Недавно известный львовский исследователь, кандидат философских наук, арменовед Ирина ГАЮК выпустила иллюстрированную “Энциклопедию армянской культуры в Украине” — фундаментальный труд, вобравший едва ли не все армянское, что хранится в музеях и заповедниках страны. Без сомнения, это значительный вклад в арменоведение. О том, как она пришла в арменоведение, как начала свою увлекательную “охоту” за армянским наследием в Украине, она поведала журналу “Анив”. Предлагаем ее рассказ с некоторыми сокращениями.
Судьба есть судьба. Получив образование по специальности “журналист” и “редактор научной литературы”, я сразу же по окончании института пришла на работу в Музей истории религий. Меня с детства больше всего интересовали две вещи — история и Восток. Когда после “испытательного срока” меня через год назначили на должность старшего научного сотрудника экспозиционного отдела “Раннее христианство”, директор предложил: “У нас в музее есть отделы по христианству, иудаизму, исламу, буддизму, а отдела по истории Армянской Церкви нет, хотя должен быть. Возьмешься за эту тему?” Но долго думать не пришлось. Хотя я уже долго жила во Львове, но “заглянув в эту тему”, впервые открыла для себя, что армяне оставили заметный, можно сказать, выдающийся след во всех областях жизни города. Это даже задело мое самолюбие — почему я до сих пор об этом не знала? Так в начале 1990-х я взялась за армянскую тему.
В 1996 году я познакомилась с владыкой Натаном, первым главой епархии ААЦ в Украине, умнейшим человеком, большим энтузиастом. ААЦ уже тогда начинала готовиться к будущему празднованию 1700-летия принятия христианства в качестве государственной религии Армении, и мы решили провести выставку по истории Армянской Церкви в Украине, связанную как с этой датой, так и с 2000-летием Рождества Христова. Большую часть экспонатов предоставили львовские музеи, некоторые — сам владыка Натан. Выставка открылась в феврале 1998 года, получилась очень зрелищной, информативной. У владыки Натана возникла идея представить ее в разных городах Украины, но все затормозилось из-за отсутствия финансирования и необходимости собрать множество разрешений.
Решение подготовить “Энциклопедию армянской культуры в Украине” для меня самой было неожиданным, потому что я всегда предпочитала аналитическую работу. Ведь сначала речь шла не об энциклопедии, а о расширенном каталоге памятников армянской культуры в музеях Львова. Необходимость в такой работе давно назрела. Было известно, что во Львове до Второй мировой войны работал Армянский музей. На подготовленной мною выставке, посвященной истории Армянской Церкви в Украине — первой после 1932 года, — у некоторых экспонатов можно было увидеть на оборотной стороне старые наклейки, принадлежавшие Армянскому музею. Было известно, что армянские экспонаты есть в Историческом музее, в Картинной галерее, других львовских музеях, но точного и возможно полного их перечня не знал никто. Трудность состояла еще и в том, что идентифицировать армян, живших в Украине, не так просто, т.к. их имена и фамилии, как правило, были украинизированы, полонизированы или русифицированы — Бернатович, Пирумович, Антоневич, Айвазовский, Митульский и т.д. Нужно хорошо знать историю армян в Украине, чтобы найти и отобрать музейные экспонаты.
После защиты моей диссертации директор Исторического музея как-то спросил, не планирую ли я написать каталог памятников армянской культуры в музеях Львова: “Кто, как не Вы? Во-первых, Вы защитили диссертацию по близкой теме — Церковь ведь в любом случае тесно связана с культурой. Во-вторых, Вы музейный работник со стажем, т.е. знаете специфику музейной работы, что, где и как искать, да и в музеях Вас знают”. В музейных экспозициях выставлено менее десяти процентов армянских экспонатов, остальное хранится в запасниках. И действительно важно знать, где искать.
С одной стороны, эта работа не творческая. Имеешь дело с большими бухгалтерскими книгами еще 1940-х годов или с карточками, с которых песок сыпется, которые нужно внимательно перечитать, чтобы найти нужный тебе экспонат. А экспонатов очень много: от 40 тысяч в маленьких музеях до почти миллиона — в крупных. Причем не во всех музеях они систематизированы по фондовым группам. В краеведческих музеях предметы записывали по мере поступления, в других они действительно систематизированы, но очень мало фондов, вроде украинской вышивки или сельскохозяйственных орудий, по которым можно сразу сказать, что армянских вещей здесь нет. Большинство других фондов — графика, живопись, рукописи, изделия из металла и стекла — нужно собственноручно основательно перерыть.
В моем каталоге рассмотрены экспонаты из фондов 44 музеев в 25 городах Украины, в том числе в городах Восточной Украины — Харькове, Донецке, Одессе, Николаеве, Херсоне, — где в прошлом не было крупных армянских общин, за редкими исключениями они относятся к концу XIX — началу XX веков. С другой стороны, многие города с давней историей армянских общин тоже имеют в своих музеях не так уж много экспонатов армянской культуры. В частности, когда армян вынудили покинуть Крым в ходе его присоединения к России, они забрали с собой все предметы искусства, все ценности, вплоть до резных дверей.
Работа над каталогом открыла такое количество белых пятен, вопросов и неожиданно острых проблем, что попытка если не ответить частично, то хотя бы очертить все эти проблемы и четко сформулировать вопросы (что уже облегчает возможность ответа) привела к превращению каталога памятников армянской культуры в Украине в Энциклопедию. В подавляющем большинстве музеев моя работа начиналась с того, что меня уверяли в отсутствии у них каких-либо экспонатов, связанных с армянской культурой. И не было ни одного музея, где бы я вообще не нашла экспонатов. Причина в том, что без знания истории армян в Украине идентифицировать экспонаты как имеющие связь с армянской культурой чаще всего просто невозможно.
В одном из музеев главный хранитель фондов — прекрасный специалист, хорошо знающий фондовый материал, — настойчиво убеждала меня, что у них нет ничего, связанного с армянами, так что даже организовывая, незадолго до моего визита, выставку, посвященную национальным меньшинствам города, они вынуждены были просить у армянской общины экспонаты для ее армянского отдела. Но поскольку я была упряма и настойчива и, несмотря ни на что, упорно желала “зря потратить свое время”, мне дали поработать с фондовой документацией. В результате были найдены интереснейшие экспонаты, в числе которых — портрет Ю.Кшиштофовича — первого армяно-католического епископа для всех армянских униатских приходов украинских земель, попавших после трех разделов Речи Посполитой под власть Российской империи. Помимо этого портрет интересен еще и тем, что, судя по описанию церковного имущества, ранее он находился в ныне несуществующем армянском соборе Могилева-Подольского. Главный хранитель музея знала об этих экспонатах, но они у нее никоим образом не ассоциировались с армянами, поскольку армянской тематикой она никогда не занималась.
В Тернопольском краеведческом музее я проработала почти неделю, и результаты были более чем скромные, что меня, признаюсь, огорчило. Я понимала, что отрицательный результат — тоже результат, но... И в последний день работы среди карточек с решениями партийных и комсомольских съездов, постановлениями парткомов и т.д. я нахожу две уникальные пергаментные грамоты — королевские привилегии 1703 и 1727 годов для армянской общины и армянской церкви г.Золочева, причем грамота 1703 года подтверждает привилегию короля Яна Собесского для золочевской общины от 1688 года.
Бывали ситуации, когда не знаешь — плакать или смеяться. Заканчивая первый этап работы в Крыму, я “для разведки” решила съездить в один из тех городов, где армянская колония была поздней и немногочисленной, поинтересоваться, есть ли в музее хоть что-то интересное, стоит ли ехать сюда и работать. Со стопроцентной убежденностью меня заверили, что у них нет ровным счетом ничего, но чуть позже в разговоре вдруг всплывает информация, что ряд экспонатов передан музею дочерью А. Спендиарова Мариной. На мое замечание: “А вы говорили, что ничего нет! Оказывается, у вас хоть и небольшой, но фонд Спендиарова”, я услышала потрясающий ответ: “Ну какой он армянин?” Ситуация, как оказалось впоследствии, типичная: для многих людей армянская культура — это лишь то, что находится или имеет отношение к коренной Армении, т.е. к Республике Армения в ее современных территориальных рамках. А все, что веками создавалось армянами диаспоры, — какое угодно: русское, польское, украинское и т.д., но только не армянское. Что, с моей точки зрения, глубоко неправильно. Как справедливо сказал Фолькмар Ганцхорн: “Проблема тут в том, что исторически судьба армян — это судьба национального меньшинства... Однако отрицание этнических критериев существующей культурной области было бы равносильно пропаганде этноцида” (ученый писал об армянских коврах, но это совершенно справедливо и по отношению к другим областям деятельности армян).
Были курьезы и другого рода — своеобразный отголосок нашей советской истории. Во Львовском историческом музее (ЛИМ) я нахожу картину под странным названием “Надпись армянская”. Беру ее посмотреть — оказывается, действительно армянская надпись в барокковом картуше, и больше ничего. После рабочего прочтения надписи оказалось, что эта памятная дарственная надпись относится к одной из известнейших львовских чудотворных икон XVII века, находившихся в городском Армянском соборе, — иконе “Св.Григория Просветителя”. Очевидно, после войны и окончательного установления советской власти в Западной Украине, когда все довоенные коллекции были расформированы и разбросаны по разным музеям, коллекция Армянского музея в основном оказалась в ЛИМ, а оттуда позже экспонаты по целевому признаку передавали в другие музеи. Поскольку почти все старые музейные специалисты или успели выехать в Польшу, или были репрессированы, а на их место приходили люди зачастую малограмотные, музейные описания того времени страдают вопиющим непрофессионализмом. Не зная языков, новые сотрудники не могли прочитать старых описаний, а потому случались и такие ляпы, когда сама икона Св. Григория Просветителя была передана во Львовскую картинную галерею (по профилю), а надпись, которую новые “специалисты” не смогли прочесть, оставили в ЛИМ (тоже вроде как бы по профилю). Поэтому и поныне по всем источникам эта надпись считается утерянной.
Работая над энциклопедией, мне поневоле приходилось выполнять функции разных специалистов, т.к. в Украине, как оказалось, нет специалистов-прикладников, т.е. людей, занимающихся конкретно армянским ковроделием, золотошитьем, шелкоткачеством, оружейным делом и т.д., как нет и специалистов-историков по таким важнейшим направлениям, как армянская геральдика, сфрагистика, армянские родоводы и т.д. Материал энциклопедии значительно облегчит работу будущим (надеюсь, они появятся) специалистам по нескольким причинам. Во-первых, отвечать на сформулированные вопросы, искать решение поставленных проблем легче, чем начинать с нуля. Во-вторых, для облегчения поисков и ориентации в энциклопедии, помимо краткого анализа основных сфер деятельности армян, даны именные картотеки армян, живших и работавших в Украине. В-третьих, каталогизированный перечень всех экспонатов армянской культуры, найденных в музеях Украины, дает возможность, не тратя времени на поиски, сразу обратиться в тот или иной музей для изучения интересующих исследователя экспонатов.
Неоценимую помощь оказал известный украинский ученый, выдающийся арменовед профессор Ярослав Романович Дашкевич. А параллельная работа по подготовке к изданию сборника всех его арменоведческих работ на славянских языках (русском, украинском и польском) существенно помогла мне в анализе и обработке материала. К сожалению, Ярослав Романович не успел написать вступительное слово к энциклопедии — только рабочую рецензию. Его преждевременная смерть в феврале 2010 года — смерть таких людей всегда преждевременна, независимо от возраста — сделала это невозможным. Поэтому в энциклопедии будет помещена его рабочая рецензия на работу.
Ярослав Дашкевич был очень интересным человеком, ярким и непростым, хотя лично мне всегда работалось с ним легко. Не будет преувеличением сказать, что Ярослав Романович один создал и “держал на своих плечах” украинскую арменистику. Практически не было направления в истории армян Украины, которое он бы хоть вкратце (но никогда — поверхностно) не затронул. Он глубоко разработал такие темы, как армянские финансовые книги, армянские судебные книги, армянские источники об Украине и т.д. С начала моей работы над армянской темой у нас в музее ежегодно проводились круглые столы по истории религии — он был одним из организаторов и участников, начиная с первой конференции. И, конечно же, одной из главных фигур на арменоведческой конференции, приуроченной к выставке 1998 года по истории Армянской Церкви в Украине. Именно тогда по инициативе владыки Натана Ярослава Романовича наградили орденом Месропа Маштоца.
Обязательно хотелось бы сказать вот еще о чем: идея каталога возникла у меня еще в 2003 году, а работа над ним началась только в середине 2005 года. Причина временного разрыва проста — финансирование: ведь для выполнения такой работы необходимы поездки по всей Украине, фотографирование экспонатов, оплата издательской и полиграфической работ, т.е. средства, которыми ни один музей не располагает. Реализация этого проекта стала возможной лишь благодаря всемерной финансовой и организационной помощи Почетного консула Республики Армения в Западной Украине А.Ж.Скрипника и армянского бизнесмена из Лондона Г.А.Казаряна. Благодаря им проект не только удалось реализовать, но были также расширены рамки работы. Вначале я планировала подготовить каталог музейных коллекций только Львова и Каменца-Подольского. Но когда они меня спросили, не хочу ли я посмотреть еще Киев, Черновцы, Крым, т.е. охватить как можно больше городов и музеев Украины, мой ответ, естественно, мог быть только положительным. Именно такая панорамность охвата сделала необходимым выход за рамки каталога, в результате чего и появилась энциклопедия с каталогизированным дополнением перечня экспонатов армянской культуры в музеях Украины.
“Случай — это псевдоним Бога, когда он не хочет называться своим собственным именем”, — сказал кто-то из великих. Меня всегда интересовал Восток, хотя до музея я не связывала свой интерес с Арменией. А оказалось, что Восток гораздо ближе к нам, чем обыкновенно думают, и наша история связана с ним тысячами нитей. Для Львова такой связью во многом были армяне. Я всегда любила историю раннего христианства, и моя диссертация об ААЦ оказалась напрямую связанной именно с этим периодом. Не случайно я так упрямо возвращалась к армянской тематике, хотя было время, когда меня не менее настойчиво пытались убедить заниматься историей Украинской Церкви. И совсем не случайно в моей жизни появлялись армяне, для которых их наследие, культура, история — не пустой звук, возможность пиара и т.д., а истинная ценность, для сохранения которой они делают все возможное. Причем появлялись именно тогда, когда в силу разных “житейских” причин у меня возникало искушение отойти от армянской тематики. Три раза в своей жизни я говорила сама себе: ну, все, никому это не нужно, потому пишу докторскую (впрочем, я ее все равно пишу), преподаю, и все. И три раза в последний момент появлялся человек, который на деле показывал, что это все-таки нужно.
Как-то один из моих студентов пытался меня убедить, что в жизни бывает так: у человека все не получается, поскольку “обстоятельства против него”. И я ему ответила, что такого не бывает — судьба или Бог дают шанс каждому человеку, только не каждый это понимает, не каждый видит этот шанс и не каждый решается его использовать. Но если человек упускает свой шанс — получить другой чрезвычайно трудно. Три раза мне очень явственно давали понять, что это мое, что я не должна этого оставлять. И я этому рада.
"Новое время"