. Не проходит дня, чтобы полицейские сводки и соцсети не сообщали о нескольких случаях ограблений. Пока грабят в основном магазины, кредитные организации, объекты питания, а не людей на улицах. Хотя, если все продолжится, как идет, начнутся и уличные грабежи.
В конце января начальник штаба полиции Армен Гукасян заявлял, что "полиция полностью контролирует ситуацию и проводит необходимые мероприятия", свидетелем чему является общество. По его словам, практически все случаи краж и грабежей, совершенных в январе, полностью раскрыты в течение нескольких дней и даже часов.
Не знаю, как другие, но вот лично я являюсь свидетелем того, что двор нашего здания опустел, в нем больше нет машин. Годами приходилось лавировать между ними, чтобы попасть в подъезд – люди ленились ставить их на ночь в гаражи, расположенные метров за 100-150. При этом раз в два или три года могли кому-нибудь отвинтить боковое зеркало, не больше и не чаще. Сейчас не ленятся, ставят, во дворе остались лишь два-три безгаражных автомобиля.
С одной стороны, оно, конечно, неплохо, но только с одной. Потому что прежний, безопасный и безмятежный, спокойный Ереван постепенно становится воспоминанием.
Главных причин резкого роста преступности две, остальные — производные. Это амнистия и проблемы, имеющиеся в системе правоохранительных органов.
Ветеран правоохранительных органов, специалист с 35-летним стажем службы, пожелавший назваться измененным именем Самвел А., сказал в эфире Sputnik Армения, что определенный рост числа преступлений регистрируется при любой амнистии и в любой стране (от этого, правда, не легче, заметим от себя). Кроме амнистии, в качестве причины, Самвел отмечает ряд слабых мест в системе правоохранительных органов.
Это, в частности, чрезмерное омоложение кадров, в ущерб знаниям и опыту старшего поколения, отправленного отдыхать порой до наступления пенсионного возраста, а также непозволительная загруженность. Есть случаи, утверждает Самвел, когда молодой следователь ведет одновременно до 40 дел, тогда как норма составляет 10-11.
Кроме того, говорит наш собеседник, практически не функционирует институт участковых — они просто не контролируют соответствующие территории в силу ряда субъективных и объективных обстоятельств.
Плохо обстоит дело с профилактикой преступлений, ведь красивое барражирование по городу полицейских автомобилей с яркими мигалками само по себе ничего не решает. К тому же становится нормой ненормальное положение вещей, когда, скажем, работники прокуратуры и следователи знакомятся друг с другом лишь на месте уже совершенного преступления — это очевидным образом ослабляет связь разных звеньев правоохранительных ведомств.
И хотя Самвел не сказал, что в рядах правоохранителей налицо если не растерянность, то непонимание происходящих вокруг процессов, но очевидно и это. Когда по амнистии выпускают беспрецедентное количество осужденных, и ты наперед знаешь, что тебе завтра придется опять ловить многих из них и водворять обратно, — это ощущение мотивирующим стимулом не назвать.
Да и то сказать – когда в самый пик "бархатных" событий полиции было сказано не реагировать на бесчисленные и перманентные нарушения общественного порядка, то сейчас у многих сотрудников вполне может развиться несколько неопределенное отношение к некоторым видам правонарушений.
Согласно "витающим в воздухе слухам", которые с некоторых пор стали считаться у нас достойным доверия источником информации, следователи жалуются, что люди не являются по повесткам правоохранителей, мотивируя это тем, что "не для этого они на площади стояли и улицы перекрывали". Не станем утверждать, что такое происходит в массовом порядке, но на правду вполне похоже.
Выход, по всей видимости, в восстановлении и дальнейшем повышении авторитета правоохранительных органов — явная, демонстративная наглость ряда ограблений свидетельствует о распространившемся в преступной среде ощущении вседозволенности и безнаказанности.
И еще, наверное, в том, чтобы прекратить такие явления, как, например, порочная практика в третий и четвертый раз отпускать под подписку попавшегося карманника. А то иных под астрономические залоги не отпускают, а тут попался, подписался, и дуй дальше, кошельки по автобусам у работяг воровать.
Рубен Гюльмисарян, https://ru.armeniasputnik.am/