Праздник Святых Переводчиков включен в календарь Армянской Апостольской церкви. В результате складывается впечатление, будто переводческое искусство в Армении возникло после принятия христианства и обусловлено прибытием Месропа Маштоца из своего заграничного путешествия с новообретенными армянскими письменами.
Преобладавшее в арменоведении мнение, будто до 405 года армянский язык никогда не был письменным, сегодня пошло трещинами: лишенные всяческой конъюнктуры научные исследования и факты свидетельствуют о том, что письменность, а значит, и переводческое искусство в языческой Армении все-таки существовали.
Еще в советские времена в учебниках по истории Армении вскользь упоминалось о том, что, возможно, в дохристианские времена в Армении существовала храмовая литература, которая впоследствии была полностью уничтожена апологетами христианства заодно со всеми языческими храмами. В дальнейшем это предположение целиком и полностью уступает свое место убеждению, что до 5-го века Армения не имела своей письменности и пользовалась алфавитами других народов и, соответственно, писала и читала на этих чужих языках.
К сожалению, это убеждение пустило в Армении глубокие корни. Так, например, в свое время нам была внушена незыблемая «истина»: если какое-либо слово в армянском и, скажем, персидском совпадало, то, значит, армяне заимствовали его у персов - если, конечно, оно не уцелело случайно еще от праиндоевропейского. Таким образом, получалось, что армянский язык - своего рода бездонный мешок, в который ссыпали свои лексические запасы все соседствовавшие с нами народы, тогда как сами мы практически ничего никому дать не смогли.
Левон Нерсисян, преподававший нам в ЕГУ античную литературу, утверждал: древнегреческая литература и армянская литература пятого века представляют собой чудеса одного порядка. Сегодняшняя наука считает оба этих чуда объяснимыми. Кусочек за кусочком открывается поразительная мозаика, свидетельствующая о том, что многие тысячелетия назад человеческая цивилизация была гораздо более развитой, чем сегодня можно представить. Оставив в стороне вопрос древнегреческой литературы, отметим, что первым крупным произведением, переведенным в пятом веке на армянский язык, стала Библия. И именно этот самый перевод удостоился славы «царицы переводов». Другим «чудом» явился подлинный золотой век армянской литературы - в стране, якобы только-только обретшей собственную письменность. На самом же деле целых шестнадцать веков до этого ход армянской литературы и не прерывался!
Недавно я ознакомилась с комментариями арменоведа Артака Мовсисяна. Так вот, мировой опыт показывает, что когда какой-либо бесписьменный - а значит «сырой», не прошедший литературной обработки и находящийся фактически на уровне диалекта язык становится письменным, то его лексический запас составляет около 7000 слов - и лишь потом он заимствует и вырабатывает слова, обозначающие новые идеи, предметы, явления. А вот древнеармянский уже в пятом веке насчитывал около 60 тысяч слов. Действительно ли это непонятное «чудо», или же армянский язык в дохристианские времена все-таки был письменным, шлифовался на протяжении веков и обогащался смыслами, понятиями, выразительными средствами?
Если древнеармянский язык был бесписьменным, то откуда тогда в армянском пантеоне бог письма и мудрости Тир, прозвище которого, кстати,- Грох, то есть Пишущий!..
Одна из публикаций доктора филологических наук Альберта Мушегяна озаглавлена так: «Книги на армянском языке за четыре века до Маштоца». «Свидетельства о существовании армянской письменности и литературы в дохристианский период сохранились в трудах иностранных античных авторов,- пишет ученый.— Знаменитый греческий философ и историк Метродор Скепсийский, до 70 г. до н. э. живший в Понте и Армении, написал историю царствования Тиграна Великого и философский трактат «Разум животных». По сообщению Филона Иудея или Александрийского (последняя четверть 1-го в. до н. э.— середина 1-го в. н. э.), это последнее произведение было переведено на армянский. Это впервые вводимое в научный оборот свидетельство о существовании армянской письменности, принадлежащее Филону Иудею — весьма осведомленного и дотошного автора самого начала нашей эры,- не может не поколебать даже самые «гранитные» антитезы.
Одного лишь этого свидетельства Филона достаточно, чтобы опровергнуть то распространенное мнение, что если в дохристианский период в Армении и существовала письменность, то исключительно на греческом, сирийском, арамейском или персидском языках, а сам армянский язык был устным, а значит, и вся литература на нем - фольклором. Но тогда опять же возникает вопрос: а каким тогда письмом, если не армянским, были написаны те три книги, о которых упоминает хронист и церковный толкователь 3-го века Ипполит?»
Альберт Мушегян сообщает также, что в своем труде, написанном в 234-235 годах, Ипполит причисляет армян к письменным нациям: «В греческом оригинале своей «Хроники», написанной им в 234-235 годах, Ипполит в числе 47-и «грамотных», то есть обладающих письменностью народов, упоминает семь: иберов, латинов - их письмена используют также ромеи,- испанцев, греков, маров (мидийцев) и армян».
И, наконец, о самих армянских письменах. Исследование наскальных рисунков и различных надписей свидетельствует, что армяне тысячелетиями изображали на скалах и камнях знаки, удивительно похожие на наши сегодняшние письмена и другие используемые поныне знаки. Таблица, приведенная на странице 108 книги академика Париса Геруни «Армяне и древнейшая Армения», более чем красноречива и недвусмысленно подтверждает: основой для финикийского и арамейского алфавита стали именно армянские письмена. Я не склонна считать, что раз Геруни не был ни филологом, ни историком, то он не имел права заниматься арменоведением. В любом случае его доводы для меня более чем убедительны. Говоря, в частности, о путешествии Маштоца по соседним странам - якобы с целью обрести армянские письмена,- академик Геруни заключает, что он скорее просто искал книги на армянском языке, которые в самой Армении были беспощадно уничтожены. За прошедшие с момента принятия христианства сто лет наши предки забыли даже, как звучат эти письмена, которые были выбиты на скалах и все еще сохранялись. Целью Маштоца и его учеников было разыскать в чужих библиотеках армянские книги и с их помощью вновь заставить «заговорить» онемевшие письмена. По мнению Геруни, Маштоц не изобрел, а лишь восстановил армянский алфавит.
Теперь, когда у нас имеются богатые переводческие традиции, мы в нынешнюю эпоху информационных технологий не бережем их, не ценим и попросту теряем. Так не пора ли вместо того, чтобы некритично навязывать самим себе чужие стереотипы, лексику и даже произношение, научиться уважать закономерности собственного языка? То и дело можно услышать заявления, что армянский язык не приспособлен для применения в той или иной сфере. В подобных случаях у меня есть ответ: если ты с трудом выражаешь свои мысли, то виноват в этом не язык, а твой уровень владения языком!
Арменуи ТУМАНЯН, "Собеседник Армении"