Рубен Ахвердян заверяет, что его не так поняли. Что, дескать, он не имел в виду простых арцахцев, а только политэлиту Карабаха. Ну это когда он называл арцахцев "азербайджанцами" и призывал убираться подобру-поздорову из Армении вместе со своими "мугамами" и "намазами".
Ахвердян мечтает, что ему поверят. Зря мечтает. Все видели и слышали. На мой неисправимо гуманистический взгляд, Ахвердяну стоило бы некоторое время не выходить из дому. А то как бы не попался ему навстречу некий случайный прохожий с палкой для селфи. И случайно не использовал бы эту палку не по предназначению.
Еще один персонаж, который откровенно стремится познакомиться с палкой для селфи, используемой не по прямому предназначению, - это тот, который Давид, которому до сих пор все можно было: срывать пресс-конференции под ободряющие улыбки премьера, доводить ректора ЕГУ до больнички. Сейчас он решил применить насилие. И вместе с компанией таких же, как он, напал на Нарека Маляна.
Планы сорвались. А вот страх в сознание прокрался. Наверное, понял молодой клиент Сороса, что скоро может проснуться в мусорном баке. И написал душещипательный статус. Дескать, кто его родственников тронет, того он заберет с собой на тот свет.
Ух ты, какой смелый… По себе, наверное, судит, если думает, что кому-то нужны его родственники. Скорее все закончится проще, без родственников: просто друзья Нарека при первом удобном случае познакомят Давида с халатной работой "Санитек": может, хоть после этого мусор начнут убирать вовремя.
Но проблема, конечно, в другом. Гораздо более труднорешаемая, нежели непрекращающийся процесс самоутверждения гордых граждан Рубена, Гамлета и Давида.
Никол Пашинян, неповторимый наш, который селфи любит и с палкой не расстается, не упоминая имен, осудил насилие. К сожалению, поздно все это. Джинн беспредела и разделения общества на два противоборствующих лагеря давно выпущен из бутылки всеми предыдущими действиями премьера, его усиленным поиском контрреволюции и прочей мутью. Выпущен еще тогда, когда детьми перекрывали улицы, что могут позволить себе разве что визгливые политиканы, но никак не уважающий себя государственный деятель. Понадобится много времени и усилий, чтобы загнать этот джинн обратно. И то не без потерь, ведь за все надо платить.
Чем закончится этот странный эксперимент над страной? Хотелось бы, чтобы всплывшая в лице Рубена, Давида, Гамлета субстанция на этом завершила свой поход по Армении. Хотелось бы, но маловероятно. Скорее нас ждут другие события, на фоне которых Гамлет, Рубен и Давид будут казаться символами политкорректного поведения.
Рубен Маргарян, "Голос Армении"