С глубоким чувством и сыновней благодарностью пишу я эти строки о моем большом учителе Татуле Алтуняне - рыцаре армянской народной песни. Дорогой скитаний начался полный утрат и взлетов путь армянина, который привел Алтуняна на родину, где он получил образование, где широко и многогранно развернулась его деятельность: хормейстер, вынесший на подмостки крупнейшие и сложнейшие образцы мировой музыки, педагог, профессор Ереванской консерватории им.Комитаса, воспитавший многочисленных дирижеров хора, общественный деятель, создавший и возглавивший Хоровое общество Армении...
Но делом его жизни явилось рождение замечательного Ансамбля армянской народной песни-пляски, нашего "песенного Матенадарана". Воистину академия песен, танцев, мелоса Армении, с гордостью носящая сегодня имя его создателя.
Как говорится, обо всем по порядку. Учеба у самого Романоса Меликяна. Окончание Ереванской консерватории, а затем и двух факультетов Ленинградской консерватории, организация Государственного хора Армении, первая премия на Всесоюзном смотре и, наконец, создание нового, необычного творческого коллектива - Ансамбля песни и пляски, триумфальное выступление на Декаде армянского искусства и литературы в Москве в 1939 году - таков беглый взгляд на путь, пройденный Алтуняном до того самого, поистине судьбоносного для него (и для нас) дня, когда ему надо было сделать правильный выбор: по какому пути идти?
Что означало это для музыкального искусства Армении? Что было бы, если бы в том далеком 1939 году Татул Алтунян не пренебрег своим академическим образованием, безусловно, сулившем ему новые победы, и не воспламенился бы песнями своего народа, не отдался бы этому самозабвенно, посвятив им талант и порыв души, всю свою жизнь? Что было бы, если бы тогда Алтунян не дерзнул окунуться в terra incognita и создать новый творческий коллектив, ступив на дорогу, где не все было ясным и легким? Таких ансамблей в стране и в мире тогда почти не было, а в Армении, пожалуй, даже и не знали о существовании подобного жанра. Но богатство пленительных мелодий, песенные сокровища были поистине неисчерпаемыми.
Именно Татул Алтунян столь результативно продолжил дело Комитаса. Мало ли было видных, крупных, замечательных музыкантов, изучавших, издававших армянские песни? Не будем называть имена, есть среди них выдающиеся. Но только Алтуняну суждено было озариться идеей создать ансамбль, где все - от главного, национального облика и до "мелочей", от принципов обработки народных мелодий, костюмов вплоть до посадки хора "как крыльев" - все было ново. Да, только ему, Татулу Алтуняну, ибо если перенестись мысленно в года, более близкие, то сколько сменилось потом руководителей ансамбля, музыкантов - крупных, талантливых, но ансамбль уже никогда не был таким, как при нем, не звучал так тонко, возвышенно, так "по-алтуняновски". Удивительно чувствовал Алтунян народную песню. Было ли это врожденным или унаследованным от отца (первого учителя), или влиянием Романоса? Вот какой он воспринимал, "видел" народную песню в ансамбле: "стройной, тонкой и нежной красавицей, которую если неумеренно разукрашивать, - пропадет и захлебнется. Эти тяжелые украшения ей не нужны".
Вот такой "нежной красавицей" и явились народные песни Армении в новом творческом коллективе, который нарекли Ансамблем армянской народной песни и пляски, к названию которого спустя десятилетия прибавится "имени Татула Алтуняна".
"Самое большое достоинство этого художественного коллектива в том, что в исполнении песен сохранены естественность и обаяние народного творчества" (Айкануш Даниелян).
Премьер-министр Швеции Эрландер позабудет о дипломатической сдержанности и скупости в выражениях - "я был бы счастлив приветствовать этот ансамбль на моей родине". "На этом шаре я был везде и всюду и могу сказать: Вы и Ваш ансамбль будете приняты всюду и всеми", - обратился к Алтуняну видный английский писатель Джон Пристли.
"Он наши прекрасные народные песни превратил в жемчужины и ими украсил светлое чело армянского народа", - скажет об Алтуняне Мартирос Сарьян.
Как же рождались эти жемчужины?
С первых же дней в поисках репертуара Алтунян обращался к поистине неисчерпаемой сокровищнице комитасовских записей. Гениальный Комитас, его творчество, его высокий профессионализм были для него мерилом, на которое равнял Алтунян искусство своего ансамбля.
...Малый зал был полон народу. Ансамбль сдавал новую программу. За 30 лет Алтунян исходил Армению вдоль и поперек, прослушал всех народных исполнителей, просмотрел сборники, перерыл архивы, кажется, изучил весь кладезь народного искусства. Давно были известны все "алтуняновские" находки и было, пожалуй, невозможно ожидать чего- то значительного, неожиданного, тем более жемчужины. И вдруг!.. По залу разлилась грациозная мелодия, хрупкая, вся как будто сотканная из тончайших шелковых нитей, которую можно было слушать лишь в абсолютной тишине, лишь затаив дыхание. А ритм! Нежнейшие акценты, синкопы делали мелодию упругой, гибкой, целомудренной, какой может предстать неожиданно раскрывшийся среди опаленных солнцем скал дикий полевой цветок изумительной красоты. Слушать спокойно эту мелодию было невозможно. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, пришлось встать. Заметил, стояли многие. Сколько же людей околдовала эта жемчужина, сколько их поднялось навстречу народной песне, такой, казалось, простой и такой возвышенной! Ну как не вспомнить пушкинское - "чистейшей прелести, чистейший образец!" То была "Сртик малул ми мна".
Песня завершилась. Зал молчал, кажется, и впрямь затаив дыхание. И вдруг кто-то не смог сдержать обуревающий его восторг: "Сто лет жизни Вам, Татул Тигранович!" То был композитор Андрей Бабаев. И уже поднялся весь зал, поднялся навстречу гениальности народного песнетворения, навстречу искусству Татула Алтуняна.
С мнением Алтуняна считались композиторы, художники, певцы, балетмейстеры, ибо художественный вкус Алтуняна был безупречным. С большим творческим интересом сотрудничали с ансамблем. "Я рассчитываю, что наши песни должны при твоей помощи не только понравиться народу, но и привиться. Заранее благодарю тебя за заботу о наших песнях", - обращался к Алтуняну Арам Хачатурян. "Я думаю, что песни гораздо труднее писать, чем симфонию или симфоническое произведение, которое нередко сводится к большой гармонической задаче. Хорошую песню, такую, чтобы миллионы полюбили и пели, нелегко сложить", - выразил свое мнение мэтр.
Может, потому Арам Ильич в одном из интервью высказал пожелание: "Я бы хотел, чтобы из песен, которые попадут к Татулу, что-нибудь играли бы и пели в кино". А самому Татулу он писал: "Моя цель, чтобы эту песню после тебя запели бы на улице". А дальше, в скобках, Арам Ильич прибавляет: "это высшая награда". (Речь шла о песне "Гарун -Ереван". Ее действительно запели "на улице".) Таких песен в репертуаре ансамбля было много. А некоторые перешли и на "большую сцену".
...Прошли годы, с Татулом Тиграновичем мы стали коллегами, работали в Армфилармонии. Однажды учитель обратился ко мне с упреком: "Увлекся государственными делами, песен не пишешь". Я признался, что и меня это коробит, тяготит. Потом прибавил: "Об одной песне давно хотел поговорить с Вами". Сыграл. "Никаких возражений!" - вынес свой любимый вердикт учитель, "а это соло дудука принадлежит этой песне, оставь его". Для постановки танцев пригласил известного балетмейстера Илью Арбатова. (Отмечу в скобках - спустя много лет Дживан Гаспарян, который прекрасно играл это соло, признался: "Оно "дошло" как только Илья Ильич станцевал его - нежно, одухотворенно, лучше любой девушки". Арбатов действительно славился показом женских танцев.) И вскоре в программу ансамбля вошел новый номер "Какачнер". Стихи написал Ваан Арутюнян.
...В коллективе Армянской филармонии был настоящий праздник, Татулу Алтуняну было присвоено звание народного артиста СССР. Очень хотелось как-то необычно, по-особому отметить высшее признание его заслуг. Придумали провести открытый концерт. Объявили по радио и ждали посетителей. Как обычно, нашлись люди, которым не понравились "новации" молодого директора, дали знать в министерство, оттуда последовал запрет - что за порядки, открытый концерт, бесплатный, стены разнесут. Предлагали закрыть двери, пригласить пожарников, вызвать милицейский наряд...
С волнением ожидали мы начала концерта. Пробовали сами себя успокоить: было всего одно объявление по радио в дневное время, мало кто слушал, да и время концерта неудобное, в пять часов дня, придут только истинные поклонники искусства Алтуняна. Время концерта подошло. О, боже! Что же творилось. Народ, в полном смысле слова, хлынул во все двери. Растерялись контролеры, администраторы, а народ все валил и валил...
На сцену вышел Татул Алтунян.
С благодарностью посмотрел в зал, помолчал. Потом сказал: "Из всех моих наград наивысшей является честь служения моему народу". И низко поклонился. Весь зал - в партере, амфитеатре, в ложах, балконах - в едином порыве поднялся. Несколько минут длилась овация.
Хочется завершить рассказ напутствием Татула Алтуняна: "Народная песня - земля, на которой должен твердо стоять творец, а в небесах пусть парит мысль его. От земли не отрывайся, сынок!"
Владилен БАЛЬЯН, народный артист Армении
"Голос Армении"