Недавно увидела свет книга "Мгер Мкртчян - вечный монолог". И хотя любимого артиста давно уже нет в живых, повествование в ней идет от первого лица - самого Фрунзика. Кажется, что артист вовсе не покидал нас, он рядом, среди нас и делится своими сокровенными мыслями.
Книга примечательна не только тем, что в ней речь о малоизвестных широкому кругу читателей интересных историях, связанных с жизнью и творчеством Мгера Мкртчяна, но и тем, что в нее вошли его графические работы, сделанные в разные годы по разным поводам. Здесь фотографии, рисунки, шаржи, карикатуры - часть на отдельных листочках, часть на театральных бланках, программках.
"ВЕЧНЫЙ МОНОЛОГ" - ЭТО ОТКРОВЕНИЯ О ТЯЖЕЛОМ ДЕТСТВЕ, О РОДИТЕЛЯХ, об отношении к зрителям, размышления о профессии актера, работе в театре, воспоминания о съемках фильмов и гастрольных поездках. Здесь рассказы о встречах и беседах с выдающимися деятелями армянской культуры - Грачья Нерсесяном, Ваграмом Папазяном, Варданом Аджемяном, истории об Азате Шеренце, Татуле Дилакяне, с которыми работал и дружил артист. Здесь размышления о политической ситуации, сложившейся в связи с Карабахской войной и развалом страны, о землетрясении, после которого он написал трогательное стихотворение, которое мало кто знает, раздумья над человеческими отношениями и еще много-много другого, не менее любопытного. В книге множество различных историй - и смешных, и грустных, как жизнь артиста. Ценность ее в том, что все это публикуется впервые. А публикация состоялась благодаря дочери Мгера Мкртчяна - Нуне, его внучке - Ирэн, поддержке ее крестного - Гургена Закаряна и всем тем, кто содействовал в работе над этой книгой.
В 1994 году после смерти артиста Нуне переехала из Еревана в Аргентину, где, будучи режиссером, открыла театральную студию имени Мгера Мкртчяна. Уезжая, она повезла с собой весь отцовский архив. И на основе собственных записей, разных публикаций, заметок в прессе подготовила книгу в рукописном варианте. Увы - в 1998 году Нуне скоропостижно скончалась. Книга так и осталась неизданной. Прошли годы, Ирэн подросла и решила продолжить дело матери.
Четыре года тому назад, приехав в Ереван и посетив Дом-музей своего деда в Гюмри, Ирэн оставила в дар музею весь сохранившийся архив артиста. Привезла она с собой и рукопись Нуне, над которой работала в последние годы.
В РАЗДЕЛЕ "ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ" НУНЕ МКРТЧЯН РАССКАЗЫВАЕТ ОБ ИСТОРИИ ЗАРОЖДЕНИЯ этой уникальной книги. Фрунзик хотел увидеть книгу о себе, а потому в один из обычных летних дней 1991 года вызвал дочку к себе домой и сказал: "Ты должна написать книгу, возьми мой архив и начни". В этот день он, лежа на кровати перед включенной камерой, стал рассказывать историю своей жизни. Но неожиданно отключился свет - это были холодные, черные годы. Нуне стала записывать его воспоминания на бумаге. Кропотливая работа стала дочерне-отцовским секретом и продолжалась долгие месяцы, то прерываясь - гастроли, новые театральные постановки, репетиции, больница, клиническая смерть, то возобновляясь.
Кстати, вместе с воспоминаниями и размышлениями Фрунзик, шутя, надиктовал Нуне "сценарий" своих похорон, при этом восхищаясь, как прекрасно они будут организованы: улицы очистят от снега, в последний путь придут его провожать руководители разных рангов со скорбными лицами, коллеги из серии "брат мой - враг мой" будут произносить пафосные прощальные слова, зная, что он не в состоянии им ответить... И при этом великолепно играл роли всех вышеперечисленных "героев". "Сцены прощания мало чем отличались от описанных отцом, - пишет Нуне. - Лишь одного он не предвидел - что будет лежать рядом с праздничной елкой 31 декабря 1993 года..."
Книга начинается с трогательных воспоминаний Фрунзика о родителях, которых он очень любил, но особенно почитал мать. "Все, что есть во мне хорошего, - все от матери, равно как и недостатки. Для меня из всех существующих в жизни чудес, красот, разных прелестей, любви и восхищения выше всего явление, именуемое Матерью", - говорил он спустя годы. Это чувство было взаимным. Санам больше других детей любила Фрунзика и всегда старалась ему помочь. Уже став знаменитым актером, каждый раз поднимаясь на сцену, вкушая свой порой оглушительный успех, получая награды и кланяясь публике, главной его мыслью была: "Почему сейчас нет рядом со мной мамы, почему нет папы..."
Он никогда не мечтал стать актером, но стал им - и каким! Возможно, это произошло потому, что он жил в доме, расположенном рядом с театральным клубом, возможно, потому, что в 13 лет пошел работать помощником киномеханика и одновременно играл в самодеятельной театральной группе. И в этом же возрасте увидел на сцене ленинаканского театра Ваграма Папазяна, который своей игрой буквально загипнотизировал и поразил всю публику, "задушив" свою Дездемону. А на будущего актера спектакль так подействовал, что у него закружилась голова...
"Когда я задаю себе вопрос, могла ли по-иному сложиться моя жизнь, - пишет в книге Фрунзик, - я не нахожу ответа... Когда-то я работал на заводе в механическом цехе, был учеником сапожника, но помню еще с детства, что вокруг меня всегда собирались люди, а я всегда был в центре внимания, завоевывая его своим видом, словом, позже юмором и остроумием, захватывающими историями. И это все поневоле, наверное, и привело меня в театр. Где же еще и на каком несерьезном месте такой человек, как я, мог бы оказаться?.."
ВСЕОБЩАЯ ЛЮБОВЬ К ФРУНЗИКУ БЫЛА БЕЗМЕРНОЙ. Артист прекрасно это чувствовал и знал. Она продолжается по сей день. Об этой любви он по-своему, колоритно рассказывает в книге. К нему часто подходили незнакомые люди на улицах, в кафе: здоровались, улыбались, пожимали руки, делились своими горестями и радостями, о чем-то просили, спрашивали совета, доверяли сокровенные мысли и истории... И от этого он чувствовал еще большую ответственность.
Иногда случались и курьезы. Как-то к нему подошел мужчина с вопросом: "У меня нет внуков, к какому врачу повести дочку?" А в Тбилиси к Фрунзику подошел один молодой красавец-парень, как пишет артист, "один из Сухишвили-Рамишвили", и спросил: "Можно вас поцеловать?" Фрунзик ответил: "Пожалуйста, а зачем?" "Откуда я знаю, кацо?..", - ответил красавец. А было еще и такое: по дороге из Еревана в Тбилиси машина с Фрунзиком, проезжая через азербайджанскую деревню, попала под обстрел. И неизвестно, чем все это закончилось бы, если бы кто-то из стреляющих не крикнул: "Прекратите огонь, в машине Фрунзик Мкртчян!" Вот что значит любовь народа, даже недружественного!
Артист рассказывает о съемках фильмов "Мимино", "Треугольник", "Солдат и слон", "Айболит-66", "Танго нашего детства", "Не горюй"... О взаимоотношениях с режиссерами, актерами, о случавшихся на съемочных площадках курьезах, иногда опасных для жизни. Признается, что никогда не любил творческие встречи - ему не очень-то было по душе играть самого себя. "Да и зачем?" - задается вопросом артист.
Известно, что Фрунзик пережил клиническую смерть. Этот "жизненный опыт" он сравнивает с необычайно светлым и благодатным путешествием, после которого понял, что такое настоящее счастье. Вообще о смерти он размышляет не раз. "Нет смерти, - говорит он. - Есть вечность, малый отрезок которой мы называем жизнью..." "Мне там было необыкновенно хорошо... А вы знаете, что такое ВЕЧНОСТЬ..." Этими словами завершаются откровения большого актера.
Елена ГАЛОЯН, "Голос Армении"