Международная конференция по Ливии в Берлине – не финальная точка, а только начало длительного политического процесса по урегулированию под эгидой ООН. Это хоть что-то для германской дипломатии, хотя по большому счету значение берлинской конференции должно выходить далеко за пределы урегулирования ситуации в Ливии.
.
После встречи ливийских политиков с участием представителей России и Турции в Москве в Берлине должна состояться уже международная конференция на высшем уровне по урегулированию в Ливии. На нее приглашены помимо конфликтующих сторон представители Европейского союза, Африканского союза и Лиги арабских государств. Есть согласие принять участие в конференции российского президента Владимира Путина и его турецкого коллеги Реджепа Тайипа Эрдогана, президента Франции Эммануэля Макронома, премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона и государственного секретаря США Майка Помпео.
При этом ранее московскую встречу на Западе почему-то объявили «провальной». Исходя из того, что командующий Ливийской национальной армией генерал Халифа Хафтар после семичасовых непрямых переговоров с главой Правительства национального согласия Ливии Фаизом Сараджем отказался подписывать документ о перемирии, сославшись на «необходимость консультаций» со сторонниками. Однако главное достижение встречи в российской столице заключалось в том, что Москве и Анкаре удалось при своем посредничестве реально установить межливийский диалог, обозначить аналог женевско-астанинского процесса, в рамках которого сейчас идет урегулирование в Сирии, передав затем эстафету Берлину. Хотя в принципе можно было обойтись и без Германии, у которой, по оценке многих немецких экспертов, «мало рычагов воздействия на ход событий».
Ее проблема в том, что, во-первых, ситуация в Ливии серьезно влияет на экономическую — а через миграционные потоки и на политическую — ситуацию как в Германии, так и во многих европейских государствах. Во-вторых, Берлин не успевает выработать в ЕС единую позиции по ливийской проблематике. Франция поддерживает фельдмаршала Хафтара, Италия ратует за правительство Сараджа. Не случайно последний в интервью немецкому изданию Die Welt раскритиковал роль Брюсселя в урегулировании ливийского конфликта, назвав ее «слишком незначительной» и заявив, что «европейцы пришли слишком поздно». Заметим и то, что к моменту начала работы берлинской конференции в столицу Ливии прибыли турецкие силы специального назначения, которые, как заявила Анкара, займутся «частично обучением ливийских коллег, частично — разведкой».
Это «конкретный шаг», который, как считает французское издание Paris Match, обозначает «стремление Турции закрепиться на севере Африки». Более того, турки начинают свысока посматривать на Брюссель и Берлин, по сути, выставляя им свои условия. Эрдоган в статье для американского издания Politico пишет, что «ЕС необходимо показать миру, что он является важным игроком на международной арене» и «мирная конференция в Берлине может стать является важным шагом на пути к этой цели, однако европейским лидерам следует немного меньше говорить и сосредоточиться на конкретных шагах». При этом он предлагает Брюсселю «начать в Ливии работу с Турцией». А глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу категорически заявляет, что «если Хафтар продолжит придерживаться своей (московской — С.Т.) линии, то берлинская конференция не будет иметь никакого смысла».
Но что касается Москвы, то она, по оценке французской газеты Le Figaro, «вместе с Турцией ведет в Ливии дипломатическую игру с экономическими и геостратегическими составляющими в условиях пропадающего у США отсутствия интереса к Ближнему Востоку и северной Африке». И фактом пока является то, что Россия и Турция играют в миротворческом процессе в Ливии ведущую роль. В каких случаях в таком случае можно будет считать успешной работу берлинской конференции? Какие результаты могут в принципе устроить, если не всех, то многих? Официальный представитель МИД Германии Райнер Бройль говорит, что речь пока не идет о мирных переговорах. По его словам, «цель состоит в том, чтобы международные игроки договорились о рамочных условиях, которые позволили бы им вернуть свое влияние». Значит берлинская конференция — это не финальная точка, а лишь начало длительного политического процесса под эгидой ООН.
Пока Хафтар по итогам трехчасовой встречи в Бенгази с министром иностранных дел Германии Хайко Маасом согласился заключить перемирие, соблюдать режим прекращения огня, независимо от того, «будет ли подписано соответствующее соглашение». Это хоть что-то для германской дипломатии, хотя по большому счету значение берлинской конференции должно выходить далеко за пределы урегулирования ситуации в Ливии. В этой связи спецпредставитель генсека ООН по Ливии Гасан Саламе заявил, что «не настроен пессимистично», но и «не настолько наивен», чтобы полагать, что будет положен конец разногласиям между разными странами по вопросу Ливии. Сейчас, по его словам, главное в том, чтобы «заключить стабильное перемирие на основе временного прекращения огня, действующего с 12 января», с идеей чего, кстати, совместно выступили Путин и Эрдоган. Остальное будет выставлено на дипломатический поток.
Станислав Тарасов, ИА REGNUM