Александр Манташев, потомок одного из самых влиятельных людей дореволюционной России и один из последних столпов старой эмиграции во Франции, в разговоре с "Русским очевидцем" вспоминает два века удивительной семейной истории.
В ответ на вопрос, как семья Манташевых попала во Францию, собеседник издания сообщил следующее:
"В Первую мировую папа служил в армии в звании офицера, с мамой они поженились в Кисловодске, а я родился уже здесь, в Париже. Во Францию они попали через Персию во время русской революции".
Когда Мантешевы приехали во Францию, они думали, что это временно. Так, впрочем, думала вся русская и армянская эмиграция. Но постепенно деньги уходили, и скоро выяснилось, что они больше никогда не вернутся ни в Армению, ни в Россию, рассказал Александр.
Тогда началась трудная жизнь: отцу Александра пришлось стать таксистом, а его мама работала в модном магазине.
"Когда отец до революции приезжал в Париж, он останавливался в знаменитой гостинице "Крийон" на площади Согласия, и швейцар его принимал с низким поклоном, потому что он давал такие чаевые, на которые можно было месяц жить. А после революции он привез клиента в эту же гостиницу, швейцар его узнал, а папа сказал: "Видите, как жизнь меняется", - вспоминает собеседник газеты.
Когда умер знаменитый дед Александра, крупнейший российский промышленник и филантроп Александр Иванович Манташев, он еще не родился, поэтому знал его только по рассказам отца. А тот мог рассказывать часами.
Манташев-старший получил чин статского советника и имел 51 процент нефти по всей России. В свое время он финансировал учебу 200 студентов. Среди них были знаменитый Комитас и революционер Шаумян. Дед даже не знал, что на его деньги он печатал пропагандистские листовки, подчеркнул внук знаменитого филантропа.
Кроме того, Александр Иванович был еще и кавалером Ордена Почетного легиона. Когда на французском острове Мартиника произошло землетрясение, первым пароходом, который приблизился к острову и забрал беженцев, был пароход Манташева. За это он и получил орден.
Он имел свою ложу в Парижской Опере и особняк на Елисейских полях. А когда он увидел, что у армян в Париже нет своей церкви, решил, что нужно ее построить. И когда его потом спрашивали, почему он именно в Париже построил армянскую церковь, Александр Иванович отвечал: "Это город, где я больше всего грешил".
Манташев-старший обожал свою жену, что, впрочем, не мешало ему часть приезжать в Париж "повеселиться". Недавно как раз отмечалось столетие со дня его смерти, а в армянской церкви каждый год служат панихиду в его честь, напомнил Александр.
Манташев-младший иногда ходит в армянскую церковь, а иногда - в русскую. У него вообще странная судьба: у русских его считают армянином, а среди армян - русским.
Ему же самому русская культура гораздо ближе. Оба родителя были армяне, но между собой общались только по-русски. "И я участвую в русских организациях, и друзья у меня русские. И, между прочим, русские веселее. Но при этом я никогда не забываю, что я армянин", - утверждает Александр.
Когда он был в Эчмиадзине в 1973 г., католикос Вазген очень хорошо его принял, рассказал Манташев-младший. Дело в том, что в свое время католикос имел маленький домишко в Эчмиадзине, и когда дед Александра проходил мимо и увидел, что он так плохо живет, то решил построить для него дворец.
Поэтому Вазген, встретив внука своего благодетеля, сказал: "Вы в вашем доме, пожалуйста, проходите", - а на следующий год послал ему приветствие.
После революция семья так и не вернулась в Советский Союз. Но Александр в советское время все же ездил в Москву, более того, он шесть лет работал там во французском посольстве, был экспертом по советской экономике. В Москве он многих знал, каждую неделю встречался с поэтом Андреем Вознесенским.
В Москве до сих пор стоит особняк его отца. Раньше там, по его словам, чуть ли не КГБ был, после - танцевальная школа В.Васильева, а сейчас - детский интернат. "Никогда не забуду, когда я в первый раз пришел туда в 1971 году. Это было удивительно, конечно", - вспоминает Александр.
С тех пор многое изменилось, и год назад Манташев-младший получил приглашение из российского посольства.
"Я был в этом посольстве еще при советской власти, там стоял бюст Ленина. И в Москве я, кстати, женился перед бюстом Ленина. Всегда думал, что мои родители перевернулись бы в гробу, если бы они это видели. А в прошлом году уже стоял российский флаг. И был организован вечер в честь Белой армии. Представляете, какие перемены!" - делится Александр с "Русским очевидцем".
Конечно, из старой эмиграции уже практически никого не осталось, рассказывает он. До войны в русской церкви в Париже пел Шаляпин, а за углом жил Бунин, немножко дальше жили Ремизов, Гиппиус и Мережковский. Русских ресторанов было больше, чем в самой Москве.
"Я помню, в "Витязях" (молодежная организация) бывали Голицыны, Трубецкие, Оболенские. Мы были все вместе, никто не обращал внимания, кто князь, а кто - нет. Я дружил с графом Мусиным-Пушкиным. Они многие жили под Парижем, в так называемом "дворянском гнезде". Были кадетские корпуса, русская гимназия, в которой я учился", - вспоминает Александр.
"Но, все-таки, я женился на советской женщине, и мои лучшие моменты были в России", - сказал в заключение собеседник газеты "Русский очевидец".
http://rus.ruvr.ru