Какой он, Азербайджан? Эта кавказская страна только что стала членом Совета Безопасности ООН, и она как никогда богата. Государственная казна Азербайджана переполнена доходами от продажи нефти и газа. Но его положение в мире ничуть не лучше, чем двадцать лет тому назад.
Отношения с западными странами можно назвать меркантильно-деловыми, поскольку они зависят от поставок энергоресурсов и от транзита через азербайджанскую территорию техники и грузов в Афганистан. Азербайджан жалуется, что его весьма непростые отношения с Вашингтоном объясняются успешными действиями армянского лобби в конгрессе, где оно мешает утверждению в должности американского посла в Баку Мэтью Брайза (Matthew Bryza). Из-за этого Госдепартамент по-прежнему не имеет своего посланника в Азербайджане. Американские же представители говорят, что двусторонние отношения не так уж и плохи, но лучше они не станут, поскольку Азербайджан очень далек от демократии.
У этой страны ненадежные отношения со всеми ее соседями. Здесь и затянувшийся конфликт с Арменией, и нарастающая напряженность с Ираном и Туркменией, и вечная подозрительность в отношении России под маской дружбы, и постоянное недопонимание с вроде бы близкой и даже родственной Турцией.
Даже отношения с ближайшей соседкой Грузией - и те не без проблем. Грузинский президент Михаил Саакашвили во время своего визита в Баку в начале марта на все лады расхваливал азербайджано-грузинскую дружбу и даже предложил подать совместную заявку на проведение чемпионата Европы по футболу в 2016 году. Но он вызвал у своих хозяев острую головную боль, когда выступил с речью в азербайджанском парламенте и заявил своей аудитории (на русском языке), что у внешней политики Москвы "много названий, но лишь одно значение для всех нас, соседей Российской Федерации: конец нашим свободам и нашей независимости, конец мечтаниям Расулзаде и многих других наших предков".
Эта речь вызвала негодование у некоторых азербайджанских депутатов. Им показалось, что грузинский президент нарушил протокол, использовав их парламент для нападок на соседнее государство, с которым они стараются поддерживать добрые отношения. Да и многочисленные ссылки Саакашвили на Мамеда Эмина Расулзаде, чью знаменитую фразу "поднятый однажды флаг никогда не падет" он использовал в конце своей речи, также были восприняты не очень хорошо. Расулзаде был основателем первой независимой азербайджанской республики в 1918 году и лидером партии "Мусават", которая сегодня является ведущей оппозиционной силой в стране. Это историческая фигура, которую нынешнее азербайджанское правительство предпочитает не прославлять публично.
Израиль это еще один союзник, требующий к себе повышенного внимания. Между этими странами существует прочное коммерческое и политическое партнерство, и обе они подчеркивают свою прозападную ориентацию во внешней политике и свое сопротивление радикальному исламу. Но статус лучшего друга Израиля в этом регионе чреват серьезными издержками. Оказав азербайджанскому правительству медвежью услугу, израильские СМИ опубликовали недавно материал о сделке на поставку оружия между Израилем и Азербайджаном стоимостью 1,6 миллиарда долларов. Эти взаимоотношения вызывают трения с Турцией. Турецкий посол в Баку заявил в прошлом году, что азербайджанцам следовало поддержать Анкару в ее споре с Израилем, как Турция поддерживает Азербайджан в его конфликте с Арменией. И конечно же, это вызывает враждебное внимание со стороны Ирана.
В январе Азербайджан стал членом Совета Безопасности ООН. Это одновременно знак уважения и большая ответственность. Как сказал мне один западный дипломат в Баку, "можно спрятаться на Генеральной Ассамблее ООН, но в Совете Безопасности не спрячешься". Теперь азербайджанцам придется занимать какую-то позицию по самым разным вопросам, скажем, по Сирии, хотя раньше они предпочитали об этом молчать.
Турция сегодня все яснее понимает, что гораздо проще декларировать серьезные внешнеполитические амбиции, чем их реализовывать. Возможности в этом плане ограничены. В новом Азербайджане множество людей, хорошо умеющих делать деньги и заключать сделки, но слишком мало тех, кто тянет на себе ношу по координации внешней политики.
В то же время, правительство в богатом на нефтедоллары Баку становится все менее прозрачным. Иностранные гости и дипломаты жалуются, что им все труднее попадать к принимающим решения государственным чиновникам, и что им сложно понять суть государственной стратегии. В этом контексте Азербайджану предстоит пройти, пожалуй, самый важный внешнеполитический экзамен после окончания войны с Арменией в 1994 году: как вести себя и что делать в условиях надвигающегося кризиса в отношениях с Ираном - близким соседом, родственным шиитским государством и мощным идеологическим противником.
Рабочая концепция в этом плане всегда заключалась в следующем. Поскольку обе страны могут очень сильно навредить друг другу, им надо воздерживаться от любых шагов, способных втянуть Азербайджан и Иран в полномасштабную конфронтацию. Иран имеет влияние на десятки мечетей и на десятки тысяч исламистов Азербайджане, которые могут дестабилизировать ситуацию в этом государстве. Иран также играет роль экономического и энергетического спасательного круга для азербайджанского анклава Нахичевань. А Азербайджан при желании может расшевелить и всколыхнуть многочисленное азербайджанское меньшинство, проживающее в различных районах Ирана.
Сейчас эта концепция подвергается проверке на прочность. В январе азербайджанское правительство заявило об атаке на свои вебсайты, которые были испорчены посланиями антиизраильского содержания. Затем оно объявило о срыве иранского заговора с целью убийства в Баку еврейского учителя и раввина. Парламент воспользовался этой возможностью, чтобы уколоть Тегеран предложением о переименовании страны в "Северный Азербайджан", подразумевая тем самым, что иранские провинции с азербайджанским населением должны стать "Южным Азербайджаном".
Слава Богу, ситуация снова успокоилась. Те азербайджанские руководители, с которыми мне удалось поговорить, стараются удерживать ее под контролем. Однако, если возникнут новые проблемы, Азербайджану надо будет сдерживаться и искать возможности для обращения за помощью. А это весьма непривычное и затруднительное дело в нынешних условиях.
Томас де Ваал - старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир.
"The National Interest", США