Бывший посол Армении в Ватикане, зять экс-президента Армении Микаэл Минасян в этот месяц дважды употребил понятие «новая архитектура» в контексте российско-армянских отношений, а также по линии Армения-Спюрк. Если обобщить два месседжа, вышедшие в «Независимой газете», а позже в канадском издании «Horizon», то смысл всего сказанного проявляется в желаемой смене «настроек» в обеих плоскостях.
Возможно, после расформирования Министерства диаспоры – ведомства Грануш Акопян (под нее структура и создавалась) слово «архитектура» еще как-то способно описать потенциальные новые связи Армении и Спюрка, правда, учитывая то обстоятельство, что диаспора пережила различные фазы эмоциональной дестабилизации - шока, растерянности, перейдя к устойчивому скепсису, особенно это прослеживается в самой эффективной общине мира – в США.
Но понятие «архитектура» малопродуктивно для описания глубочайшего кризиса в сфере российско-армянских взаимоотношений. Микаэл Минасян обнулил нашу совместную историю, начавшуюся со времен Золотой Орды, многочисленных войн с турками, «диктатуры сердца» Михаила Лориса-Меликова, и взял за точку отсчета разлом СССР. Разумеется, речь идет о новейшей истории наших отношений, но заметно понижает планку для дальнейшего диалога, устраняет ее глубину.
В целом, месседж понятен: поскольку работать над любовью друг к другу нам, имеющим общую кровеносную систему, мы устали, тут «остаться просто друзьями невозможно». Речь идет о вполне трезвой концепции перевести национальную безопасность в поле умозрительных построений. В целом, эта идея имеет право на существование. То есть политические элиты и среднее звено просто приспосабливаются к новой матрице, а мясо нарастает постепенно. Все это происходит в умозрении Минасяна, и, к сожалению, здесь не описана дальнейшая судьба наших народов и обществ. Реальность сейчас такова, что армяне и россияне по гамбургскому счету продолжают испытывать друг к другу индифферентность, правда, многочисленный русский турист в Армении – пока единственный положительный знак. Но наших туристов много и в Тунисе, и в Египте – что в сущности это меняет?
Микаэл Минасян предлагает выводить наши взаимоотношения из исторического тупика подобно взаимодействию США-Израиль. Понятно, что любая аналогия грешит условностью, но тут принципиально взята ошибочная модель для внедрения на российско-армянское поле. Внешне реальность в Армении и Арцахе и Израиле действительно выглядит похоже, окруженные мусульманским миром анклавы отчаянно борются не только за жизнь, но и сохранение идентичности и культурного кода.
«Новая архитектура армяно-российских стратегических союзнических отношений должна объединять все ресурсы двух братских народов по формуле «два государства – одна цель», - пишет в «Независимой газете» Микаэл Минасян, уводя нарратив уже не в связку США – Израиль, а Турция -Азербайджан, долгие десятилетия жившие под лозунгом «один народ – два государства», который в последние годы стал давать сбой.
Сравнивать США с Россией - откровенно плохая идея, оттого что Российское государство было основано на территории исторического проживания русских. Россия никогда не была «проектом», в государственную политику которой не было заложено выдавливание автохтонных народов Урала, Сибири, Крайнего Севера. Мало того, долгий период они были освобождены от налогов в царскую казну.
Именно это принципиальное различие России и США, Армении и Израиля, созданного в 1948 году в тяжелейших природно-климатических условиях при наличии высокой пассионарности евреев (фактор, положенный в основание Алии) дает изначально ложный «ноль» для перезагрузки российско-армянских взаимоотношений. Многие аналитики, культурологи в последние годы часто пишут о том, что на наших глазах совершается ошибка – Россию и Армению называют стратегическими партнерами, выводя наше взаимодействие в сферу военно-политического сотрудничества. Безусловно, наши народы и общества как любые живые организмы не могут все время находиться на пике развития и взаимодействия друг с другом, как было в 1960-70 годы, период индустриального строительства, взлета литератур и кинематографа, в целом – обновления социальной жизни.
Хуже всего, что после развала СССР Армения так и не смогла выровнять свою экономику в тех объемах, которые доказали бы ее народу, что развал СССР ей был жизненно необходим. Впрочем, недавно в обсуждении на круглом столе «Новое русское армянское слово» в Институте востоковедения РАУ (клуб «Серендипити», модератор – кандидат исторических наук Виктория Аракелова) участники говорили о том, что не только Армения (где упал уровень и науки, и образования) за эти десятилетия стала провинциальной, но и сама Россия: некогда великая держава так и не нашла новых сторон для комплементарного диалога и культурного обмена, а старые, точнее исторические, такие как Армения, Белоруссия, Украина, Грузия, Казахстан резко от нее отшатнулись. Плюс страны панславянского мира – Сербия, Болгария, Словения, Польша, Чехия, Словакия также оказались вынесены за скобки будущего России, про переориентацию стран Балтии деликатно умолчим. Да, потери России слишком масштабны и даже трансцедентальны.
Во всем этом сказывается и пресловутая цивилизационная усталость, и почти всепобеждающая в мире тенденция к либерализации духовных ценностей, а что касается Армении – это еще и экономическая блокада, в которой республика пребывает уже 30 лет. И самая главная причина, которая не дает Армении, Арцаху и России полнокровно приблизиться друг к другу и взаимодействовать – это отсутствие национальных идей. Наращивание национальной безопасности не может быть движком, это скорее – необходимый фон, обеспечивающий здоровое тело наций, которое никак не может посетить новый дух, наполняющий нас стремлением созидания.
Итак, на смену коммунистической идеологии в России пришло православие, несмотря на то, что страна наша многоконфессиональна, оно сейчас играет роль «первого среди равных». Мало, кто из россиян сегодня назовет, представители каких этносов на территории РФ исповедуют, скажем, буддизм.
Еще несколько лет назад в России не было такой чудовищной «гламуризации» самой памяти Великой Отечественной войны. Этого обстоятельства избежала Армения и Арцах по понятной причине – не утихающего военного конфликта в Арцахе и Тавушской области Республики Армения, также как и прифронтовая зона между НКР и Азербайджаном, попадающая под обстрел со стороны ВС Азербайджана при молчаливом попустительстве российской стороны.
То, что россиянам в качестве «сахарной кости» подкидывают то Олимпиаду, то ЧМ-2018, после проведения которых и эйфории в души привычно возвращается пустота, говорит о том, что общество наше находится в глубочайшей стагнации.
В Армении кроме итогов Великой Отечественной войны чтут память жертв Геноцида в Османской империи в 1915 году, а также землетрясения в декабре 1988 года. Так, великие потрясения являются основой для коллективной памяти. Однако, ни в Армении, ни в России сегодня, пожалуй, не назовут главную причину ради чего люди живут. Ради чего сохраняется жизнеспособность наций, чтобы что? Чтобы верить в Иисуса Христа, добиваться признания Геноцида армян от Турции, чтобы вернуть исторические земли, убедить мир, что Крым – это пространство русского мира, связанного с именами Ивана Айвазовского, Льва Толстого и Александра Куприна, чтобы избежать глобальных жертв в цивилизационных противостояниях с терроризмом или для чего-то другого? Высшего смысла?
Впрочем, Армению и Россию сегодня характеризуют и принципиально различные процессы. Экономические санкции в России, напротив, со стороны Евросоюза и США подняли ряд ее отраслей, оживили внутренний туризм, и в целом наметилось человеческое движение от Москвы в регионы. Марзы Армении, напротив, обезлюдели, очень сильно страдает аграрный сектор (тут привычно демпингуют Турция, Иран), и крестьяне, оторванные от земли в поисках лучшей доли едут если не на хопан, то в Ереван «крутиться», а в сущности – маргинализоваться. Как правило, стать горожанами им так и не удается, социальная стратификация буксует.
Однако, Минасян не диагностирует эти процессы и не дает никакой опорной точки в будущем, куда могли бы стремиться наши общества, выражая общую волю двух братских народов. Вся концепция по сути – умозрительное построение, проект, сбрызнутый мертвой водой, но для того, чтобы тело жило – нужна вода живая. Но где ее взять? Судя из пассажей Минасяна – ее надо либо придумать для иллюзии, либо добыть из залежей тектонически сдвинутых горных пород.
Что касается второй части высказывания Микаэла Минасяна, касающегося «новой архитектуры» взаимосвязи Армении и Спюрка, статья так же грешит оптимизмом конструктора:
В частности, Минасян пишет:
«Мировому армянству нужны новая мечта, новый полет, новая архитектура, новая формула мировосприятия и действий. Недальновидно ожидать подобного масштабного перелома «снизу»: даже невооруженным глазом легко заметить, что отдельно взятые, пусть и самые удачные инициативы, концепции и идеи, будь то в Армении или Диаспоре, продолжают оставаться единичными «островками» успеха и энтузиазма, которые, устаревая и изнашиваясь по мере испытаний во времени, так и не становятся общенациональными формулами, не заводят «вечный двигатель» армянства».
Что предлагает Минасян в качестве новой мечты армянства? Ничего. Но он предполагает, что ее как и любую национальную идеологию нужно спускать «сверху», и в этом он прав.
Многие нации пережили Геноцид – и черный, и белый, но только армяне – одни из немногих - сегодня существуют вне границ исторической Родины как взвесь, как сгустки энергии. Каждый из них может жить своей жизнью и даже ассимилироваться, но и это может прерваться через года, через поколения, когда армянин может почувствовать в себе «оттаивание» своей идентичности и стать «призванным», так произошло с героем Арцахской войны Монте Мелконяном.
Но вместо предложения конкретных шагов Минасян снова пытается действовать, акцентируя условный рефлекс армянства, предлагая ему опираться в своем духовном и организационном поиске на осознание своей «глобальности»:
«Республика Армения как политический мегапроект глобальной нации может и должна стать первым в мире глобальным государством, первой сетевой страной, первым онлайн-государством, которое будет своим для каждого человека армянской идентичности, вне эмоциональной плоскости и даже выше этого, вне зависимости от места его жительства, а продиктованные временем миграционные перемещения не станут в таком случае помехой для его вовлеченности во всемирную сеть, роли и национальной парадигмы».
Но говори не говори «первая христианская», «самая древняя», «глобальная» - во рту слаще не станет. Увы, ключевые доминанты армянской идентичности становятся его ловушками. Чем больше армяне убеждаются в своей исключительности, разжигая собственную гигантоманию при том, что корабль «Армения» откровенно говоря кренится в опасной близости к небытию, снова лишает эту нацию трезвых, скептических подходов к осознанию своего будущего. Конечно, армянский народ имеет и сохраняет свое миссионерство, но оно совершенно не годится для лозунгов, так как сегодня оно обесточено, лишено свежих сил, и держится этот баланс в «новой Армении» благодаря консерватизму и приверженцам концепции «нация-армия», разработка которой принадлежит экс-министру обороны Вигену Саркисяну. В лучшем случае, сама идея великой и вечной Армении может спастись с помощью операции простого замыкания поиска ее нового дня, подтверждающего хорошо забытые старые и неизбывные ценности. Позитивным началом для этих процессов является прохождение армянских общин постсоветского пространства своих точек бифуркации. В русскоязычное медиаполе попадают новости, аналитика и даже вбросы, характеризующие наступление нового качества постсоветского Спюрка и Спюрка вообще. Внутри Евразии армянская община идет вглубь и вширь, пытаясь проанализировать объем и качество тех ресурсов в СНГ, на которые можно опираться. Эти вопросы реформации затрагивают и общины Центральной Азии, во-первых, потому что они являются в роли сдерживающих сил по оси тюркского мира, а во-вторых, в отличие от изношенных за век и больше общин армян в Ливане, Сирии, США, Франции – они сформированы сравнительно недавно и именно они могут стать новыми лидерами в формировании новых отношений Спюрка и материнской Армении.
Валерия Олюнина