Лишних пород не бывает. Поиски алюминия в Армянской ССР велись именно с такой установкой. И речь даже не о редкоземельных металлах, а о «мусоре», на котором, оказалось, можно построить целый промышленный кластер. Правда, выяснилось это не сразу.
Бедные алюминием руды после войны начали искать по всему Советскому Союзу – возместить нехватку бокситов. Тогда же обратили внимание на запасы нефелиновых сиенитов в Тежсарском массиве в центре Армянской ССР. Глинозема там было в полтора-два раза меньше, чем в бокситах: так, в тихвинских – первых в Союзе – его 35-49%, в Тежсаре – 20-23%. Потом эти 20-23% годами будут подталкиваться на один-два процента в год, а обогащение 30-35% получат только десятилетия спустя. Но глиноземом дело не ограничилось.
Наряду с сиенитами, по всей АрмССР искали и бокситы. Из примерно десятка бокситоподобных проявлений промышленно значимых не оказалось. Абовян, Веди, Кафан, Спитак, Ноемберян... содержание глинозема там не превышало 23-28%, и то лишь в отдельных пробах. Тогда как по ГОСТу низшая марка бокситов должна была содержать не менее 28%. И все-таки искали не напрасно. Еще до войны, в поиске алюминийсодержащих глин, вышли на месторождение глин огнеупорных, на котором вырос моногород Туманян.
Крупной, но пока мало разведанной находкой стал Мегринский плутон (планетарное название не навеяно дальностью от Еревана – это геологический термин для магматических интрузивных массивов). Формацию записали в перспективные (такой и числится до сих пор). На территории плутона зарегистрировано еще одно месторождение сиенитов – недалеко от села Алванк, и проявление – рядом, у села Шванидзор. По оценке министерства энергетики и природных ресурсов, запасы нефелиновых сиенитов в Тежсаре и Алванке оцениваются соответственно в 457 млн тонн и 807 тыс куб м. Запасов редких металлов в сиенитах в госбалансе республики не числится. Но ученые говорят – есть металлы цериевой и иттриевой групп. Применяются они и в лазерной технике, и в оптике, и в химпроме как катализаторы.
...Химик, позже академик Манвел Манвелян решил не приносить глинозему в жертву «ненужные» породы. От серо-коричневатых сиенитов к белому, как сахарная пудра, глинозему дорога оказалась долгой. Дробить породу, парить в щелочи, отделять твердую фазу от жидкой. Мешать с известняком, снова разжижать в щелочном растворе, спекать, выщелачивать. Полученный раствор обескремнить, карбонизировать, полученную гидроокись алюминия профильтровать и прокалить. Тогда получится... нет, не алюминий еще, а глинозем, на электролиз. Те же льняные рубашки Ушинского, только – индустриальной эпохи.
А «отходы» вдруг становились самыми нужными и словно веером расходились во все концы промышленности. Девятиводный метасиликат натрия и гидрометасиликат кальция. С периферии химпрома в 60-е годы они вдруг заговорили в полный голос. Опытно-глиноземный завод (ОГЗ), созданный Манвеляном в 50-е годы для проработки технологической схемы сиенитов, стал выпускать по 15 тысяч тонн метасиликата натрия в год, что еще далеко не полностью покрывало союзный спрос. Легкая промышленность, машиностроение, моющие средства… А через несколько лет мало кому нужный гидрометасиликат кальция предлагается как сырье для волластонитовой керамики.
...Полупустой Раздан, где и должен был вырасти Разданский горно-химический комбинат (в сегодняшнем лексиконе - «промышленный кластер»). Провожающий меня к цементному заводу рабочий-пенсионер (есть пенсионеры, которые и в восемьдесят рабочие, до кончиков пальцев) с беседы о погоде вдруг переходит на этот самый ОГЗ, и на наладочные работы в июньскую жару 50 лет назад. Станки, цеха. Словно и не бывало... А 50-тысячный Раздан, теперь ставший пригородом на пути к 2-тысячному курортному Цахкадзору, должен был стать местом, где из инкубатора ОГЗ и Института общей и неорганический химии (ИОНХ) вышли бы на практику новые технологии. Горно-химический комбинат, рука об руку с ним – цементный завод, который принимал бы от него белитовый шлам. Силикаты натрия и кальция, поташ, и – ереваниты, сырье для стекольной промышленности. На которых должен был работать Бюрехаванский стекольный завод. И как финишная прямая – Канакерский алюминиевый завод в Ереване, где глинозем превращался бы в первичный алюминий. И дело не в любви к промышленным сказкам, а в простом расчете – вместе все это обходится дешевле, чем врозь.
Разданский горно-химический комбинат, заработавший в 1960 г. стал одной из крупнейших строек семилетки. К месторождению постепенно стали «накрывать стол». Построили подъездные дороги – с юга, окрестностей Раздана, и с севера – от деревень близ трассы Дилижан - Кировакан. Но из-за экологических соображений в 70-е годы строившийся горно-химический комбинат был перепрофилирован на выпуск электроники по оборонзаказу и превратился в «Разданмаш». Оставался лишь последний этап алюминиевого цикла – электролиз глинозема, который шел на Канакерском алюминиевом заводе – на привозных глиноземах с заводов Урала. Но по экологическим соображениям и это производство в 1984 г. было закрыто, и завод перешел на прокат фольги из готового алюминия. Но и теперь еще на территории нынешнего Разданского цемзавода сохранились конструкции комбината. Опытные условия для становления технологии оказались недостаточными, но ее дальнейшее совершенствование не встало, вернулось с опытного завода в лабораторию. И хотя алюминий добывать пока не собираются, но по старой памяти ученые института оттачивают метод Манвеляна. Способ синтеза муллита (соединение глинозема и кремнезема, устойчивое к теплу и кислоте). Способы очистки гидроксида и оксида алюминия. Работа над комплексной переработкой забайкальских родичей Тежсара – сынныритов.
А цель? Может, вместо туманного Тежсара проработать такую же комплексную технологию для действующих рудников? Порфиры, гранодиориты, базальты. Обсидианы и перлиты. Кварцевый песок. Тем более что и в советское время подобный опыт был: с Каджаранского медно-молибденового месторождения получался кварцевый песок, который использовали для производства бетона. Но сиениты изучают полвека. Знания дались в обмен на десятки лет и десятки тысяч рублей (если они советские, это не значит, что ими можно пренебрегать). Дорога, по которой идет институт неорганической химии, завтра может стать ведущей – когда бокситы закончатся, и все затормошат бедные глиноземом руды. Если ИОНХ уже годами как не испытывает сиениты в заводских условиях, а о нем помнят в Забайкалье, то может это и есть один из «международных центров научного превосходства», «технопарков», «инкубаторов идей»? Которые сейчас годами пытаются создать.
Бизнес сказок не любит. Потому если и вспоминал о Тежсаре, то видимо, не из простого любопытства. Тем более что программа не такая уж и сказочная. По похожей схеме, на Хибинских нефелинах, сейчас работает промышленный комплекс «Базэлцемент» в Пикалево.
...Наука должна себя окупать. Сказав это, в 2005 г. любители «наукоемкой экономики» отдали на приватизацию опытно-глиноземный завод, лишив ИОНХ испытательной площадки для разработок. Которые, собственно, и помогли бы «окупать себя». Тем не менее, расположившееся несколько лет назад на территории завода ООО «Метта групп» могло стать путевкой в жизнь для разработок института. Проект Тежсара в компании взвешивали и собирались производить многое из манвеляновской цепочки. И какое-то время компания действительно производила на экспорт пятиводный метасиликат натрия. В качестве сырья были выбраны кварциты недалеко от Ехегнадзора. Но, как отмечает и. о. директора компании Геворг Хачатрян, из-за сложностей с экспортом и рынками призводство пришлось прекратить. Химическую продукцию бывший ОГЗ, а ныне «Метта групп», выдает и теперь – жидкое стекло в качестве пластификатора для бетона и формовочный кварцевый песок.
За несколько лет до «Метта групп» глинозем решили производить на «Разданмаше», к тому времени уже практически не существовавшем – вернув его к горно-химическому прошлому. Как пытались ставить производство, нам рассказал представитель бывшей компании Беник Арутюнян.
«С тогдашним директором ИОНХ, покойным Суреном Караханяном, мы обсуждали потенциал местного сырья. Он смог найти нужную в наших обстоятельствах производственную цепочку. Наша компания, ООО «Комплексное производство нефелиновых сиенитов», собиралась перерабатывать 80% породы. Отхдов оставалось бы лишь 20%. Мы получали бы глинозем, поташ, кальцинированную соду и нефелиновый шлам. Обсуждали и получение чистого алюминия из глинозема. Но электролиз – дорогое удовольствие, не для каждой страны. Поэтому на первом этапе мы решили продавать глинозем. Спрос на него всегда есть (крупным заказчиком внутри Армении мог бы стать Кироваканский химкомбинат, не считая экспорта - Ред). Для сравнения, если Разданский цемзавод продавал в то время цемент по 50 долларов за тонну и работал с прибылью,то у нас, при тогдашней же цене глинозема в $240-300, прибыль была бы вне всякого сомнения». Из нефелинового шлама планировалось получать цемент высокиз марок, вплоть до 600. «Сурен Караханян предлагал нам покрыть таким дешевым бетоном все дороги страны».
Кредит на программу согласился выделить один из американских банков. Судя по бизнес-плану, кредит вернули бы даже не заметив. «В первый год в проект предполагалось вложить 100 миллионов, а уже в конце года мы получили бы выручку в 69 млн». Пересчитаем на чистую прибыль – максимум десять лет, и проект окупится! В металлургии, по отдаче с этим посоперничает разве что гиперболоид инженера Гарина. Но по хорошо знакомому сценарию, появились посредники-соотечественники. С ними пришлось работать финансовым партнерам «Сиенитов» в США – тоже армянам, причем в бизнесе людям не вчерашним: одним из них был Гаро Армен. Споры, разбирательства – и глиноземное Эльдорадо потускнело. А новых охотников за ним почему-то не нашлось.
Об «аварии при взлете» Арутюнян жалеет и сейчас. Проект ему кажется слишком хорошим, чтобы промышленность забыла о нем навсегда. «Если тогда нам потребовалось бы порядка 100 миллионов, то теперь – 250-300. для Армении это сегодня большие деньги. Хотя программа та была неплохой, и мне хотелось бы, чтобы ее реализовали армяне».
Из действующих предприятий, переработкой сиенита пока даже в далекой перспективе не заинтересованы ни Разданский цементный завод (как отметили в беседе с нами руководители завода – из экологических соображений), ни преемник КанАЗа «Русал-Арменал», успешно продолжающий выпускать фольгу. Идею переработки сиенитов либо вероятного получения алюминия из глинозема компания когда-либо не обсуждала.
На этом бы и закончить, только месяц назад промелькнула у рудников компания «Alumina Corporation» - судя по нзаванию, планировавшая выпускать глинозем. И сразу же исчезла, не успев толком о себе рассказать. Только и осталось, что солидное имя и справка, полученная нами из Министерства энергетики: «обратились за лиценией на добычу». И решили отказаться.
Так или иначе, а рудник навечно не закрывают. Может, еще кто-нибудь заглянет на огонек. Работать не станет, так хоть пошлину за лицензию заплатит.
Арам Гарегинян
Новости Армении - NEWS.am