После чисток, которые произошли в Турции на фоне попытки госпереворота в 2016 году, численность высшего офицерского состава вооруженных сил (ВС) значительно сократилась. Об этом говорится в докладе исследовательской организации Nordic Research Monitoring Network, базирующейся в Стокгольме. Кадровая встряска могла повлиять на политическую ориентацию ВС Турции, следует из этого анализа. Большая часть тех, кто покинул армию с 2016 года, принадлежала к проамериканской фракции военной элиты.
Шведское исследование, которое основывается на внутренних документах, показывает: «потери» высшего офицерского состава после 2016 года гораздо больше, чем говорят в Анкаре. Только 42 высших офицера из 325 смогли сохранить свои должности или получить повышение по службе после предпринятой попытки путча. Главные причины – аресты, увольнения и добровольно‑принудительные отставки, которые начались в армейских структурах республики сразу же после 15 июля. Цифры, которые приводит Nordic Research Monitoring Network, свидетельствуют о том, что усилия по заполнению кадрового вакуума в высшем офицерском составе ВС Турции были недостаточными. Если в 2016 году число высших офицеров составляло 325 человек, то по состоянию на 2019 год оно достигает только 233.
В исследовании говорится, что власти страны во главе с президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом вели систематические репрессии штабных полковников. Главным критерием преследования, как предполагают ученые, становилось то, что человек говорил как минимум на одном иностранном языке и имел магистерскую степень. В турецкой Национальной разведывательной организации (MIT), как утверждают шведские аналитики, их досье могло иметь пометку «западник» или «гюленист». Именно проповедника Фетхуллаха Гюлена, который проживает в США, считают причастным к организации путча в 2016 году. Если раньше в Турции преимущественно штабные полковники становились генералами, то теперь эта традиция уходит в прошлое. Это заставляет беспокоиться за эффективность командного состава, говорят аналитики.
Кадровые перемены, которые настигли вторую по величине армию Североатлантического альянса, могли отразиться и на ее политической ориентации, интерпретируют полученные данные шведские исследователи. Директор ближневосточной программы в Международном научном центре им. Вудро Вильсона Анри Барки, опрошенный специально для доклада, утверждает, что многие потерявшие свой пост турецкие генералы принадлежали к той группе влияния, которая выступала за тесные отношения с США и НАТО. Высшее командование ВС Турции «допутчевского» образца, утверждают в Nordic Research Monitoring Network, активно сопротивлялось не только плану военной интервенции в Северную Сирию, но и сближению с Россией. Сейчас же, наблюдая за турецкой политикой, можно сказать, что прослеживается обратная тенденция.
Отчасти признаком серьезных изменений в ВС Турции стали решения, которые последовали за прошедшим в августе заседанием Высшего военного совета. Тогда несколько турецких генералов объявили о решении досрочно уйти на пенсию. Наблюдатели связывали это с недовольством политикой, которую проводит турецкое руководство, в том числе на севере Сирии. Несмотря на то что причины их решения так и не были названы публично, необходимо сказать, что оснований для разочарования Анкарой у военных предостаточно. Одной из проблем, на которую обращают внимание эксперты, является чрезмерное влияние гражданских чиновников на процесс принятия решений, напрямую касающихся оборонной сферы. Как кажется, военная элита республики со временем все больше утрачивает свою самостоятельность и влияние на формирование повестки.
Не предназначенные для публикации турецкие исследования идеологического состава армейской элиты Турции, с которыми удалось ознакомиться «НГ», говорят о следующем: чистки ВС республики, начатые после 2016 года, действительно повлияли на идеологический баланс в армии. Удар был нанесен по условно‑проамериканскому лагерю. Решения августовского заседания Высшего военного совета, как допускают авторы этих исследований, были рассчитаны как раз на то, чтобы зацементировать эту тенденцию. События 2016 года и принудительное очищение армейских структур от сторонников Гюлена не привели к полной потере влияния той группы военной элиты, которая придерживается идеи о необходимости восстановления отношений между Турцией и Западом. Не исключено, что именно эти пробелы до сих пор пытаются закрыть турецкие власти.
Социологические работы, с которыми удалось ознакомиться «НГ», фиксируют существенное усиление «евразийской» группы офицеров, которая среди прочего считает важным поддерживать контакты с российской стороной по всем возможным пунктам. Представители этой фракции, как правило, несут ответственность за вопросы, связанные с Восточным Средиземноморьем, Кипром и Черным морем. Ярким представителем «евразийцев», кроме того, считается нынешний министр национальной обороны Турции Хулуси Акар, который сделал немалый вклад в восстановление отношений между Москвой и Анкарой после «самолетного» кризиса 2015 года. После этого эпизода Акар, как утверждают исследователи, стал своего рода миротворцем в отношениях между Эрдоганом и российским президентом Владимиром Путиным. Впрочем, растущий политический вес министра все равно встречает сопротивление в некоторых группах влияния.
Вероятно, продолжающиеся тенденции внутри турецких армейских структур полезны для российской военной дипломатии, но в то же время опасны для Турции, потому что процесс усиления президентской власти в республике все равно требует внушительного противовеса со стороны тех структур, которые традиционно играли эту роль.
Игорь Субботин, Обозреватель-международник при главном редакторе НГ
http://www.ng.ru/