24 января - день рождения Паруйра Севака. Поэта, оставившего глубокий след в многовековой армянской поэзии. Его стихами зачитывались при жизни, их декламируют сегодня. Однако не все поклонники его поэзии знают об истории, начавшейся с похорон Севака в июне 1971 года и не завершившейся по сей день. Напомню о ней.
...ПОСЛЕ ГИБЕЛИ ПОЭТА В АВТОМОБИЛЬНОЙ КАТАСТРОФЕ 17 ИЮНЯ Ереван был полон слухов об инспирированной и подстроенной властями аварии. Сегодня, спустя десятилетия, некоторые пытаются выставить Севака чуть ли не диссидентом и ярым антикоммунистом, ссылаясь при этом на несколько обнаруженных в его богатом творческом наследии строчек, направленных против властей предержащих. Замечу, к примеру, что критика отдельно взятого священника - это еще не отрицание христианской идеи, а подробные показания одного из сыновей поэта (в ДТП погибли Севак и его жена, двое сыновей не пострадали) свидетельствуют о чересчур уж замысловатом и дилетантски ненадежном способе устранения неугодного поэта, если это было. В КГБ все-таки не лопухи работали, чтобы рассчитывать на такое "авось".
Севак, безусловно, был поэтом "из ряда вон выходящим", но социальная острота его строк не шла в сравнение со звучащими протестами Высоцкого, Вознесенского, многоликого Евтушенко и некоторых других. Я говорю не о масштабе дара. Севак сделал бы честь любой великой поэзии мира. Написанное им выходило в Спюрке, и если уж мы хотим непременно найти умысел в его кончине, то лучше вспомнить, против чьего злодеяния были направлены его неподражаемая "Несмолкаемая колокольня" и позднейший шедевр - "Трехголосая молитва". Добавлю также, что в истории бывали случаи, когда люди работали на две-три разведки сразу, и сейчас в нашей действительности подобное отнюдь не исключено.
Вернемся, однако, из детектива в июнь 1971-го. По всем писаным и неписаным законам, Севака полагалось хоронить в Пантеоне парка Комитаса. Но власти приняли решение о похоронах поэта в достаточно далекой деревне Советашен (Чанахчи), месте его рождения, причем ссылаясь на то, что так вроде бы он сам когда-то сказал об этом одному из родственников. Севака предали земле без особых эксцессов и крамольных речей. При этом все прекрасно понимали, что прятать поэта так далеко от столицы - чудовищная несправедливость. Но власть приняла решение, избавившее ее от излишней головной боли.
Нашелся тем не менее человек, воспротивившийся этому диктату. Им оказался близкий друг последних лет жизни Севака, юрист, судья Ленинского (ныне Шенгавит) района Еревана Ашот Татевосян. Его поступок трудно оценить однозначно. Но перед похоронами, когда тело еще находилось в морге, судья, фанатичный поклонник поэта и человека Севака, упросил патологоанатома отдать ему сердце. Целью Татевосяна было сохранить сердце, чтобы позже при благоприятной возможности оно заняло свое законное место в пантеоне великих армян.
В РЕДАКЦИИ "ГА" ТАТЕВОСЯН ПОВЕДАЛ МНОГО ПОДРОБНОСТЕЙ О ТОМ, ЧТО ПРИКЛЮЧИЛОСЬ вокруг сердца поэта за эти 40 с лишним лет. Выделю главное. За эти годы он обращался как к руководителям Армянской ССР, так и независимой Армении, к высшим духовным лицам, министрам культуры. В прессе последних времен не раз появлялись публикации о сердце Севака, группа деятелей искусства (Сильва Капутикян, Сос Саркисян, Григор Ханджян, Зорий Балаян и другие) высказывала в обращении к властям мнение о необходимости захоронения этой реликвии, более 40 лет хранящейся в формалине, в Пантеоне. Но все было тщетно.
Заметим, что один из сыновей Севака - Армен - сомневается, что это сердце его отца. Остальные из поредевшего окружения поэта уверены, что бывший судья - вовсе не любитель громких сенсаций с собой в главной роли. Наконец, сегодня можно проверить и удостовериться, чье сердце хранит 84-летний юрист, который завещал своим родным положить эту реликвию в его могилу, если вопрос захоронения не решится при его жизни.
Похоже, те, от кого зависит решение вопроса, именно к тому и ведут, чтобы все решилось по сталинскому рецепту: нет человека - нет проблемы. Все само собой рассосется. Но ведь это как-то не укладывается в рамки простой человеческой морали, не приукрашенной модными эпитетами.
Сердце мертвого человека лежит не в земле. А живые безразличны к этому. При этом те же живые осуждающе кривят губы на предмет наличия незахороненных останков вождей в московском или северокорейском мавзолеях. Лучше на самих себя оборотиться и подумать, что делать (удостоверившись) с сердцем Севака и черепом западноармянского поэта Петроса Дуряна. Об этой последней реликвии "ГА" писал не раз, но... никакой реакции. Теперь вроде бы решено замуровать череп в стену Пантеона?!
В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ СЕВАКА ПРИХОДИТСЯ ЕЩЕ РАЗ НАПОМНИТЬ ЖИВЫМ О ПОЧИТАНИИ МЕРТВЫХ. В том, что хотя бы сердце автора "Несмолкаемой колокольни" должно упокоиться неподалеку от Комитаса, вряд ли кто сомневается. Так не лучше ли вместо разглагольствований о вере в Бога не творить богопротивных дел?
Подавляющее большинство поклонников Севака лишено возможности возложить цветы к надгробию поэта в дальней деревушке. Почему бы не дать им возможность поклониться поэту в парке Комитаса? У прекрасных западноармянских поэтов Варужана, Сиаманто и остальных жертв Геноцида вообще нет могилы... Почему бы не захоронить в том же Пантеоне останки их старшего коллеги - Петроса Дуряна, символически прибавив на камне имена мучеников?
...Ашот Татевосян надеется дожить до того дня, когда его неоднозначный поступок обретет тот смысл, ради которого судья пошел на противоправное действие.
Александр ТОВМАСЯН, "Голос Армении"