Позвонил Сос Саркисян - для меня всегда радость. Он звонил мне почти ежедневно на протяжении долгих и длинных маршрутов ''Киликии" и "Армении". И всякий раз экипаж хором на весь океан кричал: "Сос! Сос! Сос! Спасите наши души!" На сей раз голос его показался мне тревожным. Он вслух прочитал небольшой текст. В конце устало добавил: "Я пришлю тебе журнал".
...В шестой книжке журнала "Национальная идея" за 2011 год я прочитал аналитическую статью литературоведа и публициста Степана Топчяна. Пользуясь случаем, не могу не отметить, что каждый раз, читая публикации Степана, с нескрываемой теплотой вспоминаю его отца Эдуарда Степановича Топчяна, которого я безмерно почитал. Прошло почти сорок лет со дня смерти этого талантливого человека, долгие годы возглавлявшего Союз писателей Армении. Помнится, на его похоронах незабвенный Леонид Гурунц подчеркнул, что уходит от нас еще один из немногих талантливых и рафинированных интеллигентов.
Я не собираюсь писать о статье, опубликованной в "Национальной идее". Замечу лишь, что автор озаглавил ее своеобразной математической формулой: "Ни 5, ни 6: только мир взамен на мир". Что же касается сути и смысла, думаю, достаточно привести всего два пространных предложения, вставленных в текст красным шрифтом: "Фальсификация истории – гнусная вещь, но она понятна, когда ею занимаются народы и государства, имеющие проблемы с другими государствами, как в случае сербов и албанцев, армян и азербайджанцев, абхазов и грузин. Но когда историческую действительность фальсифицируют армяне внутри своей страны исходя из частных политических интересов, то это уже (я бы сказал, мягко выражаясь. - З.Б.) тотальное нарушение нравственных норм и абсолютная беспринципность".
Меня же натолкнула на мысль взяться за перо цитата от, как пишет Топчян, "левоновского социолога, доктора философии, профессора Людмилы Арутюнян": "Карабах играет существенную роль во всех наших шагах. Но даже ради Карабаха мы не можем пожертвовать демократией. Я считаю, что настало время ответственной власти и ответственной оппозиции. Процессы подвели нас вплотную к выбору демократии для Армении. Иного пути нет. Это судьба Армении. Сегодня высшая ценность – счастье армянина".
Начну с того, что не так уж легко было мне взяться за перо. С Людмилой мы в последнем советском парламенте трудились около трех сложных, если не сказать - трагических лет. Трагических особенно для нашей страны, нашего народа: последствия "сумгаита" и Спитакского землетрясения, комендантский час в Ереване, вооруженные провокации азеров в Мегри, в Араратской долине, на границе с Нахиджеваном в Ерасхе, обстрелы и бомбардировки в Горисском, Сисианском, Капанском, Мегринском районах, чудовищные репрессии, варварство, вандализм сафоновщины и поляничковщины в Арцахе, арест членов комитета "Kaрабах" и многих подпольщиков Арцаха. Кровопролитие и зверства в Баку и изгнание четверти миллиона армян, геноцид армян в Азате, Камо, Багум-Сарове, Геташене, Мартунашене, в селах Шаумяновского и Гадрутского районов Бердадзорского подрайона…
Старой власти в Армении уже не было, новой на первых порах, понятное дело, еще не было, голод, холод, нескончаемые проблемы с газом и электричеством. Инфляция рубля, пустые магазины, массовая эмиграция, распад СССР, который, по сути, был зафиксирован в сентябре 1991 года на последнем, Пятом съезде народных депутатов СССР. Однако почти до конца того же 1991 года практически функционировал Верховный Совет, в работе которого принимали активное участие народные депутаты от Армянской ССР и Нагорно-Карабахской автономной области. Скажи мне тогда, что Людмила может даже на мгновение подумать о некоем торге Карабахом, я бы ахнул.
У меня сохранились все красные тома Стенографического отчета съездов народных депутатов СССР, где есть многочисленные выступления Людмилы, большинство которых о Карабахе. Как сейчас помню, шел второй день (26 мая 1989 года) Первого съезда. Начались бурные дебаты по вопросу избрания карабахских депутатов в Верховный Совет. Ситуация до того обострилась, что Анатолий Coбчак, уже будучи избранным в Верховный Совет, благородно предложил уступить свое место мне. Вот несколько фраз из выступления Людмилы Арутюнян: "Хватит слов! Нужны действия. А в данном случае – действия, направленные против дискриминации депутатов Нагорного Каpaбaxa. Здесь были нарушены конституционные права народа HKАО, который не смог выдвинуть своих депутатов в Верховный Совет. Нам надо открытым голосованием выразить свое мнение по поводу новых кандидатур, которые будут предложены только и только от депутатов Нагорного Карабаха. Ни одна сторона не должна в это вмешиваться. Мы требуем от депутатов Азербайджана впредь не нарушать конституционные пpaва Карабаха и не ставить съезд в затруднительное положение". Кстати, Собчак потом признался, что его подвигнула к выступлению именно Людмила Арутюнян.
Таких выступлений на съездах народных депутатов СССР и сессиях Верховного Совета у Людмилы было много. Вот почему я был ошарашен цитатой, которую мне озвучил по телефону Сос Саркисян. Естественно, я не могу молчать. Как естественно и то, что прежде всего не мог не проверить достоверность текста, приведенного Степаном Топчяном в статье. И первым делом я связался по телефону с автором статьи, который живет в США. Он прислал интернетовский адрес, откуда можно выудить источник. Я не мог поверить глазам своим. Связался по телефону с самой Людмилой.
Выяснилось, что цитата эта взята из ее интервью газете "Айкакан жаманак". Попросила минуту подождать, чтобы достать, как она сказала, пространный материал, в котором раскрывается именно тема "Карабах и демократия". Начала читать. И сама призналась, что есть схожесть мысли. Подчеркнула важность демократии как панацеи, как единственной нашей спасительницы в создавшейся многосложной ситуации. Говорила так, словно молилась самой древнегреческой богине всеисцеления Панакее (отсюда и термин "панацея").
Но я так и не понял, о какой такой демократии говорила Арутюнян. В советских школах и вузах мы изучали суть и смысл демократического централизма. Знали, что бывают разные демократии, – буржуазная, социалистическая, внутрипартийная. Мы знали, что демократия – это явление историческое, изменяющееся по мере развития общества, по мере смены социально-экономической формации. Этакое бесчисленное многообразие, о котором так много спорят. Словом, не такая уж однозначная штука, эта самая демократия, которая, как известно, практически пересматривается, а подчас и отменяется в военное время. Ибо истинная демократия – это прежде всего действующие справедливые законы. А во время войны бывают "свои" законы. Даже есть официально признанная и мудрая формула: "по законам военного времени". У нас же - по логике вещей, хотя бы потому, что война еще не закончилась, ежедневно обстреливаются границы Карабаха. И вдруг мы говорим о демократии, которую Людмила, как я понимаю, превратила в некий абсолют: "...Развития нас приблизили к порогу выбора демократии. Другого пути нет, это – судьба Армении". Так мыслит армянский социолог и философ, выражая свои мысли императивным тоном, не терпящим возражения.
Я не философ, посему прибегну к помощи классиков философии, многие из которых пришли к выводу, что "о демократии можно говорить только тогда, когда можно ставить ее под сомнение". Дело в том, что жизнь показывает: демократия опасна уже тем, что все спекулируют ею. И, спекулируя, извращают саму демократию. А "извращенная демократия – это всегда кровь". Это сказал автор гениальных книг, в том числе философского романа "Бремя страстей человеческих" Уильям Сомерсет Моэм. Обобщив огромный опыт, выработанный и накопленный человечеством, он профессионально раскрыл тему демократии и пришел к такому выводу: "Демократия – пустая выдумка, неосуществимый идеал". Англичане говорили о Моэме: "Этот человек спас английский народ от английской толпы, которой туманили мозги благами демократии".
...Не переношу, когда, прикрываясь демократией, профессора Государственного университета называют "левоновским философом". Возмущаюсь, когда первого президента Армении называют ЛТП и прочими "метафорами". То же самое касается второго и третьего президентов. В свое время в одной из наших газет регулярно печатали уродливые портреты Вазгена Саркисяна с соответствующими текстами, и мы вместе с незабвенным Иосифом Вердияном готовили для московского издания очерковые материалы с фотоснимками красавца Вазгена. Тем не менее Вазгена продолжали оскорблять. Наверное, все это тоже демократия: мол, что хочу, то и делаю. Плевать на достоинство человека.
Собственно, демократией, по сути, является и сам факт обнародования текста, озвученного Людмилой Арутюнян в пору, когда не прекращаются военные действия на границе не только Карабаха, но и Республики Армения.
Можно сослаться на философа Карла Маркса, который утверждал, что невозможно опираться на демократию, "пока жизнеспособная нация теснима внешним врагом". Можно сослаться и на великого философа Жан-Жака Руссо, который писал о сути и смысле термина "демократия": "Если брать этот термин в точном его значении, то никогда не существовала подлинная демократия, и никогда таковой не будет".
Разделяя концепцию Руссо, почти все философы XX века приходили, если не сказать - пришли уже к выводу, что демократия – это способ, с помощью которого хорошо организованное меньшинство управляет неорганизованным большинством. Мировая практика показала, что почти всюду, обходя стороной национальность, расу, религию, культуру, историю, географию и прочее, это самое "организованное меньшинство" вольно или невольно, заметно или незаметно, рано или поздно сливается с криминалом, с коррупционерами. И этот факт сам по себе приводит к "избирательной безнаказанности" (Ноэл), которая в свою очередь "делает законы сначала бесполезными, а затем и смешными".
Людмила Арутюнян как социолог и философ (точнее, доктор философии) не может не знать о мировых исследованиях, показавших, что "при демократии совершаются преступления, особенно "изощренные" (термин не мой), творятся "аморальные безобразия" (термин не мой) куда большие, чем при тоталитаризме или монархии". Великий Оскар Уайльд как-то иронично бросил в сердцах: "У современной демократии есть только один опасный вpar – добрый монарх". Её, демократию, часто связывают с прогрессом. Но тут стоит, наверное, вспомнить Андрея Вознесенского: "Все прогрессы реакционны, если рушится человек".
Я понимаю, насколько опасна тема современной демократии, особенно в странах, переживших эпоху сталинизма. Самим разговором на эту тему невольно можно дать повод многим и многим современникам действенно тосковать по кошмарным временам тотолитаризма. Так что тут надо прислушаться к мудрому совету многоопытного Уинстона Черчилля, который убедился на своей долгой и богатой практике в том, что демократия вообще мешает настоящей демократии.
Именно из-за первой и главной профессии Людмилы я так часто ссылаюсь на философов. Так мне не только удобнее, но и логичнее, ибо я заметил, что она в разговорах, можно сказать, не терпит равенства с оппонентом. Это, конечно, ее право. Но я категорически не только не согласен с ее умозаключением о Карабахе и демократии, но и не прощаю ей. Однако это не значит, что я позволю себе оскорбить её достоинство (вспомним название ее партии - "Достойное будущее"). Повторяю, мы с ней были коллегами в последнем советском парламенте, где вместе боролись, дрались, воевали за... Карабах. Мы уже тогда знали, что могущественная империя идет к развалу. Не могли не знать и то, что если бы не начавшееся вовремя Карабахское движение, если бы не единение Армении, Арцаха, Спюрка, не поддержка российской интеллигенции и многих правозащитников мира, то не только сам Карабах, но и двадцать девять тысяч квадратных километров Советский Армении остались бы под завалами СССР. Более того, при открытых границах сотни тысяч турок еще до официального распада СССР спокойно заняли бы Армению, как это было на Кипре в 1974 году, и под предлогом оказания помощи своим сородичам захватили бы территории. Трагедии у нас не произошло только потому, что ценой большой крови мы отстояли Карабах. А победа в Арцахской войне, навязанной всему армянскому народу, окончательно привела к свободе и независимости Родины, разделившейся условно на две части. И когда мы говорим о Карабахе как об обособленной государственной единице, это еще не значит, что не считаем его естественной исторической частью единой Родины.
Карабах не только историческая Армения. Карабах – суть Армения. Когда армянский философ говорит: "даже ради Карабаха" - это то же самое, что сказать: ради Зангезура или любого другого региона Родины, Армении. Что же касается того, что армянский философ спасение Республики Армения видит исключительно, безальтернативно ("иного пути нет" – ее слова) в демократии, то здесь приходится думать уже не о близорукости, а, мягко говоря, о незнании материала. Почему-то многие забывают, что Карабах, кроме всего прочего, как говорил Сергей Городецкий, был и остается цитаделью, форпостом всей Армении. И, конечно, с его утратой началась бы цепная реакция других потерь.
Да, не только Людмилу Арутюнян, но и нас всех беспокоит сложившаяся в стране ситуация, связанная в первую очередь с беспределом отечественных олигархов. Но ни у одного из философов-классиков я не встречал ни строчки о том, что против олигархов и коррупции можно бороться с помощью демократии. Все как раз наоборот. Знаменитый французский философ Сен-Рене Теландье еще в XIX веке, тщательно изучив проблему не только у себя в стране, предупреждал: "Всюду с зарождением демократии порождается олигархия, которая деформирует власти и создает криминогенную ситуацию".
То, что происходит у нас после распада СССР, происходит на всем постсоветском пространстве – это же так естественно. Человечество ведь очень даже хорошо знает, как строят социализм. Сначала низвергают монархию, потом разрушают церкви, потом разоряют действующую экономику, истребляя всех специалистов, философов, интеллигенцию, аристократию, генералитет, потомственных земледельцев, потом репрессируют и расстреливают десятки миллионов собственных граждан, потом 5 декабря 1936 года принимают Конституцию, в которой в приказном порядке отмечается, что уже построен социализм. "За что боролись, на то и напоролись". А вот опыта обратного - как вернуться в капитализм - по словам первого президента Польши Леха Валенсы, у человечества не было. Вот и, кстати, погорел лидер польского демократического движения, как только "его" демократия породила первых олигархов. А в нашей бывшей единой великой стране три довольно примитивных человека собрались в Беловежской пуще 10 декабря 1991 года и, как говорится, зараз объявили на территории в 22,4 миллиона квадратных километров капитализм. И в одночасье невесть откуда вскоре появились миллиардеры без первоначального накопления капитала. В Англии этот самый процесс длился несколько веков кряду, пока не создали свою демократию, которую так резко поносил не только Черчилль. Гилберт Честертон вывел выверенную веселую формулу: "Демократия означает правление необразованных, аристократия – правление плохо образованных".
Вот что такое демократия. Хотя это вовсе не означает, что она вообще нам не нужна. Собственно, лучше того же Черчилля не скажешь: "Демократия – худший способ управления страной, однако, увы, человечество до сих пор ничего лучшего не выработало". Так что без неё не обойдешься. Но, чтобы хоть как-то обходиться, нужны законы, которые не позволят появляться олигархам, не позволят спекулировать демократией. Пора нам понять, что "олигарх", хотим мы этого или нет, - понятие криминальное. Ибо речь идет не об удачливом, как говорил мудрый спаситель Китая Дэн Сяопин, честном предпринимателе, а о небольшой (отсюда и "олиго") группе толстосумов, оказавшихся у власти. Это не мои слова. Это наука о государстве - государствоведение.
…Когда я закончил работу над настоящими заметками, позвонил Сос Саркисян и прочитал текст из свежей газеты о том, что азербайджанские историки считают, что они вначале были христианами, построили в Карабахе храмы Амарас, Дадиванк, Гандзасар, Казанчецоц, а потом их сделали мусульманами. Я успокоил своего друга и сказал, что это уже демократия по-азербайджански.
Зорий БАЛАЯН, "Голос Армении"