Становление нового миропорядка – а современное поколение является очевидцем и участником именно этого момента истории – как правило, сопровождается глобальной ломкой очередных глобальных стереотипов. О себе как о явном анахронизме все чаще, настойчивее и громче заявляют практически все базовые принципы политического устройства прошлого столетия – франко-британское ближневосточное наследие, определившее карту целого региона, советская национальная политика со своим пониманием внутренних границ, Потсдамский мир…
В этом аспекте есть принципиальное отличие между намеченным на осень будущего года референдумом по независимости Шотландии и более ранними усилиями шотландских общественно-политических кругов, ориентированными на суверенный курс развития.
Еще в 1978 году состоялся референдум о создании специального законодательного органа в Шотландии, по итогам которого за создание шотландской ассамблеи проголосовало 51,62% избирателей, против - 48,38%. Тем не менее лейбористское правительство Великобритании отказалось признать результаты референдума, считая, что столь малый перевес и низкая явка не отражают полноты мнения жителей Шотландии (дело в том, что, согласно условиям референдума, для создания парламента нужны были голоса 40% жителей Шотландии при общей явке в 63,6%, но оказалось, что только 32,9% проголосовали за создание национальной ассамблеи).
Кстати, официальный отказ в создании шотландской ассамблеи привел к политическому кризису, и часть депутатов выразила вотум недоверия британскому правительству. В результате правительство было отправлено в отставку, а на состоявшихся в 1979 году выборах победу одержала Консервативная партия во главе с Маргарет Тэтчер. Вопрос о создании шотландского парламента был отложен на долгие двадцать лет (против его создания традиционно выступает Консервативная партия, представители которой считают, что создание такого института может привести к полному суверенитету Шотландии).
Эти события вписывались в контекст именно тех принципов (нынешних анахронизмов), на которых худо-бедно и зиждилось прежнее мироустройство. Совершенно иначе обстоит дело сегодня: в современных условиях глобального развала общих понятий британскому правительству будет очень и очень сложно убедить народ Шотландии в том, что выбранный курс пагубен и вообще противоречит основам демократии. И вот уже в новых политических условиях парламент Великобритании принял в 1998 году закон о создании шотландского парламента, который обладал пусть ограниченным, но уже правом формировать правительство, принимать на своей территории собственные законы, регулировать налогообложение.
То были первые шаги, кстати, вполне адекватные велению времени. Выступающая за независимость Шотландская национальная партия (левоцентристская) в 2011 году получила 69 из 129 мест в парламенте Шотландии. И уже тогда было объявлено о начале общественных консультаций по вопросу дальнейшего статуса исторической области, причем одним из первых политических шагов нового правительства стало предложение провести в 2014 году референдум о независимости Шотландии. И вот на днях члены палаты лордов парламента Великобритании единогласно одобрили предоставление парламенту Шотландии права провести референдум по вопросу независимости. Ранее документ был принят палатой общин.
Вот, собственно, и вся разница между Великобританией и Азербайджаном. Первая при всем упорном нежелании предоставлять независимость одной из своих автономий тем не менее не может не идти в ногу со временем. И даже вне зависимости от последующей позиции британских имперских кругов относительно итогов референдума ими осознается необходимость считаться (как видим, не только формально) с тенденциями динамичного времени. Азербайджан же, виляя хвостиком и с обычным для себя длинноухим упрямством, стоит намертво на своем базовом анахронизме – на тех же принципах двадцатых годов, ибо ничего другого в жизни этой страны просто не существовало. Вот так и стоит она не на своем (кстати!) месте.
Шотландцы добиваются независимости около трех столетий: независимое Шотландское королевство существовало с середины IX века по начало XVIII, когда в 1707 году с принятием английским и шотландским парламентами Акта об Унии два королевства образовали единое Королевство Великобритания. Через некоторое время, когда в сфере двусторонних отношений стали постепенно превалировать имперские амбиции Лондона и когда стало очевидно, что эта тенденция принимает необратимый характер, шотландцы и начали вести борьбу за независимость. Это было еще задолго до обнаружения нефтяных запасов на шельфе Северного моря.
Речь идет о несовместимости существования в одном государстве. И это несмотря на то, что оба народа (англичане и шотландцы) при всем своем отличии являются все же близкими и родственными народами, что они являются носителями единой (в принципе) культурной традиции, что шотландцы Вальтер Скотт и Роберт Бернс почти в равной степени почитаются и англичанами, что уже в новое время премьер-министром Великобритании был (в 2007 – 2010 гг.) шотландец Гордон Браун и т. д. Если рассматривать этот вопрос из нашего регионального уголка (а по-другому мы не можем) и проецировать проблему англо-шотландской несовместимости на плоскость армяно-азербайджанских отношений, то непонятно, о какой несовместимости вообще может идти речь.
И тогда возникает вопрос: если в деле отстаивания демократических принципов, а также в своем стремлении идти в ногу со временем британские (в частности) политики последовательны настолько, что способны фиксировать этот пресловутый фактор несовместимости, то почему они же (известно, что британские топливные корпорации лоббируют интересы Азербайджана на международной арене) не хотят замечать настоящую несовместимость между армянами и новообразованной общностью, которая с самого начала своего внешнего моделирования устраивала погромы и резню армян и приватизировала культурное наследие народов региона? Народа, героем которого является мясник с топором.
Впрочем, возможно, что британский мозг просто не в состоянии уловить, а тем более переварить какие-то детали: ведь если своего благородного героя британцы называют шервудским разбойником, то своего разбойника-убийцу азербайджанцы называют бакинским героем. Вот, собственно, и вся разница между Шекспиром и Анаром.
Арис КАЗИНЯН, "Голос Армении"