Конфликт в Ливии становится все более интернациональным, расклад получается гораздо более серьезным: в него включено гораздо больше стран, в том числе входящих в НАТО, некоторые из которых оказались по разные стороны конфликта.
.
Парламент Турции принял законопроект, разрешающий размещение турецких войск в Ливии. Это решение было предопределено, так как правящая турецкая Партия справедливости и развития (ПСР) имеет большинство. Тем не менее накануне её представители, включая министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу, активно проводили политические консультации с лидерами оппозиционных партий, чтобы сколотить на ливийском направлении нечто вроде «общенационального фронта».
Однако не вышло. Так, лидер главной оппозиционной «Народно-республиканской партии» (НРП) Кемаль Кылычдароглу заявил, что «если Турция должна идти в Ливию, то только с целью заключить мир между сторонами», а не для того, чтобы поддержать там «Братьев-мусульман» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), выступая против ливийских сил во главе с генералом Халифой Хафтаром. Не удалось склонить к сотрудничеству и отколовшуюся от «Партии националистического движения» (ПНД) и создавшую правоцентристского толка «Хорошую партию» бывшего министра внутренних дел Мерал Акшенер. Не согласилась с предложением правительства и прокурдская «Партия демократии народов» (ПДН). В итоге в парламенте за законопроект, позволяющий отправлять турецких военных в Ливию, проголосовали 325 депутатов, 184 — против. Это фиксирует факт политического раскола в стране и создает для президента Реджепа Тайипа Эрдогана ряд серьезных проблем.
Лабиринты Анкары
Главные битвы в Турции между правящей партией и оппозицией происходят сразу на двух площадках: внутриполитической и внешнеполитической. На первой речь идет о системе власти, на второй — о вариантах становления страны в качестве ведущей региональной державы. Водораздел проходит между исламистски ориентированной частью общества, которую олицетворяет Эрдоган, и светской «кемалистской», прозападно настроенной его частью. Их позиции диаметрально противоположны, а стремления к сближению нет. При этом оппозиция ведет себя так, чтобы демонстрировать мировому сообществу, что Турция остается нестабильной страной, где президент не пользуется абсолютной общественной поддержкой. Голосование в парламенте по размещению турецких войск в Ливии это еще раз показало. Возглавляемую Эрдоганом партию обвиняют в том, что она идет по пути укрепления регионального значения через демонтаж светской сущности Турции, отдаляясь от Запада и даже рискуя утерять тюркскую идентичность, что на такой основе выстраивается политика страны в отношении России и Ирана.
Оппозиции не нравится и то, что президент все чаще встал выступать в качестве одного из лидеров исламского мира, которые публично бросают вызов и Израилю, и США, тогда как хотелось бы видеть Анкару первой линией западной обороны в исламском мире. Эрдоган отвечает: иначе продвигать турецкие интересов в регионах, которые когда-то входили в состав Османской империи, невозможно. В таком контексте подается его политика в Сирии, а сейчас — в Ливии. Но сегодня власти приходится искать выход из сложного внутриполитического лабиринта, забираясь на внешнеполитические площадки. И тут возможны самые неожиданные сценарии развития событий по мере усугубления конфликта в Сирии и в Ливии. На этих двух направлениях ПСР необходима только победа и события, которые она могла бы считать победными, чтобы обвинить оппозицию в антипатриотичности. В Сирии, как считает Эрдоган, ему удается остановить западный проект создания курдского государства, в Ливии он «разрушает очередные коварные планы Запада».
В этой связи старший научный сотрудник американского института Брукингса Омер Ошпынар, ссылаясь на свои дипломатические источники, утверждает, что Эрдоган может назначить досрочные общенациональные выборы задолго до официально назначенного срока в 2023 году. По его мнению, президент сохраняет шанс остаться «самым популярным политиком страны», но, чтобы не споткнуться о сопротивление сил внутри Турции и вне её, ему нужна в Ливии только победа.
Геополитические тени над Восточным Средиземноморьем
Вокруг Ливии ведутся сложные, многоходовые дипломатические маневры. Сейчас мы не будем касаться их деталей. Многие западные, да и российские военные эксперты утверждают, что отправка турецких военных в Ливию «переведет внутренний конфликт на уровень регионального». В Турции это тоже хорошо понимают.
Анкара не намерена отказываться от продвижения своих геополитических и экономических интересов, не опасаясь политического противостояния с Францией, Египтом, ОАЭ, Грецией и Израилем. Впрочем, решение властей Турции помочь Триполи еще не означает, что турецкие военные отправятся в Ливию сегодня или завтра, хотя президент США Дональд Трамп в телефонном разговоре с египетским коллегой Абделем Фаттахом аль-Сиси не исключил, что «ливийцы потеряют контроль за ситуацией в стране в пользу иностранных игроков». Ведь Анкара играет по-крупному. Она готовится в своих интересах использовать начавшуюся в 2019 году вторую волну «арабской весны», охватившую в Африке Судан и Алжир. По словам преподавателя Парижского университета Хаттара Абу Диаба, «протестные движения в 2019 году носили более националистический и менее идеологический характер». В Ливии воюет новая волна наемников из Судана, что усугубляет беспокойство о переходе конфликта в этом североафриканском государстве в состояние непримиримой международной войны, способной дестабилизировать регион. Это первое.
Второе. Подписание меморандума между Триполи и Анкарой по разграничению морских зон Средиземноморья сорвало попытки Греции и Кипра окружить и изолировать Турцию в восточном Средиземноморье. Они не могут без получения согласия Анкары проводить поисково-разведочные работы в районах, указанных Турцией в соответствии с соглашением с Ливией, и установить линию транспортировки природного газа из этого региона. По словам турецкого издания Yeni Şafak, «все, связанное с запасами энергоресурсов в регионе, перевернуто вверх дном, что и раскалило конфликтную обстановку в Ливии». Эта страна стала выходить на передний план как главный вариант для Египта в плане маршрута транзита газа. Линия разграничения морских зон юрисдикции между Турцией и Ливией стала щитом между Грецией, греческими властями Южного Кипра, Египтом. Говоря иначе, конфликт в Ливии становится все более интернациональным, расклад получается гораздо более серьезным: в него включено гораздо больше стран, в том числе входящих в НАТО, некоторые из которых оказались по разные стороны конфликта.
США остановили на неопределенно время «Северный поток — 2», теперь турецкими руками блокируется и южное направление. Но только ли США накрывают средиземноморский газ своей огромной тенью? 8 января Эрдоган в Турции принимает президента России Владимира Путина. Как предполагают эксперты, координация действий в Ливии будет одной из главных тем встречи.
Станислав Тарасов, ИА REGNUM