В минувшую субботу на российском телеканале «Культура» в авторской программе Владимира Хотиненко «Смотрим… Обсуждаем…» состоялся показ документального фильма американского режиссера Мэтью Галкина “Kevorkian”. Эту фамилию носил Доктор Смерть. Она стала нарицательной. Ее знает весь мир. Джек Кеворкян — национальный герой Америки. Его имя вошло в список людей, изменивших мир. Только потому, что он изменил отношение к смерти как добровольному уходу из жизни. Фильм “Kevorkian” — о человеке, сжившемся со смертью еще до своего появления на свет. После демонстрации фильма на телеканале «Культура» состоялось его обсуждение. Врачи, священнослужитель, студенты, психологи, представители других профессий увидели в Кеворкяне безумца, гения, неудачника, потерпевшего крах на нескольких поприщах — в науке, музыке, живописи, но только не того, кем он был на самом деле.
Своим феноменом Кеворкян обязан Геноциду армян. Об этом он сам говорит в фильме. Прямым текстом, которому сопутствуют жуткие документальные кадры трупов, истощенных тел, груды человеческих костей.
Фильм снят в Америке, в стране, которая до сих пор официально не признала геноцид, но в которой открыто демонстрируются кадры, подтверждающие факт этого преступления. Преступник опознан, но виновным не признан. Не только Америкой.
Геноцид породил семью Кеворкян. Его родители чудом спаслись. Мать потеряла своих родителей, отец — не только всю семью, но и весь свой род. Они встретились на чужбине. Их соединила не любовь — желание и цель продолжить род. Это важнее любви, считает герой фильма.
Думаю, в семье, где продолжение рода было важнее любви, постоянно присутствовала тема смерти. Иначе от кого маленький Джек мог узнать, как вспарывали животы беременным, а нерожденных младенцев подбрасывали ногами, как мячи?
Науке известен феномен: ген, подвергшийся уничтожению, но выживший, становится неизмеримо сильнее. Не уничтоженный ген семьи Кеворкян самым удивительным образом преломился в Джеке Кеворкяне, вундеркинде, которого приняли в университет, еще когда он учился в колледже. Он мог одновременно писать двумя руками. Одной — на английском, другой — на немецком. Рисовал вполне профессионально. Другое дело — что рисовал. Разумеется, свою любимую смерть. Она и правда была его любимой. Заменила семью и детей. Правда, на склоне лет он сожалел, что у него не было своей семьи. Но поначалу не заводил, чтобы не становиться заложником семьи и чтобы она не была его заложницей.
К сожалению, в фильме нет ни слова, ни намека на личную жизнь Джека Кеворкяна. Она на многое пролила бы свет, как и история его семьи. Но фильм об этом умалчивает.
У Кеворкяна не было семьи, но была жизнь. Его жизнью стала смерть. Он работал патологоанатомом. Не только работал с трупами, но и наблюдал, как наступает смерть. Ее можно было определить по изменению зрачка. Абсолютно бесплатно, без использования дорогостоящих приборов. Он сделал научное сообщение о своем открытии. Америка закрыла глаза на это сообщение. Дорогостоящие исследования всегда ценились в мире дороже бесплатных истин.
Доктор Кеворкян, жизнь которого состояла из цепи смертей — от собственного рождения до каждодневной работы с трупами, знал, что бывает не только легкая смерть, но и мучительная. Так умирала его мать. Он знал, что смерть избавляет от мучений. И сделал очередное свое открытие — эвтаназию. Добровольный уход из жизни нажатием кнопки. Ему помогала родная сестра Марго. Она ведь тоже происходила из семьи, в которой смерть была полноправным членом семьи в воспоминаниях их уцелевших от бойни родителей.
Брат и сестра хладнокровно помогали людям избавиться от мучений. Доктор Смерть снимал смерть на камеру. На суде он поражал судей своей эрудицией, цитируя по памяти древних философов и мыслителей современности. Но представители правосудия пресекали его рассуждения, просили говорить по существу. А он хотел подвести философскую базу под свои поступки.
Потом, после нескольких лет заключения, было условное освобождение и даже попытка участия в выборах в Конгресс. На сей раз новым пунктиком Джека Кеворкяна стала не его любимая смерть, о которой запрещалось упоминать, а 9-я поправка в Конституцию США. Выборы он проиграл, но как выдающуюся личность его стали приглашать с лекциями в самые престижные университеты Америки. Потому что идеи доктора Кеворкяна, а не только эвтаназия, могут изменить мир. А мир способна изменить лишь молодежь.
Таков вкратце сюжет этого неоднозначного документального фильма. Но на размышления наталкивает не только сам неординарный герой (убийца или избавитель?), со своей неординарной психикой, но и наше отношение к смерти. Особенно к смерти наших близких.
* * *
Моя мама умирала в страшных муках. Три дня агонии, три дня нечеловеческих криков. Я просила врачей «скорой» сделать что-нибудь. Они только пожимали плечами. Я вычеркнула из памяти эти три ужасных дня. После просмотра фильма “Kevorkian” они опять в моих ушах, эти нечеловеческие крики моей мамы. Я не уверена, что Доктор Смерть всего лишь хладнокровный убийца. Хотя сама вряд ли бы имела смелость нажать кнопку.
* * *
В реанимации одной из ереванских больниц больше года лежал в коме молодой еще мужчина. Лежал на искусственном дыхании. Не реагировал ни на что. Только однажды, когда в палату вошла его семнадцатилетняя дочь, веки его дрогнули. Это был единственный признак жизни, который он подал за все время. Душа ведь не умирает, в отличие от тела, она все видит.
Врачи знали — чуда не случится. Возле больного круглосуточно дежурили сестра и жена. Они тоже знали, что чуда не случится. Преуспевающий бизнес больного угас, дорогую машину продали, драгоценности жены — тоже. Все деньги ушли на оплату палаты, врачей, медсестер, лекарств. Если бы больной пробыл в коме еще полгода, его семья в буквальном смысле слова оказалась бы на улице. Потому что кроме квартиры у них ничего не оставалось на продажу. Но, зная сестру больного, я понимала, что она предпочтет оставить его семью на улице, лишь бы у брата еще полгода сохранялась видимость жизни. Бог смилостивился над братом и его семьей.
У нас даже на смертном одре человек зависим от родственных уз.
* * *
Эвтаназия официально узаконена в нескольких странах мира. В том числе в Голландии, где педофилия не карается законом. Религиозные убеждения оказываются бессильны там, где побеждает смерть. Доктор Кеворкян не переступал через христианские представления о морали. Их у него попросту не было. Потому что смерть миллионов его соотечественников, оставшись безнаказанной, отняла у него всякую надежду на Бога. Он сам, наверное, ощущал себя Богом, когда отправлял к нему своих пациентов, хотя и не верил в его существование.
Что творилось в голове доктора Кеворкяна, никто так и не узнает, даже посмотрев фильм “Kevorkian”.
Посмотрите фильм о нашем соотечественнике. Потому что мы, армяне, все члены одной семьи, сколько бы от нее ни отрекались. А Кеворкян — один из нас. Со своими странной формы, как крылья у летучей мыши, ушами, со своей одержимостью добиться правды в коррумпированной стране, которой в его случае оказалась Америка, со своим стремлением сказать собственное слово в живописи, музыке, со своим стремлением изобрести велосипед или другую самодвижущуюся машину, со своей болью, пронесенной через целый век, чтобы облегчить жизнь смертью. Он — сын нашего народа, убийца или избавитель, гений или безумец, которого породил Геноцид. Он полагал, что из жизни можно уйти лишь по собственной воле. И помогал осуществлять эту волю. Посмотрите фильм “Kevorkian”.
Роза ЕГИАЗАРЯН, "Собеседник Армении"