Интервью главы аналитического Центра региональных исследований Ричарда Киракосяна агентству ARMENIA Today.
- Последний период был наиболее активным с точки зрения проходящих процессов во всем мире - арабская весна, прогнозируемая новая волна кризиса. По Вашим оценкам, чем чреваты все эти процессы, каков будет исход?
- Интересен тот факт, что сейчас мы достигли практически начала новой исторической эпохи. После распада СССР и окончания холодной войны, началось определенное движение демократии, однако это движение не коснулось арабского мира. Сейчас ситуация радикально противоположная. После того как программа США в Ираке не прошла, арабские страны самопроизвольно «взорвались». Я считаю, что происходящие в арабском мире события не были спровоцированы извне, а являлись именно следствием внутренних процессов. Интересен тот факт, что годами аналитики прогнозировали, что последующие войны будут спровоцированы стремлением перераспределения нефтяных и прочих ресурсов. Однако реальность оказалась иной. Все эти «взрывы» и общественные движения были не во имя перераспределения ресурсов, а во имя свободы и демократии. В регионе устраняется один диктатор за другим – Тунис, Египет, Ливия, сейчас Сирия. То есть прогнозы, что страны будут воевать друг с другом, не оправдались, начались внутренние процессы и восстания.
- Вы отметили, что все эти революции нацелены на установление демократии. Однако не находите ли Вы, что на деле к власти придут исламисты, что может привести также к определенным негативным последствиям, как минимум для религиозных меньшинств?
- Нет. Сам термин «революция» в контексте данных процессов не следует применять, поскольку революция предполагает наличие определенных программ. Однако то, что происходило, в реальности было самопроизвольным взрывом, не было программы, не было руководства. По той же причине нельзя называть все эти процессы движением исламистов, впоследствии они могут перерасти в таковые, но это также нельзя утверждать столь однозначно. На деле движения и революции являются наиболее легким этапом этих процессов, самый сложный этап наступает после завершения революций, когда возникает необходимость решить и определить, на что заменить диктаторский режим.
- С учетом нынешних тенденций в этих странах, на что могут быть заменены диктаторские режимы? Что можно ожидать в ближайшие годы?
- В одном случае на смену могут прийти военные, в другом – исламисты. Однако становится очевидным, что те, кто придут на смену диктаторскому режиму впоследствии будут также сменены или смещены. Это связано с высоким уровнем ожиданий, люди ждут перемен за одну ночь, но этого нереально достигнуть. Нынешний этап станет периодом перемен. Наиболее схожим является пример распада СССР, и развал советского блока в Восточной Европе. Мы видели все эти движение в конце 80-х гг, которые, придя на смену коммунистам, сами стали диктаторами. Рассматривая ситуацию в арабском мире, мы видим национальные движения, которые свергли диктаторский режим и пришли к власти революционным путем. Но в обоих случаях демократия не достигается быстро.
- Есть мнение, что в реальности эти процессы не нацелены на установление демократии...
- Нет. Это антиамериканские движения, однако, они не выступают против демократии. Это реально демократические движения, стремление людей восстановить свои права. Однако если речь идет о свободе, возможно, будет сложно установить демократию. Поскольку даже в условиях демократии существуют определенные ограничения свободы, иначе это будет называться анархией. Самым большим вызовом для таких стран, в том числе и для Армении является необходимость найти необходимый баланс между свободой и ответственностью.
- Вы отметили, что пост-революционные правительства в этих странах будут сменены. Каким образом это будет осуществляться, на Ваш взгляд, это будет посредством электоральных процессов или же новых революций или восстаний? Следует ли прогнозировать этап перманентных революций в арабских станах?
- Вновь хочу подчеркнуть, что процессы, которые там происходят, имеют исключительно внутренние основы. Причина, из-за которой я считаю вероятной смену постреволюционных правительств, заключается как в повышенной планке ожиданий людей, так и в том, что эти новые правительства не имели возможность приобрести опыт в управлении страной, поэтому они слабы. Иными словами, в условиях диктатуры оппозиции не дается право действовать. Именно по этой причине в некоторых постсоветских странах коммунистам удалось вернуться к власти. Это также показывает, что для установления демократии требуется время и вложения.
Что касается вопроса о том, будут ли сменены эти правительства силовым путем или нет, то тут сложно дать однозначный ответ. Вероятнее всего будут и силовые сценарии, и электоральные в зависимости от страны. В некоторых из этих стран будут революции и антиреволюции, в других - возможны демократические процессы.
- В какой из арабских стран Вам кажется наиболее вероятным сценарий насильственной смены власти?
- В Ливии. Поскольку эта страна основана на племенах, а не нации. Также и в Египте, поскольку там пришли к власти военные. Это может создать ситуацию, когда одного диктатора сменили на другого. Необходимо также учитывать вероятность возникновения войн между этими странами. Как и в случае с Нагорным Карабахом, корень проблемы которого уходит к сталинским временам, когда границы были просто расчерчены. То же самое происходило и там, когда французы и англичане расчертили искусственные границы между этими странами.
- Многие видят связь между финансовым кризисом и ситуации в арабских странах. Вы отметили, что не было внешнего воздействия на возникновение этих процессов, и тем не менее они совпали...
- Я не вижу реальной связи. Ввиду финансового кризиса в США и Европе, Запад не смог сделать большего для воздействия на ситуацию. То есть кризис наоборот скорее удержал Запад от активного вмешательства.
- И, тем не менее, именно этот кризис и прогнозируемая новая волна кризиса создает основы для прогнозов о том, что Запад будет решать свои проблемы посредством развязывания войн. Многие также прогнозируют 3-ю мировую войну…
- Никогда. Наоборот. Основное отличие нынешней ситуации в том, что война не решит экономических проблем. Именно война стала причиной столь больших масштабов кризиса. Именно по причине войн в Ираке и Афганистане экономике США был нанесен такой удар. Экономический кризис – внутренняя проблема, и решения также должны быть внутренними. Это связано с решением проблем банковской системы и необходимостью создания новых рабочих мест. Это не касается цен на нефть, и начала новых войн. Именно по причине высокой цены войн, эта возможность исключается. Единственным победителем в этой ситуации является Китай, даже не Россия. Россия сейчас находится на пути ослабления. А Китай растет. Однако ввиду глобализации и масштабов американской экономики, она восстановится.
- Считаете ли Вы возможным определенный перекрой общественного порядка, смену сверхдержав в связи с имевшим место кризисом?
- Нет. После распада СССР тут нет сверхдержав, единственной сверхдержавой являются США. Причина, по которой Китай не сможет достичь уровня США, заключается в том, что рост Китая базируется на следовании тех правил игры, которые были внедрены Соединенными Штатами. Интересен тот факт, что Китай планирует свой рост, основываясь на внутренней системе США. К примеру, спад в России обусловлен именно ее оппозиционной позицией к этой системе. Однако долгосрочные перспективы указанных мной стран очень интересны. Я уверен, что через 40-50 лет Россия и США станут ближайшими союзниками из-за опасности, которая исходит именно от Китая. Китай – это конкуренция для США, но реальная угроза для России. Именно по этой причине Россия и США вступят в союзнические отношения с целью сохранения нынешнего статуса-кво в мире.
- Вы фактически исключили возможность 3-ей мировой войны. И, тем не менее, на данном этапе, по мнению многих аналитиков, есть опасность развязывания войны между Турцией и Сирией, что в перспективе может стать искрой для развязывания катастрофической войны в регионе, поскольку в эту войну могут быть вовлечены такие страны как Иран, может вступить также и НАТО.
- Интересно то, что если Турция войдет в конфликт с Сирией, то одержит победу. Однако в то же время, если подобное произойдет, Турция потеряет свои позиции на Среднем Востоке и тогда модель Турции исчерпает себя. По этой причине, для Турции более выгодно быть посредником, а не судьей и решающим.
- Много говорится о том, что Турцию могут использовать для начала войны...
- Да, в особенности против курдов. Мы уже это видели. Но это только конфликт, а не война между государствами.
- Большего не ждете?
- Нет. Потому что Турция достаточно умна, чтобы рассматривать это в качестве военной тактики, а не стратегии. Турция стремится стать лидером в арабском мире. Но это не сработает. Основным препятствием для этого является история. Арабы не меньше армян помнят Османскую Турцию, и эти воспоминания такие же негативные. Кроме того, арабы-мусульмане не любят Турцию поскольку она недостаточно исламская страна, а арабы-националисты, потому что Турция слишком исламская страна. Помимо этого, к примеру, Иран никогда не мог объединить и возглавить Средний восток, потому что они персы, а не арабы. Турция не сможет объединить и возглавить Средний восток, потому что они турки, а не арабы.
- Неужели Турция, являющаяся, как Вы говорите умной страной, не осознает невозможности достижения лидерства в арабском мире? И насколько в подобном случае была оправдана конфронтация с Израилем?
- Рассматривая турецко-израильские отношения, необходимо обратится к истории. Турция всегда стремилась быть особенной, исключительной и отличной от других. Она была единственной страной на Среднем Востоке, которая очень тесно работала с шахом Ирана. Потом стала единственной страной на Среднем Востоке, которая работала с Израилем. Сегодня Турция единственная страна, которая выступает против Израиля. То есть эту ситуацию я больше связываю со стремлением Турции быть единственной и неповторимой.
- Какова выгода Турции от этой «исключительности»? Что выиграла Турция от противостояния с Израилем в подобном случае?
- Она выиграла популярность и содействие среди обществ стран Среднего Востока. Но что более важно, данная позиция Анкары стала мессиджем не только и не столько Израилю, сколько Вашингтону и Москве. Конфликт Турции с Израилем стал мессиджем США о том, что Турция не ручная собачка Вашингтона. Для Москвы это стало иным мессиджем: «Мы более не являемся американским агентом, мы – региональная сила. Приветствуйте и уважайте нас».
- Спасибо за интервью
Беседу вела Нана Ваграмян
ARMENIA Today.