Каждый раз в преддверии юбилея Армянской армии ловишь себя на мысли, что называть ее двадцатисколькото-летней язык не поворачивается. Ведь отмечая двадцатисколькото-летние юбилеи, мы отмечаем не юбилей образования армии Страны армянской и народа армянского, а всего лишь дату образования Вооруженных сил Республики Армения. Третьей республики. А ведь армия была и в V веке, и у Первой республики. И хотя срок жизни Первой республики был недолог, армии ее заслуженно боялись все соседи. В активе у той армии были блестящие победы и над турками анатолийскими и закавказскими, и над Грузией.
В армии той, как и сейчас, были блестящие полководцы и стратеги, солдаты и генералы - патриоты, и не ее вина, что Первая Республика Армения просуществовала всего три года. Коммунисты, что бьют себя сейчас в грудь, выставляя себя единственными радетелями народа армянского, быстро забыли, что именно их стараниями была из ничего создана сегодняшняя Турция, что это они агитировали солдат брататься с турками, что это они били в спину Армянской армии, что сегодняшняя Армения в обкорнанных границах, с аннексированными Турцией, Азербайджаном и Грузией территориями - их рук дело. Зря они думают, что народ и армия армянская забыли об этом.
Ни народ, ни армия не забыли, и когда в 1988 г. по Азербайджану прокатились армянские погромы, традиционно переросшие в резню, мы были готовы. Братьями мы не стали, да и невозможно брататься с убийцей, только и мечтающим расправиться с тобой и овладеть твоим домом. Когда они точили топоры, мы строили города, запускали в космос искусственные спутники... И убаюканные, с одной стороны, нашим миролюбием, с другой - поддерживаемые и подбадриваемые официальной советской пропагандой, которая, как и все репрессирующее в мире, делала ставку на самые низменные и дикие инстинкты, на чернь и убийц, турки в очередной раз поднялись на нас. И в очередной раз Армянской армии пришлось напоминать им, кто есть кто в подлунном мире и что если и есть армии больше по численности, чем Армянская армия, нет армии лучше, чем армянская.
Говорят, армия плоть от плоти и кровь от крови народа. Армия небоеспособна, если нет у нее четкой цели, оправдывающей не только само ее существование, но и боевые потери - жизни солдат. Наша армия всегда знала, за что воюет; смерть осознанная для нее была бессмертием не только 1500 лет назад, но и за тысячу лет до Аварайра, и тысячу лет спустя. Знали, за что воюют и те воины Армянской армии, что вместе с Гайком вышли против Бэла. Вышли не в Вавилоне, где им было не за что и незачем воевать, а на своей Родине, где за ними были их матери, жены и дети, была их страна-семья. Семья и Родина - единственное, за что стоит отдать жизнь; хотя Родина - это и есть одна большая семья, разница только в числе домочадцев.
Не всегда получалось у народа армянского иметь свою армию, но и в эти периоды безвременья воины оттачивали свое мастерство, свое умение воевать в армиях тех стран, куда они попадали по прихоти судьбы. Везде они воевали с честью, с доблестью, которую ставили в пример своим и римляне, и византийцы, и персы, и русские, и даже турки. Казалось, зачем было нужно воевать в Великую Отечественную - вон ведь и турки, и грузины всячески старались уберечься, сохранить свои жизни. Жизни они сохранили, и после развала СССР это аукнулось и грузинам, и туркам полной бездарностью и беспомощностью всей армии - от солдата до генерала. Мы воевали пусть не за свою родину, как в Великой Отечественной войне, но сохраняли и копили бесценный военный опыт. Умение воевать у нас уже сидит в генах, и искоренить его можно только вместе с народом. Пусть попробуют, если жизнь надоела.
В различных публикациях общетеоретического характера зачастую можно встретить статьи, в которых отрицается или по возможности нивелируется противостояние степи и города, цивилизации кочевнической и оседлой. Авторы пробуют доказать, что это противостояние сейчас размыто, несущественно. Ничего подобного. Ничего по сути не имея против цивилизации кочевнической, следует заметить, что она не хуже и не лучше оседлой цивилизации - они просто разные, взаимоисключающие. Цивилизация оседлая холит, баюкает и лелеет свой край, свою родину. Здесь ее корни, здесь похоронены предыдущие сотни поколений, здесь стоят здания и города, построенные предками за тысячи лет. Она просто не представляет, что ей делать без родины, и, будучи оторвана от нее, вырвана из нее буквально с корнями, она быстро чахнет, растворяется в чужой культуре, исчезает как нация с лица необщим выражением.
Иное дело цивилизация кочевников. Еще из античности известен пример объявления оседлыми персами войны кочевникам-скифам, которые в ответ заявили: "У нас нет городов, чтобы вы их разрушили; у нас нет полей, чтобы вы их вытоптали; у нас нет могил предков, чтобы вы их осквернили. Все это есть у вас. Это вы должны за них бояться".
Но бояться - не значит склонить голову и капитулировать. Поэтому оседлая цивилизация до последнего старается избежать войны - ей есть что терять; поэтому оседлая цивилизация начинает войну, когда нож до кости доходит; поэтому в войне нет равной цивилизации оседлой - именно потому, что ей есть что терять и она знает, за что воюет.
Иное дело кочевники: не удалось пограбить здесь - пограбим в другом месте. И сколько бы ни говорили о нивелировке, о размывании этого великого противостояния - цивилизационные стереотипы, вошедшие в гены с молоком матери, продолжают существовать и определять образ жизни: в данном случае наш с турками.
Слово "ватан" в турецком заимствовано не то у персов, не то у арабов. У них самих в понятие родины вкладывается совсем другой смысл: это "анаюрд", материнская юрта, юрта-мать. Это понятие, не закрепленное географически; и в буквальном, и в переносном смысле родина для кочевника-турка - это место, где стояла юрта, в которой он родился. Юрта перевозится, кочует вместе с родом, поэтому и, в отличие от нас, у турок в подсознании нет того определяющего понятия "родина" как страны рождения, страны предков. А раз нет, то и воевать за несуществующее не стоит.
Армянская армия знает, за что воевала и будет воевать. Две тысячи лет назад персы пленили армянского царя Аршака и перевезли в Персию. И пусть Аршак по происхождению был парфянином, за поколения жизни в Армении они стали армянами. Персидский шах, желая вызнать тайные мысли Аршака, велел насыпать в шатре землю, привезенную из Армении. И когда Аршак ступал на армянскую землю, говорил он гордо, как равный с равным, а когда ступал на землю персидскую - уверял шаха в своей преданности.
Армия сильна, когда она стоит на своей земле и ее защищает. Горе тому, кто не усвоит этой истины. Армия армянская никогда не завоевывала чужую родину; многими это воспринималось как признак слабости. И поэтому приходится периодически напоминать незваным гостям, чей это дом и кто в доме хозяин. Так, как это делала и будет делать Армянская армия - во веки веков.
...Знаете ли вы историю появления армейских лампасов? Армянская армия, воюющая в горах, была экипирована легким, но мощным оружием: в латах по горам не побегаешь. Армянские оружейники знали, что козий волос практически невозможно разрубить, особенно если удар касательный, и по всем швам одежды армянского воина прострачивали козий мех с волосом наружу. Чтобы представить, можно посмотреть на статую Давида Сасунского. Эту особенность экипировки переняли у нас арабы, которые, в свою очередь, передали это знание испанцам и через них - остальной Европе. Так что драгуны конские хвосты носили не для красоты - для защиты. Потом уже этот козий мех превратился в декоративную отделку армейских брюк.
Так что вклад Армянской армии в военное искусство не ограничивается одной стратегией: мы умеем воевать и именно поэтому стараемся избегать войны, именно поэтому воевать с нами не советуем не только мы, но и все, кто когда-либо имел дело с Армянской армией, - неважно, в качестве союзника или противника. Именно поэтому чеченцы, далеко не самые плохие воины в мире, заявили: "Вы сами не понимаете своей силы. Рядом с вами можно воевать с кем угодно. Против вас воевать невозможно".
Раздан МАДОЯН, "Голос Армении"