«Государство не осознает роли семьи», -
считают участники круглого стола,
проведенного газетой "Голос Армении".
Геворг ПОГОСЯН, директор Института философии, социологии и права, член-корреспондент НАН РА:
- Регулярные исследования семьи как социального института начались еще в XIX веке. Известны исследования Моргана, которые касались таких понятий, как семья, как воспроизводство, семья как экономическая единица, моногамия и т.д. Подобные исследования проводятся и сейчас. Для меня как для социолога эти исследования особенно интересны тем, что тип семьи доминантно определяет тип общества и его эволюцию. Сегодня мы рассматриваем семью как некую модель, которая завтра может стать образом для всего общества и его развития.
Современная семья трансформируется, и это не новость. Она сегодня оказалась в эпицентре тайфуна. Для армян важно следующее: с одной стороны, когда разрушаются традиционные общественные связи, люди цепляются за семью, потому что когда теряются многие ценности, в семье они еще сохраняются. С другой стороны, процессы, происходящие в семье, работают на разрыв традиционной семьи. Я не буду перечислять разного рода новые виды семей, в частности, однополые семьи. Слава богу, такого у нас пока еще нет. Но эта тенденция, которая всячески поощряется в западных странах, может дойти и до нас. Кроме того, в Армении очень много неполных семей, где мужья уехали на заработки. К сожалению, все это ведет к потере традиционности. Глядя на происходящее, можно делать прогнозы о том, как будет меняться общество завтра.
Тер Шмавон ГЕВОНДЯН, иерей ереванской церкви Св. Ованеса:
- Все мы сегодня видим, как разрушается традиционное понятие семьи. Виноваты в этом все мы, в том числе и церковь. Ныне семейные ценности, к сожалению, не являются доминантой. Это однозначно. И тут большая вина масс-медиа, в первую очередь телевидения. Посмотрите, что льется с телеэкранов. Во многих сериалах идет пропаганда разрушения семьи. Эти фильмы смотрят наши дети и им кажется, что все происходящее на экране - это в порядке вещей.
Я не сторонник цензуры, но надо же как-то навести порядок в сфере телевидения. Почему запрещается порнография, но нет никаких ограничений на сериалы, пропагандирующие насилие и безнравственность? Неужели у нас нет людей, которые смогут написать интересный сценарий без этой чернухи и пропаганды чуждых нашему менталитету понятий? Почему героями наших фильмов становятся говорящие на уличном жаргоне криминальные элементы и разрушающие семьи женщины? Мне могут возразить, сказать, что сериалы отображают состояние нынешнего армянского общества. Да, у нас действительно масса негативных явлений. Но стоит ли формировать у молодого поколения представление, что наше общество состоит преимущественно из криминальных элементов и в основе человеческих отношений лежат только меркантильные цели, которые достигаются любыми путями, включая насилие? Почему надо пропагандировать вседозволенность в человеческих отношениях? Тем более что, несмотря на все проблемы нашего общества, реальность не настолько безысходна. Есть и хорошие семьи, есть нормальные, порядочные, законопослушные люди, и их большинство. Почему они не становятся героями наших фильмов? И у этих людей есть масса проблем, которые могут лечь в основу интересного сюжета. А так мы просто скатимся в пропасть. Нужно принять законы, ограничивающие пропаганду насилия и безнравственности.
А теперь пару слов о сектах, которые также вносят большую лепту в разрушение армянской семьи. У нас есть закон, позволяющий зарегистрировать ту или иную религиозную организацию. Есть и закон, который регламентирует деятельность сект, но он не работает. В результате сектанты проникают в семьи и занимаются деструктивной деятельностью. Если кто-то из членов семьи попал в их ловушку, они говорят приблизительно следующее: "Следуй за нами, оставь жену, детей, кто не с нами, тот против Бога". Это очень серьезная проблема. И она касается не только церкви. Это вопрос национальной безопасности.
Я не ни в коем случае не умаляю роль церкви. Но что могут сделать в Ереване 30 служителей церкви? Их очень мало, нам не хватает ресурсов. Нашему обществу насаждают извне толерантное отношение к однополым связям. И наше государство это, к сожалению, принимает. А в результате страдает семья.
Николай ДАЛЛАКЯН, директор медицинского центра "Сурб Аствацатин":
- Я хотел бы поговорить о здоровье семьи и ответственности за это. Если есть серьезные проблемы со здоровьем, не может быть полноценной семьи. Хочу заострить внимание на ответственности родителей за здоровье детей. В прессе сегодня много необоснованных обвинений в адрес медицинских работников. Естественно, в любых сферах бывают ошибки. Но это не снимает ответственности родителей за здоровье детей. Семья, которая имеет детей, должна нести ответственность за их безопасность. За детьми надо следить. В частности, к нам поступают дети с травмами, полученными дома. Причем бывают случаи, когда из-за невнимания родителей дети получают тяжелые травмы. Например, как можно допустить, чтобы на ребенка упал телевизор? Значит, этот ребенок остался без присмотра, был предоставлен сам себе. Но самое удивительное то, что родители, которые привозят этих детей к нам в больницу, зачастую обвиняют врачей в плохом оказании помощи.
К сожалению, у нас не предусмотрена юридическая ответственность за детский травматизм. В США и Европе есть понятие "синдрома опасного обращения с ребенком", за которое могут даже лишить родительских прав. 20-25% поступающих в нашу больницу детей попадают в реанимацию. Это большая цифра. Среди них много так называемых "обидных" случаев, которых можно было однозначно избежать, если бы родители были более внимательны к своим детям. Много случаев позднего обращения к врачу. И сегодня наше государство сделало достаточно серьезные шаги в области педиатрии, поэтому не стоит сваливать все проблемы на отсутствие у родителей денег. Это неправильно. В случаях позднего обращения в медцентр я всегда спрашиваю у родителей: "Почему привезли к нам ребенка с таким опозданием, довели до тяжелого и опасного состояния". Они говорят: "Не было денег!" Спрашиваю: "А сейчас есть?" "Нет". Так ведь ребенок все-таки поступил в больницу, но теперь на его лечение клинике придется потратить гораздо больше средств и усилий.
Со всей Армении к нам поступают дети с пороками нейрохирургического профиля, все они лечатся у нас в клинике. И здесь отношение родителей неоднозначно. Некоторые родители не прислушиваются к мнению специалистов, которые предлагают операцию, а потом обвиняют нас в том, что мы не смогли спасти ребенка. Есть случаи, когда родители-сектанты не разрешают переливание крови ребенку, которому это жизненно необходимо. Это просто преступление по отношению к своему малышу.
Хочу особо отметить, что вся медицинская помощь детям до 7 лет проводится в рамках госзаказа, то есть бесплатно. От 7 до 18 лет неотложные ситуации также подпадают под госзаказ. Так что родители не имеют морального права объяснять свою безответственность отсутствием финансов, государство оплачивает лечение их детей. Нередко родители сами препятствуют своевременному оказанию детям необходимой медицинской помощи, а потом, когда возникают серьезные осложнения, сваливают все на врачей. Нередки случаи, когда родители, даже не дождавшись результатов операции, просто отказываются от своих детей или якобы уходят ненадолго и больше не возвращаются. А ведь во многих случаях своевременно проведенная операция, дальнейшее лечение, реабилитационные мероприятия и грамотный родительский уход могут обеспечить дальнейшую полноценную жизнь ребенку, даже если он родился с проблемами. Факты, которые я привел, свидетельствуют о том, что что-то существенно изменилось в армянской семе, где интересы детей, забота об их здоровье всегда считались первостепенными.
Тер Шмавон ГЕВОНДЯН:
- Ребенок получает три разных воспитания. Одно - в семье, другое - в школе, третье - на улице. Влияние улицы всегда входило в противоречие с тем, что пытались воспитывать в детях семья и школа. Поэтому у нас есть дети, которые не хотят учиться, не слушают родителей… Ребенок не понимает, почему надо быть хорошим. Он не знает, кто на самом деле хороший – тот, который любит семью, школу, уважает старших, читает книги, или тот, кто "хороший" на улице?
В советское время все было по-другому. Нас по-другому воспитывали, по-другому учили, в нас было заложено уважительное отношение к старшим, знали правила этики, знали, что в транспорте надо уступать место взрослым, что надо прилично вести себя... Последствия влияния улицы могут оказаться непоправимыми. И ведь когда этот ребенок станет взрослым, он будет таким же образом воспитывать своих детей. И что дальше? Какое поколение мы вырастим? Но самое печальное: если прежде самое негативное влияние оказывала улица, то сегодня в плане разлагающего воздействия у неё появился серьезный конкурент в лице телевидения. Необходимо восстановить истинные ценности, традиционные для нашего общества. И тут телевидение с его возможностями воздействия на общественное сознание могло бы сыграть очень важную и позитивную роль. Надо коренным образом изменить ситуацию в этой сфере. Телевидение должно служить национальным интересам, принимать самое активное участие в нравственном и патриотическом воспитании нового поколения, поддерживать традиционные ценности. И одна из важнейших – семья.
Татул МАНАСЕРЯН, доктор экономических наук, профессор:
- А в чем заключается роль церкви?
Тер Шмавон ГЕВОНДЯН:
- Роль церкви в первую очередь заключается в передаче истинных духовных и нравственных ценностей подрастающему поколению. Эти ценности вечны. Общество сегодня отошло от нравственных основ христианства. В этом и есть корень всех наших бед.
Татул МАНАСЕРЯН:
- Я глубоко верующий человек. Мои дети ходят в церковь, потому что я туда хожу. Я их так воспитал. Но зачастую они не понимают, о чем говорит священник.
Тер Шмавон ГЕВОНДЯН:
- Во всех епархиях сегодня действуют воскресные школы, где детей учат основам Библии. Конечно, во время службы им многое может быть пока не понятно. Для этого и открыты воскресные школы.
Татул МАНАСЕРЯН:
- Эту проблему надо решать сообща. Родители в свою очередь, а школа и церковь - в свою. Очень хотелось бы, чтобы мои дети чаще посещали церковь. У нас есть замечательные, грамотные священнослужители, которые очень доступным языком объясняют детям все, что нужно. Их должно быть больше, чтобы они могли укрепить наших детей в истинной вере и таким образом защитить их от опасного влияния сект, от порочных влияний. Если в этом вопросе будет разработана четкая и грамотная политика, сектантам будет нечего делать в нашей стране, а попытки извне узаконить порок и привить к нему терпимое отношение в обществе будут обречены на провал. Не будем забывать, что именно Армянская Апостольская Церковь в самые трудные периоды истории всегда была рядом с народом и именно благодаря ей сегодня существует армянский народ.
Тер Шмавон ГЕВОНДЯН:
- Многие наши прихожане жалуются на негативное влияние интернета, что он занимает значительное место в жизни детей, на то, что они не могут оторвать ребенка от компьютера. Был случай, когда мать пришла к нам и попросила помочь - ребенок грубил и не слушался ее. И знаете, какое решение мы приняли? Он пришел в церковь, мы надели на него одежду служителя и предложили участвовать в службах. И что вы думаете? Он начал часто бывать в церкви и стал послушным ребенком. Но в каждом конкретном случае надо найти свой подход.
Лилия ВАРДАНЯН, доктор исторических наук, заведующая отделом этносоциологии Института археологии и этнографии НАН РА:
- В нашем традиционном армянском обществе семья сыграла огромную роль, учитывая то, что при многовековом отсутствии государственности армянский этнос, народ фактически выжил благодаря Армянской Апостольской Церкви и семье. И в традиционном армянском обществе семья имела очень четкую структуру, потому что это была больше семейная община, так называемый гердастан, где жило несколько поколений под одной крышей. Наша патриархальная семья была основана на четкой вертикальной иерархии, где каждый знал свое место и обязанности – от маленького ребенка до наапета. Дети были приобщены к труду с раннего возраста. Сегодня этого очень не хватает нашим детям, которые не знают, чем себя занять. Тогда была другая структура общества – сельская, "от сохи". Требовалось много рабочих рук, поэтому работали все члены семьи в меру своих физических сил и возможностей. И это приобщение к труду имело огромное значение. Плюс морально нравственный аспект. Сейчас еще есть такие семьи, даже не в очень глухих деревнях.
В прошлом году мы были в Иджеване и в селе Гетаовит нашли семью, где в одном доме живут четыре поколения. Это редкость. Но в современных условиях это имеет больше экономическую подоплеку. Женатые братья опять объединяются вместе, чтобы было легче вести хозяйство. И когда мы говорим о том, что в современной армянской семье произошла переоценка многих традиционных ценностей, это тоже во многом исходит от нынешней социально-экономической ситуации. Ведь при существующей безработице и массовой миграции пошатнулась одна из основ армянской семьи - глава семьи уже не выполняет своей прежней роли. Мы видим много семей, которые возглавляет женщина. Нередко она является единственной кормилицей семьи. У мужа нет работы в силу ряда причин. Сейчас в сельских районах очень много семей, где женщина взяла на себя эту не свойственную ей обязанность - быть главой и кормильцем семьи. И в городских семьях такое тоже не редкость.
Кроме того, когда мы говорим о семье, то недооцениваем влияние теперешней массовой миграции. Семья разделилась. Уезжают мужчины трудоспособного и детородного возраста. Мужчина женится, оставляет жену у своих родителей, а сам уезжает на заработки и там зачастую женится снова. Если даже он не вступает в законный брак, у него появляется другая семья. И с точки зрения семьи, оставленной на родине, и ребенка, который растет в этой семье, миграция играет разрушающую роль, потому что ребенок растет без отца. Это уже неполная семья, и это не единичные случаи, таких семей много. Но об этом мало говорится. Если отец годами отсутствует, то ребенок получает зачастую исключительно женское воспитание. И это ведь тоже издержки. Еще один нюанс: раньше, в традиционном обществе, сирота не оставался беспризорным – община, родственники, церковь поддерживали его, помогали встать на ноги. А сейчас мы нередко сталкиваемся с явлением социального сиротства. При живых родителях дети оказываются в детских домах. И далеко не всегда есть контакты со своими биологическими родителями.
Государство вкладывает огромные деньги в детские дома, поступают огромные средства от благотворителей, но условия в этих учреждениях далеко не всегда удовлетворительные. Но самое страшное то, что дети, выходя из детского дома, не адаптируются в обществе. Они оказываются в очень тяжелой ситуации. С одной стороны, у них нет опыта, навыков семейного общежития, с другой – общество считает их изгоями. Наше общество их не принимает. Наилучший вариант, это когда государство платит той или иной семье, которая берет на себя обязательства по воспитанию детей. И сейчас это уже практикуется, но пока не имеет широкого распространения. Государство предпочитает финансировать детские дома. А отдача потом сводится к нулю. Эти дети и сыты, и обуты, их водят на концерты, но... они лишены семейного воспитания. Семейный детский дом – это, конечно, лучший выход. Если говорить о традиционности, то пока остался традиционным подход к созданию семьи.
В советские времена Армения была единственной практически мононациональной республикой, межэтнических браков у нас было мало. Русские невестки появлялись в случае, если парень где-то за пределами Армении отслужил в армии, либо отучился вне республики, либо выехал на заработки и вернулся... Сейчас таких браков еще меньше. Но наша молодежь уезжает, особенно многие уезжающих в Россию из сел. Подходит время женитьбы, обычно они там официально не женятся и специально приезжают в свое село, берут невест оттуда. Зачастую родители заранее подыскивают невесту. Потом молодой человек женится и снова уезжает, либо оставляя молодую жену в доме своих родителей, либо берет ее с собой. И, кстати, весь свадебный цикл происходит в очень сжатом, но традиционном русле. И что ещё очень важно – у нас остро стоит демографическая проблема. Я думаю, государство должно выделять какие-то суммы при создании семьи, а не только единовременное пособие после рождения, скажем, третьего ребенка.
Геворг ПОГОСЯН:
- Когда человек умирает, государство выплачивает родственникам 200 тысяч драмов. Когда ребенок рождается, выплачивается 60 тысяч драмов. Грубо говоря, мы стимулируем смертность больше, чем рождаемость.
Лилия ВАРДАНЯН:
- Интересно, например, что в США, в армянских общинах есть такая традиция. Пары, которые записаны на венчание в церковь, проходят своего рода морально-нравственный инструктаж у священника, который беседует с будущими молодоженами до венчания, объясняет им, что такое семья, что такое таинство брака. Почему здесь этого мы не делаем? Почему наша церковь здесь этим не занимается?
Татул МАНАСЕРЯН:
- Что касается демографии, то я бы хотел сказать, что это не сугубо национальная проблема. Это проблема глобальная. В 2000 году ООН была принята декларация тысячелетия, в которой сформулировано 8 целей. Туда не входили задачи борьбы против терроризма или предупреждение энергетического кризиса. Приоритетными целями оказались - доступность образования, улучшение здоровья матерей, права женщин и т.д. Почему были поставлены именно эти цели? На мой взгляд, безусловно, образование имеет очень важную роль, и функция государства не только в том, чтобы создать стимулы к получению хорошего образования, хотя и этого не делается. К сожалению, государство крайне слабо поощряет рождаемость. Наличие в семье пятерых детей никак не поощряется со стороны государства. Оно не обращает на это внимания. Нет даже моральных стимулов, не говоря уже о материальных.
Не надо говорить о том, что только молодые семьи рушатся. Надо думать о старшем поколении тоже. Когда мы были детьми, дедушки и бабушки за счет своей пенсии покупали внукам конфеты, водили в цирк, зоопарк… Это усиливало роль дедушек и бабушек в семье. Сегодня они ущемлены – они находятся в зависимости от кого-то, потому что их пенсии недостаточно даже для того, чтобы выжить. Минимальная продовольственная корзина должна лежать в основе минимальной пенсии, зарплаты и т.д. Вроде бы приняли такой закон, но он уже 5 лет нарушается. То есть эти расчеты не являются основой при назначении минимальной зарплаты и пенсии. Надо думать о пожилых людях.
5 лет назад, на президентских выборах, Серж Саргсян, будучи еще премьером, говорил что в Армении не надо бояться старости. Он обещал, что, став президентом, сделает все, чтобы так и было. Но насколько это обещание выполнено сегодня? Если человек боится старости, он никогда не останется в своей стране. Молодые тоже боятся старости. В молодости, в наиболее активном возрасте, они не в состоянии нормально обеспечить семью, своих детей, дать им все необходимое, а потом наступает еще более ущемленная старость. Поэтому люди уезжают из Армении. У них нет возможности создать себе достойную жизнь на родине. Совершенно верно было отмечено то, что человек воспитывается в своей семье. Но что делают государство, церковь, чтобы поддержать эту семью при воспитании детей? Об этом надо серьезно думать.
Считается, что 85% воспитания человека приходится на долю семьи, 10% - на общество, 5% - на школу. Я бы поставил под сомнение эти цифры. Если мы говорим в семье одно, а в обществе или в школе дети получают другое воспитание, то это очень серьезная проблема. Мы тут толкуем о том, какие семьи есть сегодня в Армении. Государство приводит статистические данные, что 60 тысяч уезжают каждый год и возвращаются – то есть эти люди постоянно выезжают на заработки, потому что не могут обеспечить свои семьи, находясь здесь. А там, на чужбине, как уже было сказано, у них появляются новые семьи. По нашим подсчетам 7-10% нашего населения имеет такие неофициальные семьи. И это становится угрозой – в том числе и экономической безопасности, потому что мы теряем рабочую силу.
Если мы теряем квалифицированную рабочую силу, то кто будет выполнять те программы, о которых говорит правительство? Надо сделать доступным образование, надо создавать экономические стимулы для серьезного овладения знаниями, обеспечить нашим гражданам возможность достойной жизни благодаря честному и квалифицированному труду на родине. Когда студент не верит в то, что отличной учебой он может улучшить свое социальное положение, потому что родители не могут поддержать платное обучение сына или дочери, о чем может идти речь? Есть много случаев, когда студент, который отлично учится на платном отделении, бросает учебу, потому что семья не может её оплатить, тогда как бездари, поступившие на бесплатные места по блату, так и учатся до конца бесплатно.
Создание свободных экономических зон на территории Армении может обеспечить также стимулы молодым семьям, чтобы они стремились в ныне пустующие общины и села. Около 300 деревень в Армении пустуют. И у нас есть женские общины, где глава семьи – женщина, мать. Но, к сожалению, это еще не говорит о том, что мы полностью осознаем роль женщины, матери. Мать делает все возможное, чтобы содержать семью. Но насколько она получает от общества или государства то отношение, которого заслуживает? Это совершенно другой вопрос. И когда мы говорим о том, что наши мальчики, юноши сегодня не получают нормального воспитания, потому что рядом нет отцов, нужно говорить и том, что этот крен в воспитании сильно меняет менталитет.
Расхожим стал постулат о негативном воздействии глобализации на армянскую семью, но это не оправдание. Те же армянские семьи в США живут как американцы, то есть ассимилируются. Но в Штатах я общался и с мексиканскими семьями – там совсем другая картина. То же самое можно сказать о китайских семьях, итальянских. Я уже не говорю о турках, живущих в Европе, – они не теряют своего традиционного облика. Речь идет о системе ценностей, которая приходит через церковь, через духовенство. Все идет от того, как воспринимаются вера, религия. Надо начинать именно с того, на чем держалась нация на протяжении веков, и продолжать эту пропаганду ценностей, несущих в себе абсолютную величину. Нет понятия старых и новых ценностей.
Владимир ДИЛАНЯН, эксперт:
- Вы сказали о том, что армяне уезжают в Россию, но акцент был сделан преимущественно на сельских жителях. Прожив 30 лет в Москве, я бы хотел сказать о семьях интеллигентов, которые приезжают в Россию. В таких семьях возврат за невестами в Ереван бывает крайне редким. Идет вполне определенная ассимиляция – это факт. Первое поколение родившихся там детей, которым сегодня около 30 лет, пока еще свободно говорит по-армянски, но испытывает трудности с чтением на родном языке. Но я не уверен, что уже их дети будут говорить по-армянски.
Карине НАЛЧАДЖЯН, психолог:
- Я бы хотела сказать об образовании как ценности, имеющей огромное влияние на институт семьи. В нынешнем армянском обществе интеллект уже не рассматривается как ценность. Есть естественное желание хорошо жить. Дети прекрасно понимают, что интеллект сегодня не в почете, что интеллектуальный труд низко оплачивается и вовсе не дает путевку в нормальную жизнь. Дети хотят понять, почему родители требуют от них хорошей учебы. Но родители не знают, что им ответить. Одна из самых больших наших трагедий, которая отражается и на семье, - это изменение отношения к образованию и образованности как таковой. Сегодня немалую "обучающую" роль играет телевидение. Тер Шмавон говорил о трех обучающих факторах – семье, школе и улице. Однако сегодня влияние телевидения и интернета является преобладающим.
Психологи вывели положительную корреляцию между образованностью и моралью. Образованный человек больше предрасположен к нравственному поведению, нежели необразованный. И этому есть объяснение: у образованного человека мировоззрение шире, возможность и способность к анализу выше. Образованный человек легче входит в положение другого, глубже сопереживает чужие проблемы, анализирует, делает выводы – его способность поступать нравственно повышается. Но какой нравственности мы можем требовать от наших детей и тех же взрослых, если на наших глазах нивелируется роль образованности. Я много общаюсь со студентами – среди них есть такие, которые не имеют даже элементарных знаний. У многих полностью отсутствуют интеллект, любознательность, стремление к знаниям. Но ведь мы и не формировали в них эти стремления, интересы. У нас произошла такая катастрофическая деградация системы ценностей, что дети наши сегодня формируются под влиянием совсем других "идеалов", которые никоим образом не способствуют формированию людей образованных и высоконравственных.
Какие модели поведения сегодня пропагандируются? Подростковый возраст – это возраст бунта. Это нормально. Но бунт против кого? Естественно, против родителей. Это тоже в какой-то мере нормально. Проблема отцов и детей существовала всегда. Но в процессе этого бунта формируются идеалы. А что видит подрастающее поколение? Они смотрят сериалы, боевики и формируются на этом разлагающем, но увлекательном материале. Обратите внимание на женские образы, которые преподносят наши сериалы и на которых формируются девочки. Посмотрите на лица героинь сериалов – хмурые, агрессивные, недовольные, они говорят со специфической неестественной интонацией. Даже модуляция голосов особенная – искусственная.
С экранов с нами говорят именно такие девушки, женщины. И в среде подростков я уже встречаю тип девочек, на ура воспринявший сериальную модель поведения, мимику, лексикон. В психологии существует понятие теории научения. Ты смотришь фильм и, независимо от себя, находишь в нем героя, с которым идентифицируешься психологически. Если с экранов с детьми говорят все время языком определенных пропагандируемых образов, у них происходит психологическая идентификация.
Что делать? Мы должны по крайней мере постараться контролировать то, что еще можно контролировать. Мы говорим о невозможности контроля интернета, но ведь общество может контролировать отечественные телеканалы. Обратите внимание на юмористические передачи – юмор заменен обезьянничаньем, и это вовсе уже не юмор. И вот еще проблема: на протяжении уже многих лет между нашими мужчинами и женщинами происходят ролевые изменения, происходит дисфункция. Почему была сильная традиционная семья? Потому что каждый знал свою роль, она была четко определена. Когда роли смешиваются, теряются, трансформируются, -наступает хаос. Традиционно функция мужчины – защищать, обеспечивать семью. Но еще в начале 90-х годов наши мужчины из кормильцев и добытчиков в одночасье стали безработными. Многие и по сей день хотят работать, но негде. И происходит деградация.
Мне как психологу приходилось сталкиваться с подобными случаями и их последствиями. Есть такой диагноз – "бред ревности". Ко мне обратилась пожилая пара - обоим уже за 60 лет, есть дети, внуки. Муж внезапно крайне агрессивно начал ревновать жену, стало доходить до рукоприкладства. Причем до этого жили тихо, мирно, никогда он на нее руки не поднимал. Муж ныне не работает, но в свое время он хорошо содержал семью. Теперь проводит дни в основном во дворе, играя в нарды. А потом приходит домой и набрасывается на жену с обвинениями в том, что в его отсутствие в доме побывал ее любовник. Это болезнь, патология. В подсознании срабатывает такая мысль: я не выполняю своей роли кормильца, добытчика. Значит, я плохой мужчина. А если я плохой мужчина, значит, моя жена тоже это понимает и станет искать другого – хорошего. Смешение семейных ролей может привести к очень негативным последствиям. Касается это в равной степени как мужчин, так и женщин.
Лилия ВАРДАНЯН:
- Здесь мы неоднократно говорили о том, что в армянской семье мужчина теряет свою традиционную роль и это приводит к крайне негативным последствиям. Как бы ни старалась женщина компенсировать роль мужчины, неизбежно возникнут проблемы, и уже не удастся сохранить крепкую и здоровую семью. И зависимое положение иждивенца, естественно, угнетает мужчину. Он стремится сохранить роль лидера, даже не имея к этому оснований. Поэтому мужчины массово уезжают из Армении, они стремятся реализовать себя, иметь возможность зарабатывать деньги и сохранить свою традиционную роль в семье и обществе. Поэтому у нас так много неполных семей и незамужних женщин репродуктивного возраста. Им просто не за кого выходить замуж, не от кого иметь детей. Почему-то никто не говорит об одной, на мой взгляд, серьезной проблеме – наши молодые женщины стали рожать детей от иранцев. Желание иметь ребенка абсолютно естественное, но эти дети станут мусульманами, о какой армянской семье, которая всегда являлась основой общества, может идти речь в этом случае?
Татул МАНАСЕРЯН:
- Как видим, многое упирается в экономические проблемы. Но самое печальное то, что государство, видимо, не осознает важности семьи, её роли в обеспечении национальной безопасности, сохранении здорового общества. Если бы эта роль адекватно воспринималась и последствия разрушения семьи полностью осознавались, то государство позаботилось бы о том, чтобы хотя бы снизить воздействие негативных факторов на семью, включая телевидение, разрушающее традиционные ценности, молчаливую поддержку так называемого разнообразия, сектантство, безработицу, эмиграцию, деградацию системы образования.
Круглый стол провели Гаянэ САРМАКЕШЯН, Зара ГЕВОРКЯН, Тигран МИРЗОЯН
"Голос Армении"